Перелом в практике по «наркотическим» преступлениям?

Разберем последние тенденции в уголовных делах по статьям 228 УК (хранение наркотиков) и 228.1 УК (сбыт наркотиков) – самым распространенным статьям обвинения.

Самая очевидная тактика защиты – это попытка переквалифицировать сбыт на хранение. У этих статей сильно различаются тяжесть и наказание.

Но раньше грань между хранением и сбытом была такая зыбкая, что у любого задержанного с «весом на кармане» была угроза попасть под сбыт. Сейчас ситуация меняется, и здесь мы с примерами из практики расскажем почему.

Понятно, что сбыт очевиден, когда зафиксирован факт передачи наркотика от продавца к покупателю. Это доказывается, как правило, результатами ОРМ (наблюдение, контрольная закупка, прослушка). Тактика защиты в таких случаях отдельная.

Но во многих случаях никакого факта сбыта нет, а есть только произвольно истолкованный «умысел на сбыт», т.е. когда обвинение никого за руку не ловило, но вменяет именно покушение на сбыт. Это случаи, когда рядом в обвинении идут одновременно ст. 228 УК и ч. 3 ст. 30, ст. 228.1 УК (хранение и покушение на сбыт), либо просто покушение.

Привычный подход суда

Классический подход к доказыванию умысла на сбыт прост, о нём говорят следующие признаки (п. 13 постановления Пленума «По наркотикам», упрощенное название):

• нашли «вес» у того, кто сам наркотики не употребляет (экспертиза показала отсутствие зависимости);
• количество (объем) вещества (если больше разовой дозы, то можно уже предполагать, что наркотик для продажи, а не для себя);

• фасовка вещества или наличие средств фасовки (помимо вещества изъяты пакетики, весы, мерные емкости, а само вещество разложено по пакетикам, сверткам);

• наличие соответствующей договоренности с потребителями (а значит была либо прослушка, либо с телефона/компьютера изъяли переписку, либо есть свидетели).
  
  

Суд, имея такие руководящие указания ВС, рассматривает их зачастую упрощенно – ну раз есть один признак, то всё, сбыт доказан. Поэтому и зачисляются в наркоторговцы простые потребители, а иногда и просто те, кто «рядом постоял».

Многие узнают знакомые признаки, если напомнить формулировки приговоров по таким делам – «об умысле на сбыт свидетельствует количество вещества, превышающее дозу для личного потребления, а также оперативная информация о том, что обвиняемый причастен к сбыту». Всё, этого достаточно. А если есть еще что-то сверху (например, признание), то вообще хорошо – сбыт без всяких вариантов.

Примеры появившегося неклассического подхода

Но ситуация меняется. Теперь этого мало. Такие приговоры можно изменить при правильном подходе. Приведем несколько примеров, а далее разберем нюансы тактики.

Пример: согласно выводам суда, в приговоре об умысле подсудимого на сбыт свидетельствуют оперативная информация, о которой сообщили сотрудники полиции, масса изъятого наркотика, значительно превышающая разовую дозу, а также признательные показания подсудимого. Однако приговор изменен, обвинение переквалифицировано со сбыта на хранение по следующим причинам: масса вещества сама по себе об умысле на сбыт не говорит, оперативная информация – это лишь слова оперативных сотрудников в суде о том, что у них есть оперативная информация (при этом источник осведомленности никак не раскрыт). А показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности, являются недопустимыми. Показания оперов доказывают лишь факт задержания с веществом и ничего более. Таким образом, вывод суда фактически основан лишь на признательных показаниях подсудимого. Однако в силу ч. 2 ст. 77 УПК признание обвиняемым своей вины как единственное доказательство не работает (Апелляционное определение Московского городского суда от 18.08.2020 N 10-7464/2020).

Конечно, опытный читатель тут же возразит, что опера всегда скрывают источник оперативной информации, они при этом ссылаются на гостайну, и этого хватает (закон «Об ОРД» позволяет такое). Верно, но продолжим разбирать примеры и далее попытаемся объяснить такие странные повороты в практике, тем более, что они не единичные.

Пример: похожая ситуация, в приговоре об умысле на сбыт свидетельствуют: оперативная информация, о которой сообщили сотрудники полиции; масса изъятого наркотического средства, намного превышающая разовую дозу и расфасовка. И опять не сработало – изменение приговора с переквалификацией. Причина: оперативная информация ничем объективно кроме слов сотрудников не подтверждена, а размер и фасовка сами по себе об умысле на сбыт не говорят. Тем более что сам осужденный говорит, что «брал для себя», а экспертиза подтверждает его наркозависимость (Апелляционное определение Московского городского суда от 16.06.2020 по делу № 10-8987/2020).

Что ж такое, опять сотрудникам не верят. Но продолжим.

