Напоминаю, эта повесть часть моей художественно-документальной книги «Мой роман «Тёмное Пламя» (Книга о книге)».
Вот его обложка:
Приобрести его можно на Ридеро, как на бумаге, так и в электронном виде здесь.
И на ЛитРес, только в электронном виде, здесь.
Действие повести происходит в далёких 1986 – 1987 годах, меня, тогда курсанта Высшего Военно-Политического Училища, профилактировали органы КГБ, и я был исключён из партии. Но мне удалось сделать невозможное, добиться отмены этого решения, и получить первое офицерское звание. Роль сыграла «Перестройка». Вообще, почему-то, так получилось, что о моей биографии можно написать минимум три остросюжетных романа.
Предыдущий фрагмент здесь.
17
Он подошёл к двери кабинета № 7 и остановился перед ней, его только что вызвали в этот кабинет. Несколько мгновений он смотрел на дверь, потом постучал.
-Войдите, – раздался голос.
Он толкнул дверь и вошёл внутрь.
Кабинет был небольшой, стол несколько стульев, сейф, вот и всё убранство. Окно одно, и плотно занавешено. В небольшой просвет между занавеской и стеной просматривалась решётка. Его встретил офицер, с погонами майора и эмблемами железнодорожных войск.
-Садитесь, товарищ курсант, – официально сказал тот, и указал на стул.
Он, молча сел.
-Курсант …? – Спросил майор.
-Да, – сумрачно ответил он, и взглянул майору в глаза.
Тот отвёл взгляд, и сел за стол. Порывшись в нём, он достал из ящика тетрадь, его тетрадь, и положил перед ним.
-Это ваша тетрадь? – Опять спросил он.
-Да, моя, – опять глядя ему в глаза, ответил курсант.
-То, что вы писали в ней, является вашими убеждениями?
-Пожалуй, нет, – задумчиво ответил курсант, – это, скорее, размышления, попытка заглянуть в глубину вопроса.
-А сделанные вами выводы вы считаете правильными?
-Нет. Я не могу считать их правильными, для этого я обладаю слишком малым объёмом информации.
-Простите! – Вдруг, сказал майор. – Я забыл представиться. Я майор Акимчук, оперуполномоченный особого отдела.
Курсант кивнул, и сказал:
-Кто я, вы уже знаете.
Наш 4 взвод 7 роты курсантов, фото из моего "дембельского" альбома:
Сзади скрипнула дверь.
Майор вскочил.
У входа стоял подполковник, с артиллерийскими эмблемами.
Курсант, соответственно, тоже встал. Некоторое время они с вошедшим, молча, смотрели друг на друга.
-Этой мой начальник, – ожил сзади майор.
-Садитесь, – наконец, сказал вошедший.
Все трое сели, продолжая молчать. На несколько мгновений в небольшом кабинете наступила полная тишина. И он, вдруг, почувствовал, какое за этой тишиной скрывается огромное напряжение.
-Продолжайте, товарищ майор, – сказал, наконец, вошедший.
-Итак, товарищ курсант, – начал майор, – значит, ваш дядя живёт в Бельгии, и владеет там магазином? И ваш отец недавно был у него там?
-Во-первых, не отец, а отчим, – ответил он, – во-вторых, владеет магазином ни брат отчима, а муж его дочери. Сам же его брат всю свою жизнь там проработал на шахте, и испортил лёгкие, сейчас живёт на пенсию от профсоюза, пенсия, правда, хорошая.
-Простите! – Почему-то, вкрадчиво сказал майор. – А в каком конкретно месте живёт брат вашего отчима?
-Город Лимбург, королевство Бельгия, – чётко ответил он, и опять взглянул майору в глаза.
Тот опять отвёл взгляд.
Мои сослуживцы по моему 1 взводу:
-А что ваш отчим рассказывал по возвращению из Бельгии? – продолжил майор.
-В общем, так, хватит! – Неожиданно резко сказал курсант, которому стало ясно, куда всё клонится, и, к тому же начинает становится способным обернуться большими неприятностями не только для него. – Мы начинаем заниматься ерундой!
И другим тоном продолжил.
