«Какая же она женщина неинтересная», — подумала я, когда в нашем дачном поселке впервые появилась новая соседка — Полина. Одинокая, бесцветная дама, 30 лет по паспорту и никак не меньше 40 по внешнему виду. Но, закрутившись с делами, я почти сразу забыла об ее существовании. Встречались редко, только здоровались. Даже и вспомнить-то толком нечего.
Хотя, кажется, в начале августа произошел один слегка удививший меня случай. Я готовила обед, дочки — близнецы Маша и Саша — крутились возле меня, и вдруг со стороны огорода до меня доносится возбужденный голос мужа, прерываемый взрывами визгливого смеха.
Подойдя поближе, я увидела прильнувшую к нашему забору Полину. Похудевшая, посвежевшая, она выглядела уже вполне прилично. «Вот что значит свежий воздух», — и я привычно, как личную собственность, обняла Бориса.
Время играет против...
Осенью, вернувшись в город, я обнаружила значительные перемены в окружающем мире: отменили привычный маршрут автобуса, и Саше с Машей пришлось ездить в школу на двух трамваях с пересадкой. Возле нашего дома открыли прачечную самообслуживания. Короче, я обращала внимание на что угодно, только не на собственного мужа.
Возможно, за 10 лет совместной жизни просто перестала относиться к Боре как к независимому человеку. Так и называла его в разговоре с друзьями: «Мой».
«Мой-то на работе опять задержался, все какие-то сверхурочные» — так или примерно так говорила я в тот роковой вечер по телефону своей закадычной подруге, Бориной сослуживице Таисье. И та вдруг меня ошарашила: «Нет и не было у нас никаких сверхурочных».
Больше я ничего не слышала. Буквально физически ощущала, как мой привычный, уютный, годами отлаженный мир разлетается прахом. Сразу вспомнилась фальшь последних месяцев, и бесконечные отлучки мужа, и эти странные звонки с ночными вызовами «на работу»
«Кто она?» — этот вопрос стал главным. Я испробовала все. Даже выслеживала Борю после работы. Но он выходил всегда вовремя, ловил такси и исчезал куда-то до глубокого вечера.
Промучившись так полмесяца, я не выдержала. Спросила мужа напрямую в лоб: «У тебя кроме нас кто-то есть? Правда?» И с ужасом услышала: «Да! Прости. Но я, мы с Поленькой, больше не можем вас обманывать».
Самое обидное, что моей соперницей оказалась та самая «невзрачная» соседка по даче, с которой Боря еще летом вроде бы совершенно безобидно трепался возле забора. При частых, сперва действительно случайных встречах она умело, тонко объясняла ему, как скучно он живет. Летом в отпуске с утра до вечера работает на даче. Зимой работа — дом — работа. «А вокруг столько интересного! Не успеете оглянуться, как жизнь пройдет, и вспомнить будет нечего».
Невинный разговор о салате из помидор по феншую, букетик в знак внимания... Борис Викторович задумался. Действительно, жаль прошедшие годы. Ему казалось, что Поля знает какой-то волшебный секрет радости. В ее присутствии все приобретало особый смысл.
Не просто суп, второе, чай, а «еда по старинному рецепту», «так готовили в Древней Индии», «чайная церемония». Потом были выставки, театры, разговоры на кухне. «Как жалко, что мы познакомились так поздно, — однажды сказал Борис, — у меня семья. Близняшки». И услышал в ответ: «Но ведь от этого ты не превратился ни в дурака, ни в урода! И для меня нет в мире дороже тебя человека».
После этого разговора Боря остался у Полины ночевать. Впервые. Было ли у них счастье? Не знаю. В моей же жизни внешне вроде ничего не изменилось. Боря без конца давал мне «последнее честное слово» порвать с Полей. Но не мог. Так прошло два или три года.
К осени у Полины родился сын. Мальчика назвали в честь отца Борисом-младшим. Боря же старший совсем издергался. Осунулся какой-то нездоровой, синюшной худобой. С каждым месяцем чувствовал себя все хуже и хуже. Будто сох, томился. Наконец я уговорила его пойти к доктору. Тот, насторожившись, настоятельно посоветовал обратиться в онкоцентр. «Вам надо слегка подстраховаться. Есть некоторые настораживающие симптомы».
Узнав, что Борис безнадежно болен, Поля стала звонить нам ежедневно. Наконец я не выдержала: «Нечего зря трезвонить, если хотите, приезжайте помочь. Хотя у вас же младенец». «Это ничего, — голос соперницы захлебывался радостью, — я сейчас, мы сейчас, с Бобиком. Вместе». И Полина примчалась, на такси, с грудничком на руках и с твердой решимостью — бороться. И она боролась. До конца. До самого Бориного ухода. Не оставляя нас ни днем, ни ночью.
...или за?
С тех пор прошло 17 лет. Дочки мои давно защитили диплом, вышли замуж и уехали из нашего города. И осталась бы я на старости лет одна-одинешенька, если бы не Поля с Борисом-маленьким. Звучит невероятно, но теперь мы вместе. Полина, чтобы оплатить мальчику учебу в институте, сдает свою квартиру, а сама вместе с сыном переехала ко мне домой.
Вот так и живем мы все вместе — бывшие непримиримые враги, соперницы. Ныне две одинокие женщины, намертво спаянные одной на двоих бедой и любовью.
