Целомудрие и бесстыдство
Мария Гаврилова:
Мы в нашей культуре привыкли связывать игру с понятием детства. Мы не просто говорим «игра», а «детская игра», подразумевая игры как таковые. На самом деле началось это не так уж давно — с конца XVIII — начала XIX века.
Вообще же в традиционных обществах дело обстояло скорее не так, игра не была изолирована как детская форма деятельности и относилась, скорее, ко всем. Специальных детских игр было не так уж и много, и они относились ко времени младенчества, а в основном дети играли в те же игры, что и взрослые. Это были и азартные, и эротические игры, и другие. В то же время, какая бы игра ни была странная, разнузданная или азартная, она очень часто несла в себе смысл не только развлечься и потешить свои порочные наклонности, но и социальную, и довольно часто ритуальную функцию.
Наши недавние предки довольно рано вступали в брак, у них было принято это делать поголовно. Люди, которые не были женаты или замужем, имели очень низкий социальный статус и практически были лишены общественных прав. Они не имели права голоса в обществе в важные моменты, поэтому людей старались поженить очень рано, практически в детстве.
Кроме всего прочего, в такого рода обществе отсутствует то, что для нас является естественным — понятие личного пространства. Жизнь людей протекала в очень стесненных условиях. С одной стороны, они жили на улице, поскольку по своему основному роду деятельности находились на природе: в поле, в лесу и так далее. С другой стороны, ночевали они все в одном помещении, в тесноте, друг на друге.
То, что нам кажется бесстыдным, достаточно распущенным, отчасти объяснялось тем, что дети сызмальства видели абсолютно все, ведь все занимались всем на виду у всех. Вдобавок ко всему этому, такие проявления были очень сильно ритуализованны, и это было не каким-то проявлением личных желаний и стремлений, а, скорее, социально строго регламентированная акция, публичное проявление, свойственное определенному возрасту в определенные моменты и ситуации.
В этих условиях нельзя было быть излишне стыдливым, потому что это осуждалось. Молодые люди, которые участвовали в общественной жизни вместе со своими ровесниками, не должны были излишне зажиматься, потому что таких отправляют на заднюю скамейку и перестают учитывать как субъектов. В то же время быть излишне свободным во всех проявлениях было недопустимо, поскольку все находились на виду у всех, и это осуждалось.
Важно понимать, что сексуальность в таком обществе носила достаточно агрессивный характер. «Бьет — значит любит», — это как раз из этой области. Ведь проявления сексуальности, даже нормативные, были завязаны на шлепки, унижение, битье и другие подобные вещи.
Поскольку все очень рано и поголовно вступали в брак, требовалось как можно раньше перезнакомить молодежь и посредством этих ритуалов подготовить к тому, что их ждет. В связи с этим дети довольно рано начинали ходить на собрания (беседы) вместе со своими ровесниками — чуть ли не с 10 или 12 лет, где они участвовали в разного рода развлечениях. Это не обязательно были прямо какие-то разнузданные активности, но кое-что такое в этом возрасте уже начинало проявляться.
Мышиный писк поцелуев
Существовали старшие и младшие беседы. На младшие ходили маленькие дети, которые еще не могут быть женихами и невестами, но уже начинают знакомиться, как-то взаимодействовать друг с другом, играть, петь песни. Хотя основная идея таких собраний была в том, что все занимаются рукоделием. Девушки в основном прядут, а парни либо ничего не делают, либо, если день не праздничный, плетут лапти, корзинки или что-нибудь еще.
Все сидели очень тесно, буквально друг у друга на коленях. Причем, что интересно, именно парни садились чаще на колени девушкам, а не наоборот
Девушки, как правило, обеспечивали помещение, арендовали его либо за отработку, либо за деньги или какие-то ценности, которые они приносили хозяевам помещения. Зачастую это была вдова, у которой была свободная изба, и это был ее способ заработка в числе прочего.
Таких бесед могло быть несколько в деревне, и парни компаниями кочевали от одной к другой, задерживаясь на каждой на какое-то время. Они мешали девушкам заниматься рукоделием, отнимали у них веретена, путали нитки, подкалывали их, всячески отвлекая от работы, втягивали их во всевозможные активности, и так далее. Они без конца друг с другом целовались, сидели друг на друге. Стоял чад, духота и шум.
Наблюдатели описывают такого рода развлечения: «стоял тонкий звук бесконечных поцелуев, как мышиный писк». Существовали разные техники поцелуев, и это делали все, постоянно и беспрерывно. На взгляд современного человека это выглядело диковато.