-Я понимаю так, органам госбезопасности нужно знать причину того, как я пришёл к таким мыслям. С целью получить возможность предотвращать такие случаи впредь. Сейчас вы эту причину ищите не там. Родственники моего отчима в Бельгии и его недавняя поездка туда не имеют к происшедшему никакого отношения. Причина только во мне. И если вы собираетесь говорить со мной серьёзно, то сейчас это поймёте, я совершенно не настроен что-то скрывать.
В комнате что-то произошло. Впрочем, через мгновение ему стало ясно, что. Майор безвозвратно потерял инициативу в разговоре, пошедшем не по отработанной схеме.
Только теперь в разговор вступил вошедший. Майор исчез с горизонта вообще.
Мои сослуживцы по моему 1 взводу:
И подполковнику удалось его удивить. Они говорили более четырёх часов, и разговор и близко не был схематичным, аналогичным тому, который пытался навязать ему майор Акимчук. Он касался иногда самых неожиданных областей, и уходил, кажется, в самые далёкие от сторон деятельности особого отдела проблемы.
Наконец, они закончили.
-Завтра придите сюда, – сказал подполковник, – и напишите письменное объяснение. Наш оперуполномоченный вам поможет. А сейчас, до свидания!
-Простите, товарищ полковник, – сказал курсант, к подполковникам было принято обращаться так, опуская приставку «под», – я до сих пор не знаю, с кем имел дело?
-Я начальник особого отдела корпуса, – сказал подполковник.
-А, простите, как ваша фамилия?
-Вам обязательно это знать?
-Не обязательно, но я хотел бы. Вы заслуживаете того, что бы вас помнили.
-Подполковник … – чуть помедлив, сказал тот, и протянул ему руку.
Они крепко пожали друг другу руки, и тот вышел из кабинета.
-Я жду вас завтра, – сказал оперуполномоченный, и тоже протянул ему руку.
Он шёл к казарме и обдумывал произошедшее. То, что удалось сорвать проведение событий по вполне понятному и откровенно идиотскому традиционному сценарию, было победой. И то, что комитетчики не только не поставили его на место, что они могли сделать в шесть секунд, а, напротив, откровенно сменили тон, тоже. Они явно сомневались, что традиционный сценарий сейчас сработает.
Это давало шанс. И, хотя это был только шанс, он понял, ситуация не безнадёжна.
Мои сослуживцы по моему 1 взводу:
18
Он взял из рук Тани альбом с бесчисленными фотографиями кошек и отложил его в сторону.
-Хватит об этом, – сказал он, – ты сегодня очень хорошо выглядишь.
-Вот как! – Улыбнулась она.
-Да, именно так, – улыбнулся он, – я давно не помню, что бы ты была так красива.
Он говорил правду, почему-то она действительно была сегодня хороша как никогда.
После поцелуя он взял её за плечи и сказал:
-Ты знаешь, я попал в очень скверную историю, но, к сожалению, надеюсь, пока, ничего не могу тебе рассказать.
Она положила голову ему на плечо и промолчала.
Он опять поцеловал её, затем ещё и ещё. Стало легче. Огромная тяжесть, лежащая на его голове, нет, не исчезла, лучше всего, наверное, сказать, она отделилась от головы и всей громадой повисла над ней. И память о том, что тяжесть вернётся, была очень реальной.
Изменив позу, он сказал:
-Почему-то, Таня, слишком долго инициативу в поцелуях проявляю я, а не ты. – И, улыбнувшись, глядя ей прямо в глаза, продолжил. – Прояви инициативу!
Она целовала бесконечно долго и страстно, прижавшись всем телом. Ещё в ходе их самого первого, и первого в его жизни, поцелуя, он заметил, что вкус её губ напоминает вкус долек мандарина. «Интересно, такой вкус губ у всех женщин, или только у красавиц?», – мелькнула дурацкая мысль. Но, пока, он не знал ответ на этот вопрос.
Разворот моего партийного билета:
Помощь каналу можно оказать здесь.
Предыдущий фрагмент здесь.
Мой канал на Дзен здесь.
Продолжение следует.
33.9к
