Постановлением и.о. мирового судьи судебного участка №1 Засвияжского района города Ульяновска Фролова В.В. от 15 июля 2013 в отношении меня, Чертушкиной Татьяны Викторовны, руководителя Пункта проведения экзаменов (ППЭ) 0151 в МБОУ СОШ №51 имени А.М. Аблукова было вынесено решение о признании меня виновной в совершении правонарушения, предусмотренного статья 19.30 часть 4 КоАП РФ и назначении мне наказания в виде административного штрафа в размере 20 000 тысяч рублей.
С постановлением мирового судьи Фролова В.В. я полностью не согласна по следующим основаниям:
1. При рассмотрении дела об административном правонарушении по статье 19.30 ч.4 на судебном заседании в качестве свидетеля была допрошена Оргеткина Ю.Н., руководитель отдела по надзору за соблюдением законодательства в области образования Комитета по надзору и контролю в сфере образования Ульяновской области, которая не участвовала в проведении выездной проверки ППЭ 0151 МБОУ СОШ №51 им. А.М. Аблукова и давала показания на основании протокола об административном правонарушении и со слов должностных лиц Комитета по надзору и контролю в сфере образования, проводивших проверку. Ответить на мои вопросы и вопросы моего представителя по фактам соблюдения порядка проведения проверки, установленного Федеральным законом от 26 декабря 2008 года №294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» она не могла. Однако «оснований не доверять показаниям данного свидетеля» у суда не имелось.
В то же время, показания приглашённых мной свидетелей Студниковой Э.Г. и Антаковой А.П., которые находились на пункте приёма экзаменов 10 июня 2013 года, являлись должностными лицами пункта проведения экзаменов, мировой судья Фролов В.В. «не принимает во внимание и расценивает их как нежелание привлечения Чертушкиной Т.В. к административной ответственности». Но свидетели Студникова Э.Г. и Антакова А.П. перед началом судебного заседания также предупреждались об ответственности за дачу ложных показаний, как и Оргеткина Ю.Н., их показания отражают действительное положение дел, и непринятие судьёй их показаний порочат их честь и достоинство честных людей.
2. При рассмотрении первого пункта нарушений, а именно: «списки распределения участников ЕГЭ не были вывешены на информационном стенде при входе ППЭ» суд принимал во внимание только требования приказа Министерства образования и науки Российской Федерации от 11 октября 2011 г. № 2451 «Об утверждении порядка проведения единого государственного экзамена».
Для приобщения к материалам дела мною, на основании ходатайства, были переданы суду ксерокопии:
- «Методические материалы по подготовке и проведению ЕГЭ в пунктах проведения экзамена в 2013 году», разработанные Федеральной службой по надзору в сфере образования и науки в целях разъяснения особенностей по подготовке и проведению ЕГЭ в ППЭ в соответствии с существующей нормативно-правовой базой. В приложении приведены типовые инструкции для руководителя и организаторов в ППЭ, сборник форм для проведения ЕГЭ в ППЭ;
- рекомендации ОГАУ «Центр информационных технологий» Ульяновской области по обучению и порядку действий должностных лиц ППЭ во время проведения экзамена.
Данные рекомендации были разосланы в пункты проведения экзаменов Управлением образования города Ульяновска.
На вопрос моего представителя к свидетелю Оргеткиной Ю.Н. о том, должна ли я, как руководитель ППЭ, руководствоваться требованиями данных методических материалов и методических рекомендаций, разработанных в соответствии с существующей нормативно-правовой базой, она ответила, что должна.
Однако в «Методических материалах по подготовке и проведению ЕГЭ в пунктах проведения экзамена в 2013 году», разработанных Федеральной службой по надзору в сфере образования и науки» ни в пункте 1.4. «Руководитель ППЭ обязан», ни в пункте 2.2. «Допуск участников ЕГЭ в ППЭ и распределение по аудиториям» нет указаний на то, что на входе в ППЭ должны вывешиваться списки участников ЕГЭ.
В рекомендации ОГАУ «Центр информационных технологий» Ульяновской области по обучению и порядку действий должностных лиц ППЭ во время проведения экзамена конкретно указано количество форм ППЭ, которые подлежат тиражированию:
- списки ППЭ-05-01 – 2 штуки на аудиторию (указано для чего конкретно);
- списки ППЭ-06-01 – 1 штука, выдаётся согласно приказу представителям образовательных учреждений;
- списки ППЭ-06-02 – тиражируются по мере необходимости.
Таким образом, и в данном документе не указано на тиражирование списков для вывешивания на входе в ППЭ.
Однако требования документов, разработанных для руководителей и других должностных лиц ППЭ и определяющих порядок их действий во время подготовки и проведения ЕГЭ, судом при рассмотрении дела не рассматривались.
3. При рассмотрении второго пункта нарушений, а именно «хранение экзаменационных материалов не исключало возможности допуска к ним посторонних лиц и распространения информации ограниченного доступа, содержащейся в КИМ (до момента разнесения доставочных спецпакетов по аудиториям ключ находился в замочной скважине сейфа)» судом учитывался только протокол об административных правонарушениях, но не были учтены мои объяснения и показания свидетелей (пункт 1 апелляционной жалобы). Из моих показаний и показаний свидетелей Студниковой Э.Г. и Антаковой А.П. следует, что должностные лица Комитета по надзору и контролю в сфере образования Ульяновской области Агишева Е.В. и Михеева Е.Н. не могли обнаружить сейф с находящимся в нем ключом «до разнесения экзаменационных материалов», так как они зашли в штаб ППЭ после того, как экзаменационные материалы были изъяты мной из сейфа для разнесения по аудиториям и в сейфе оставались документы, не содержащие информацию ограниченного доступа. Кроме того, мною было объяснено суду, что доступ к сейфу с учётом расстановки мебели в штабе ППЭ, места нахождения сейфа и расположения рабочего места оператора ЭВМ Антаковой А.П., который являлась должностным лицом ППЭ, был невозможен. Антакова Н.П. неотлучно находилась в штабе ППЭ в непосредственной близи от сейфа и не допустила бы попытки доступа к сейфу.
Таким образом, кроме записи, сделанной в протоколе об административном правонарушении о времени обнаружения ключа в замочной скважине сейфа («до момента разнесения доставочных спецпакетов по аудиториям») на судебном заседании должностными лицами Комитета по надзору и контролю в сфере образования Ульяновской области доказательств предоставлено не было. Протокол осмотра сейфа на предмет наличия в нем документов, содержащих информацию ограниченного доступа, не составлялся.
Экзамен прошёл в штатном режиме, итоговые документы сданы в региональный центр обработки информации в полном объёме и без замечаний. Не слишком ли суровое наказание в 20 тысяч рублей? Для Ульяновского учителя сумма огромная.