С другой стороны важно понимать, что все это мероприятие было достаточно строго регламентировано, и там не было полной вседозволенности. Вдобавок, все это мероприятие проходило при большом количестве свидетелей. Там были и маленькие дети, они смотрели в окна, залезали на полати, печки и наблюдали все это. Для них это было полутеатральное мероприятие. Были там и пожилые люди, которые наблюдали, как это все происходит, и примечали, кто себе что позволяет. Они следили, чтобы ничего лишнего не было.
Люди конца XIX — начала XX веков были достаточно прямолинейными. Там не было каких-то тонких двусмысленностей. Существовал класс игр, который предполагал разделение участников на пары, иногда в произвольном порядке, по жребию. Во время них участники должны были целоваться или хотя бы как-то еще взаимодействовать друг с другом. Не целоваться, если это предписано правилами игры, было довольно плохо. Такой человек подвергался наказанию — обычно битью.
Либо же участники представляли примерно, кто кому нравится, и их начинали, как сейчас говорят, «шиперить» — с помощью каких-либо ритуальных действий подталкивать друг к другу, чтобы они как-то проявили свои симпатии. Могли заставить целоваться с сидящим рядом или подтолкнуть к признанию в том, кто тебе нравится, и тогда вызвать этого человека. Или устраивали игру, когда все должны были перебывать у всех парой по очереди и, соответственно, перецеловаться.
Александра Архипова:
Если ты отказывался целоваться в рамках игры, тебя могли продернуть ремешком. Это было достаточно серьезное наказание. Если, например, как рассказывала нам в интервью ныне пожилая женщина из деревни в Вологодской области, во время хождения на беседы она попадала в эту игру, все с ней хотели целоваться, ведь она была очень красивой девушкой, а у нее был парень, и она отказывалась, то ее довольно ощутимо били ремнем по спине. То есть эти поцелуи имели очень значительный фактор принуждения.
Мария Гаврилова:
Иногда били дети, иногда кто-то из старших. Часто, особенно на праздничных посиделках, был ведущий из старшей возрастной группы или даже вообще женатый, и он этим занимался как более сильный и ответственный.
Часто складывались постоянные парочки. Тогда девушки и парни не очень хотели меняться партнерами. На этот случай постоянный парень должен был служить защитником девушки и подставлять свою спину, чтобы его били вместо нее, если он не хочет, чтобы она целовалась с кем-то еще. Его били два раза: за него и за его девушку.
Имело смысл приобрести постоянного ухажера не только потому, что это престижно, почетно и приятно, но и потому, что он во всех этих играх принимает, по идее, на себя все наказания, освобождая девушку от необходимости целоваться с кем попало. А это нужно было делать постоянно.
Александра Архипова:
Еще раз повторим два термина: старшие и младшие беседы. Младшие — это 13-14-15 лет, старшие — 16-17. Иногда бывало так, что младшими детьми руководили люди старших бесед, и тогда это были скорее невинные игры. А то, во что играли люди на старших беседах — это уже было, с точки зрения современной этики, жесть, жесть и жесть.
Мария Гаврилова:
Два основных типа условно-эротического на современный взгляд взаимодействия в таких играх были: поцелуи со всеми и битье. Они часто сочетались вместе в одной игре.
Бывало, командовали всем, кто сидит рядом, целоваться. Спрашивают девушку: к болоту ходила? — Ходила. — Ягоды сбирала? — Сбирала. — Кого целовала? И надо было назвать либо того, кто тебе нравится, а если не хочешь называть или тебе никто не нравится, то ты вынуждена целоваться с тем, кто рядом. А если откажешься, тебя бьют.
Или распределяли по жребию пары для поцелуев при помощи, например, ниток. Ведущий схватывал посередине нитки, концы с одной стороны брали девушки, а с другой — парни. Соответственно, ты не знаешь, с кем тебе выпадет держаться за разные концы одной и той же нитки и потом — сюрприз-сюрприз — вам надо целоваться! Отказаться от такого поцелуя было, конечно, можно, но это было большим позором и влекло санкции. Проще было сделать это.
Есть и такая игра — «курилка», когда надо передавать зажженную лучину. У кого погаснет, тот дает фант и выполняет какое-то желание. В одном из вариантов нужно было поцеловать всех парней или девушек, в зависимости от того, кто вы — парень или девушка. Ну а если вы замешкались или не хотите целоваться, то вас побьют
Ну или просто побьют — это довольно часто так происходило. Например, нужно было признаться, нравится ли сосед, если нравится — поцеловаться с ним, а если нет — то быстро поменяться местами, чтобы тебя не побили, или просто потерпеть.
Александра Архипова:
Еще пример: стоит ведущий, например я, а вы все сидите вокруг меня на беседе. Я очень быстро говорю кому-нибудь: люб ли ведущий? Ты либо быстро целуешь, либо я быстро говорю «применяю» и почти сразу бью тебя ремнем по телу. Это игра на скорость и на реакцию человека с ремнем.
Подробнее ➤
