О действии судебного пристава – не преступление, но… или Об одном случае из практики
Часто судебные приставы совершают действия, не задумываясь об их законности и возможных последствиях.
Возможно, часть вины за это лежит на Управлении и его подходе к исполнительным действиям.
Так, например, меня в свое время учили, что любое, даже «кривое» действие лучше, чем бездействие.
Но вряд ли эта формула универсальна.
В результате некоторыми действиями судебных приставов может заинтересоваться не только прокуратура, но и Следственный комитет.
Те, кто сталкивался с работой ФССП, знают, что самостоятельно судебные приставы арестованное имущество продавать не могут. Делается это через специализированные организации, а если стоимость не велика, то продать свое арестованное имущество для погашения долга могут и сами должники.
Вырученные от продажи деньги поступают на депозитный счет отделения и уже с него перечисляются взыскателю. А еще в целях осуществления контроля движения арестованного имущества ведется специальная книга.
И вот однажды, проверяя исполнительные производства в подразделении, сталкиваюсь в постановлении об окончании исполнительного производства с фразой: «Арестованное имущество продано».
В принципе, ничего необычного нет, хотя этой фразе и не место в постановлении об окончании.
Но вот оказалось, что продан объект недвижимости, а я об этом ничего не знаю.
Быть такого не могло, так как движение арестованного имущества я еженедельно отслеживал, а этот объект недвижимости даже на реализацию не передавался.
Начал разбираться, и выяснилось, что имущество официально не продавалось. Пристав-исполнитель просто выступил в роли посредника между должником и покупателем его имущества.
Договоренность была простая: покупатель погашает долги – пристав оканчивает исполнительное производство и снимает наложенный арест. И вроде все законно, никаких оснований для сохранения ареста после погашения долга у пристава нет.
А то, что денежные средства пришли не от должника, а от другого лица, таким основанием не является, пришли-то они по конкретному исполнительному производству, так что ошибочным перечислением быть не могли.
Да и сам плательщик это обстоятельство подтверждал.
Вот только фраза о продаже имущества… При желании можно, как минимум, проверку организовать, а там, глядишь, и в превышении полномочий пристав признается.
Так как он искренне не понимал, в чем тут проблема: ведь покупатель это здание действительно в итоге приобрел, значит, оно продано.
Попытка объяснить, что продано здание, уже свободное от ареста, осталась безуспешной. Как бы его действия квалифицировал Следственный комитет, если бы он рассказал эту историю в том же виде, что и мне?
А именно, что имущество продано, просто из-за ареста переход права собственности еще не оформлен, как только арест снимется, так сразу и оформят.