Таким образом молодой здоровый организм отреагировал на резкую смену рациона. Сначала мне было как-то тревожно от таких изменений в своей физиологии. Но потом я осторожно поинтересовался у товарищей, как у них обстоят дела с этим. И к всеобщему облегчению - моральному - выяснилось, что я не то, что не одинок в этом, а - других вариантов отправления естественных надобностей просто нет. Ни у кого.
При этом, нас, в общем-то, не морили голодом. Трехразовое питание, режим, вот это вот всё. Но пока мы были абитуриентами - у нас была возможность разнообразить армейский паек всякими вкусными штуками из платной столовой, например, там делали шикарный "творожник" - что-то типа творожной запеканки, но на корже из песочного теста. Сейчас бы это назвали чизкейком.
В курсантской же столовой еда была питательной, но не особо съедобной. Причина была, в общем-то проста: сначала свою доляну из продуктов забирал зам по тылу, потом - начальник столовой, потом - повара-срочники, что-то приворовывали гражданские служащие... В итоге на завтрак мы получали рисовую или пшенную кашу, слипшуюся в монолит, в которой, конечно же, должно было быть масло, но - смотри выше. К каше полагалось мясное рагу. По тем же причинам оно состояло из подливы и плавающих в ней кусках жира.
Ко всему этому празднику вкуса подавался чай (заваренный, судя по букету, на накипи из котла), кусочек масла и три куска сахара. Хлеба было сколько хочешь. С маслом не обманывали - 15 граммов на завтрак и 15 на ужин. Для большей сытности мы его размазывали на одном куске белого формового хлеба (хлеб был хороший, вкусный, с городской пекарни) а сверху прижимали вторым. Некоторые умудрялись распределить это количество масла между тремя, а то и и четырьмя кусками.
Видимо, мы были все же не настолько голодными, поскольку чаще всего брезгливо отодвигали кашу и подливу, и завтракали лишь "бутербродами" с "чаем".
В обед немного хлебали первое блюдо, в котором ситуация с мясом была аналогичной. На второе часто бывала гречневая каша - это блюдо было уже более съедобным, хоть и без масла - идеал диетолога! Ну и не очень сладкий компот или кисель.
На ужин было картофельное пюре с кусочком жаренного минтая. Пюре, хоть и на воде (про масло как-то уже неуместно повторяться) было довольно съедобным, так же и рыба. "Чай", хлеб, масло, сахар - все так же, как и на завтрак.
К слову сказать, это меню оставалось неизменным и потом, все последующие пять лет учебы. Но - там уже появлялась возможность заскочить все в ту же платную столовую или "чипок"-буфет и как-то разнообразить свой рацион.
Кстати - как все же меняются гастрономические пристрастия в зависимости от от жизненных обстоятельств! Что мы больше всего ненавидели в детстве? Молоко, манную кашу. А что - практически поголовно - стали считать за лакомство, обучаясь в военном училище? Вопрос риторический.
Булочка за 15 копеек с пакетом молока за 12 в буфете - очень душевно! А если есть время - то взять в платной (офицерской) столовой порцию вкуснейшей манной каши, обильно сдобренной сливочным маслом... ммм... и стакан какао, как завершение этого гастрономического блаженства...
Но все это будет потом, когда мы будем курсантами. А пока мы - нечто переходное, мы еще не приняли присягу и проходим пресловутый КМБ - курс молодого бойца. Он длился у нас весь август. КМБ состоял, преимущественно, из строевых занятий, физо и всяких работ по благоустройству территории училища.
Например, наша учебная группа (у нас в училище принято было деление "академическое" - по группам, а не общевойсковое - по взводам) за две недели обустроила с нуля две волейбольные площадки. Причем, первую мы сделали идеально горизонтальной, выравнивая по невесть откуда взявшемуся теодолиту, а вторую - просто укатали тенниситом (мелкой кирпичной крошкой) с помощью огромного ручного катка, ибо уже немного "просекли службу".
И, конечно, же, нам всем хотелось есть. Всегда. До чипка было не добраться, поэтому уничтожалось все съедобное, попадавшееся на пути. Все яблони, что росли неподалеку от надувных ангаров, в которых мы обитали на КМБ, рядом с училищным лазаретом были обтрясены в первую же неделю. Кстати, ангары эти за их форму и материал, из которого они были изготовлены - плотная прорезиненная ткань, назывались в просторечии, извините, "гандонами".
А лазарет представлял собой симпатичный особнячок, оставшийся с времен Великой Отечественной, когда на этой территории находилась немецкая база гидросамолетов. В особняке, говорят, в то время располагался публичный дом для господ офицеров. Так что в этом соседстве наблюдалась некая преемственность и символизм.
Еще от немцев остался авиационный ангар (не надувной, стационарный), плац, выложенный идеально сохранившимися чуднЫми шестиугольными плитами, с бетонным спуском-стапелем к воде Киш-озера, на берегу которого располагалось училище. На этом плацу, собственно и проводились строевые занятия и смотры. Позже, на огромном пустыре, опять-таки, на берегу озера были построены новые плац и стадион, для чего специально обученные люди предварительно накачали туда земснарядом огромное количество песка из "Кишки" - так мы называли Кишэзерс.
От родных, из дома, нам изредка приходили посылки с едой, которые съедались сотоварищи в течение 5 минут после из вскрытия. Помню, мне пришла посылка, в которой среди прочих восхитительных съедобных вещей, находилась палка копченой колбасы. Видимо, из-за августовской жары ее кожура покрылась налетом белой плесени, что не помешало нам с друзьями уничтожить ее, заедая пряниками из посылки. Но такие радости случались не часто.
Пару раз нас вывозили для помощи латышскому сельскому хозяйству - собирать морковку. О! Первые полчаса мы собирали ее исключительно в наши желудки. Кстати, это было у нас такое ругательное слово - "желудок" - для обозначения какого-то вечно голодного субъекта. Собственно, мы все такими и были, но бравируя друг перед другом своей мужественностью, обзывались этим физиологическим термином.
Скорее всего, это было благоприобретенное от поступивших в училище вместе с нами срочников, научивших нас, в большинстве своем, вчерашних школьников, всякому нехорошему. Я, впрочем, после школы успел еще год поработать, но армия - особая школа жизни и эти парни, конечно, выглядели как-то повзрослее нас, "гражданских". Потом, конечно, через полгода - год уже все сровнялись.
Морковку мы тогда выдирали с грядки, наскоро счищали землю ножами, которые нам выдали для обрезания ботвы и радостно хрумкали. Самое интересное - никого после этого даже не пронесло. Как и после тех окололазаретных яблок, кстати. Какое там пронесло - я уже писал вначале, как часто мы посещали туалет по большой нужде.
А потом нас кормили в колхозной столовой. И это был настоящий "праздник живота"! В Риге вообще столовые отличались богатством меню. А колхозы в Латвии тоже были совсем не бедные. И в этой, практически, деревенской столовой, вполне, надо сказать, городского вида, нас ожидал выбор из 5-6 первых блюд, 3-4 вторых, нескольких третьих и еще сверх этого - десерты. И все это - бесплатно! Счастье же.
На фото - КМБ (не путать с ДМБ, гыы) - 1982. Праздник - День авиации. Деревянные солдаты Урфин Джюса в новеньком х/б. Я - в первой шеренге, из-за роста. Меня легко найти - в отличие от всех, старательно выполняющий команду: "Равнение нале-ВО!", я устремил свой взор, почему-то, совсем в иную сторону. Увы, сейчас уже и не вспомнить - почему.
Подробнее ➤
45.7к