Пример: то же самое, приговор обоснован количеством вещества и оперативной информацией. Приговор изменен с переквалификацией. Причина: оперативная информация – это только слова опера о том, что информация была и именно на основании этой информации проведено наблюдение. Какая именно и откуда была информация не раскрывается, а наблюдение установило только факт задержания подсудимого с «весом» в его автомобиле. Подсудимый наркозависим, а вес (крупный размер амфетамина) сам по себе о сбыте не говорит (Кассационное определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 25.08.2020 N 77-1435/2020).

Примеров уже много, и далее нет смысла приводить аналогичные. Они различаются в деталях, но в целом логика одна.

Обобщение тактики

Одного количества вещества уже не хватает для вывода о сбыте. Даже если это крупный размер. Особенно если обвиняемый наркозависим и настаивает, что наркотик «для себя».

Оперативная информация начала подвергаться сомнению. Но рано радоваться – сомнительна не всякая оперативная информация. Если сотрудники ссылаются на показания некого агента, который говорит о сбыте, его обязательно надо допросить, хотя бы как тайного свидетеля. И самое главное – оперативная информация должна объективно что-то давать. Иначе говоря, вот если была информация о сбыте, то проводится ОРМ, которое подтверждает именно сбыт. То есть если проверяется версия о сбыте, то обвиняемого нужно ловить за руку именно при попытке к сбыту (контрольная закупка), а не просто задержать его с «весом на кармане». Либо наблюдать (ОРМ «наблюдение») нужно именно факт сбыта, а не просто как обвиняемый с «весом» ходит.

Более того, как мы показали выше, иногда не работает и «царица доказательств» – признание вины. А иногда слетают как доказательства даже «прослушка», фото закладок с маршрутом, переписка. А иногда не работают вес и фасовка в таком виде, который, казалось бы, любого трезвомыслящего человека заставит усомниться в чистоплотности обвиняемого (ну какое личное потребление, если у тебя в кармане 100 пакетиков).

Как выбивать из дела остальные доказательства

Пример из личной практики – в этом деле слетела «прослушка» телефона (которая подтверждала оперативную информацию), а без неё оперативная информация, фасовка и вес ничего не доказали. Причем в довесок к обвинению по делу ещё и изъята чуть ли не целая лаборатория по изготовление наркотика, которая тоже ничего не доказывала. «Прослушка» признана недопустимой, потому что в ней использовались иносказательные выражения (наркотик прямо не назывался, а использовались маскирующие слова, при этом лингвистической экспертизы не проводилось). Соответственно, толкование «прослушки» как разговора о наркотиках было лишь предположением (Определение первого кассационного суда от 05.08.2020 по делу № 77-1293/2020).

Следующий пример из личной практики – в качестве доказательства слетел телефон обвиняемого, а также все фото «закладок» с этого телефона, а вес и фасовка (около 90 мелких пакетиков) не доказали сбыт. Телефон исключен как доказательство потому, что допущены нарушения при изъятии телефона и его закреплении как вещдока в деле. При этом сам обвиняемый не отрицал, что телефон принадлежит ему, но нарушение есть нарушение. В результате обвалилось всё обвинение (Апелляционное определение Московского городского суда от 28.10.2019 по делу № 10-16047/2019).

Подробности этих приговоров с полным раскрытием приемов и тактики, подробным комментарием к тексту вы можете найти на моем сайте (Всё об уголовных делах) на страничке «Наша практика». Либо можно просто найти тексты упоминаемых в этой статье решений, они опубликованы в открытом доступе на сайтах соответствующих судов.

Приемы в этих примерах универсальны, некоторые из них применимы не только к «наркотическим» преступлениям.

В итоге мы можем сказать, что многие из тех приговоров, которые вынесены еще при старом подходе можно «ломать». Тут важно, конечно, понимать тактику в каждом конкретном деле, а не просто «сыпать» формулировками из примеров практики. В уголовном процессе ссылки на практику не так работают, как в гражданском или арбитражном.

Ну и конечно нужно понимать механизм обжалования. Если не успели потратить попытку кассационного обжалования, то это хорошо.

+1 попытка обжалования

Есть сейчас еще и такие изменения в судебной системе, которые позволяют в некоторых случаях запустить повторную кассацию.

Подробная статья об этом механизме здесь. С тех пор, как эта статья была опубликована, тактика, изложенная в ней, уже не раз себя оправдала и в более свежих примерах.

пример из личной практики – обвинение по пяти эпизодам сбыта разной тяжести, при этом безрезультатно потрачены все попытки кассации. Однако ж повторная кассация полностью отменяет приговор, и человек с 14 годами срока идёт на полный пересмотр дела, причем по таким основаниям, которые попахивают прекращением дела с реабилитацией (в подтверждение чего его даже выпускают из СИЗО под подписку на время пересмотра, хотя он со своими 14 годами уже почти свыкся) (Кассационное определение Второго кассационного суда от 01.09.2020 по делу №7 У-6341/2020 [77-1349/2020]).

Всё работает. Главное – не терять надежду, грамотно бороться и критически воспринимать отзывы людей, говорящих, что «у нас ничего не работает, система такая».

Александр Мельчаев, адвокат

http://москвабюро. Рф
+79037440060