Летом 1941 года на всех фронтах шли тяжелые бои, а в кабинетах НКВД/НКГБ синие фуражки готовили свои очередные коварные планы, но, как не странно, не против врагов народа и будущих демократов, а против Абвера, Гестапо и прочих РСХА.
Что нужно вражеским разведкам? Секретная стратегическая информация? Так вот извольте получить...
Чекисты начали разработку операций по дезинформации противника. Немцам сообщили о существующей в СССР куче антисоветских организаций разного толка, от националистических, до монархических, оживившихся в связи с нападением Германии.
Как бы не морщились демократы с латентными повадками, но провокация применяется как метод всеми спецслужбами мира: и ихними шпиёнами и даже нашими разведчиками.
Как ни парадоксально, в проведении данных операций чекистам весьма помогли те из бело-эмигрантов, которые пошли на службу Абверу и РСХА. Эти личности на перебой убеждали своих хозяев, что в связи с началом войны в России оживилось антибольшевистское подполье которое с радостью будет сотрудничать с Рейхом. Чекисты оправдали их ожидания...
К работе привлекли представителя древнего знатного дворянского рода Бориса Садовского. Жил он в Новодевичьем монастыре, был инвалидом и никак не мог простить большевикам потерю положения и состояния.
Нападение немцев его так обрадовало, что он написал стихотворение, в котором называл немцев не иначе как «братья-освободители», а фюрера настойчиво призывал восстановить русскую монархию.
Чекисты быстренько создали фальшивую антисоветскую организацию «Престол», подвели к ней Садовского, сделав его номинальным главой. Однако, всеми делами в реальности крутил правнук Атамана Кубанского казачьего войска и сын царского есаула Александр Демьянов, (он же агент НКГБ «Гейне»), который перед этим крутил мозги резидентуре Абвера в Москве, прикидываясь своим-буржуинским. Демьянов получил в Абвере кличку «Макс».
В 1942 года «Гейне» был мобилизован, попал на фронт (всё это естественно не случайно) и 17 февраля перешел к немцам, представившись посланцем от организации «Престол». Гестапо вывернуло его по полной, были и допросы, и пытки, и иммитации расстрелов, но советский разведчик все выдержал и арийские контрразведчики ему поверили.
Абвер взял «Макса» под свою опеку и в уже марте он был заброшен в Рыбинск. Цель операции - активизировать работу «Престола» в плане разведки, диверсий и промонархической пропаганды. И Большая Игра началась...
С немцев слупили большую сумму, будто бы на взятки нужным людям и «взятки» таки сработали. Чекисты устроили «Макса» не куда либо, а офицером связи при начальнике Генерального штаба маршале Шапошникове. Дезинформация, перемежаемая естественно некоторыми реальными фактами, пошла потоком. Эту радиоигру зашифровали кодовым названием «Монастырь».
Адмирал Канарис, был наверху блаженства: мало что фюрер похвалил, так еще и Шелленбергу нос утер. Вальтер Шелленберг даже в своих мемуарах завистливо отметил этот успех Абвера.
«Макс» продолжал тянуть из немцев деньги, помощников, рации. Даже продуктовые наборы ему присылали по воздуху.
Абвер прислал к Максу двух важных агентов с просьбой пристроить их в Москве. Макс конечно их пристроил... На Лубянке.
Учитывая, что у обоих шпиёнов были рации, чекисты перевербовали засланцев и повели с их раций двойную параллельную радио-игру. С этого момента агенты абвера «Зюбин» и «Алаев» стали лить в штаб абвера «Вали» двойной поток дезы. Эту игру выделили в отдельную операцию под кодом «Курьеры».
«Макс» не успокаивался в своей «службе» Рейху... По его предложению, совпавшему с желанием Абвера, создавались филиалы «Престола» - они же резидентуры Абвера, как бы сейчас сказали в регионах и что было особенно важно для немцев - в Горьком.
Поток денег, шпионского оборудования и агентов присылаемых немцами всё увеличивался и всему чекисты находили применение. Деньги - Государству, рации в дело, агентов перевербовать или к стенке. Время было такое... Суровое.
Рейх по достоинству оценил работу группы «Макса». 20 декабря фюрер подписал секретный приказ о награждении агента «Макса» Железным крестом I степени.
День спустя Михаил Иванович Калинин, Всесоюзный Староста, подписал Указ о награждении товарища Демьянова (Гейне) орденом Красной Звезды.
Летом 1944 года «Макса» перевели в Минск и началась изысканная оперативная игра «Березино». В штаб «Валли» ушло сообщение о том, что в диких белорусских лесах стенают многочисленные группы немецких солдат и офицеров Рейха, отрезанные от своих. План операции Нарком ГБ Меркулов докладывал лично Сталину, Молотову и Берия и план этот был одобрен.
18 августа 1944 года «Макс» сообщил Абверу, что он связался с выходящей из окружения воинской частью вермахта под командованием подполковника Герхарда Шерхорна. Для них срочно нужно продовольствие, оружие и боеприпасы. И немцы поверили, но решили сначала проверить и стали посылать в зону дислокации окруженцев разведгруппы, которых с распростертыми объятиями встречали чекисты и прямо там и перевербовывали (тех кто осознал).
Германское командование получала постоянные отчёты о боевых действиях в тылу русских отдельного полка. Награды сыпались дождём.
Поток грузов шел аж до мая 1945 года и последняя радиограмма из Абвера содержала извинения по поводу того, что помощи больше не будет:
«С тяжелым сердцем мы вынуждены прекратить оказание вам помощи. На основании создавшегося положения мы также не можем больше поддерживать с вами радиосвязь. Что бы ни принесло нам будущее, наши мысли всегда будут с вами».
5 мая 1945 года, начальник «Абверкоманды-103» Барфельд.
Вот так работали Чекисты.
