Свежее исследование КонфОП показало, что три четверти населения в 2021 году брало хотя бы один потребительский кредит. Напомним, что к потребительским кредитам в отечественной статистике не относят целевые займы на покупку телевизоров, холодильников и стиральных машин, речь идёт только о деньгах «на жизнь». Такие кредиты берут обычно, чтобы съездить в отпуск, собрать ребёнка в школу, отыграть свадьбу или юбилей, а то и просто проесть сейчас.
У нас, впрочем, возникла особая специфика: 45% потребительских кредитов, почти половина, берётся для того, чтобы закрыть предыдущие обязательства. В массе это означает, что люди не способны обслуживать взятые раньше займы – хоть на тот же отпуск, хоть на тот же холодильник. На фоне победных реляций о том, как у нас растут реальные располагаемые доходы домохозяйств эта информация выглядит просто нелепо: у людей денег стало больше, чем когда они брали кредиты и были уверены, что спокойно их заплатят, ставки по кредитам и график их выплат не менялись, а денег на погашение долгов почему-то нет.
Такое положение указывает на работу двух факторов. Во-первых, - постараемся избежать слова «ложь» - низкое качество статистики реальных доходов населения. Во-вторых, если у людей стало меньше денег для выплат, значит, куда-то эти деньги ушли сверх их предположений. Попросту говоря, инфляция такова, что никаким ростом доходов, даже если бы он действительно был, не окупается. Люди просто вынуждены непропорционально больше тратить на еду, бытовую химию, транспорт и регулярные потребности типа купить ребёнку новые штаны вместо порвавшихся.
При этом ЦБ, который проблемой закредитованности населения озабочен всерьёз, сейчас резко ужесточает требования к предельно допустимой долговой нагрузке заёмщика. Это означает, что для значительного количества людей, старающихся перекрыть сегодняшние проблемы новым кредитом, эта возможность закроется. Дальше – вал массовых личных банкротств физлиц, по-видимому. И упущенная прибыль банков, само собой. И сокращение свободных для длинных инвестиций денег в экономике – как следствие.
Заметим особо, что ЦБ как регулятор рынка ведёт себя в этом направлении так, будто живёт в другой реальности. Что, впрочем, давно известно о большинстве властных институтов. Естественные меры, которыми должен был бы озаботиться государственный регулятор, вовсе не в том, чтобы механически перекрыть заёмщикам доступ к ресурсам. Во-первых, следует перекрыть не заёмщику доступ к деньгам, а ростовщикам – доступ к заёмщику. Ростовщическая вакханалия микрофинансовых организаций, раз уж её вообще допустили, должна быть немедленно прекращена.
Вместо этого ЦБ формально ограничивает аппетиты ростовщиков их правом назначать не более 0,8% в день, что соотносится с реальностью ничуть не лучше, чем разрешенный до недавнего времени порог в 1%. Во-вторых, следует стимулировать банки к привлечению мелких заёмщиков. И стимулировать отнюдь не пряником. В-третьих, провести мониторинг плохой частной задолженности, разработать и жёстко рекомендовать банкам схемы реструктуризации плохих долгов с тем, чтобы людям стало легче дышать в финансовом смысле, и они могли честно закрыть финансовые дыры, не обрушиваясь в банкротство.
