Не раз поминая в своей статье классы и классовую борьбу, Н. Андреева на деле отрицает общественные классы, в упор не видит острейшей классовой борьбы, развернувшейся на ее глазах, в которой она сама же принимает активное участие. Она стоит на буржуазной «межклассовой» позиции и изо всех сил стремится к «объективному осмыслению прошлого», «объективной и однозначной», «внеконъюнктурной оценке» вместо того, чтобы твердо и четко дать классовую оценку происходившему и происходящему.
Некоторые моменты в статье вызывают просто откровенный смех (через слезы, разумеется). Например, Н. Андреева пишет:
«На февральском Пленуме ЦК (на этом Пленуме рассматривались «вопросы идеологического обеспечения перестройки»[7], т.е. давались четкие указания по идеологическому прикрытию процессов капиталистической реставрации — прим. Ред. РП) еще раз подчеркнута настоятельная необходимость того, чтобы «молодежь училась классовому видению мира, пониманию связи общечеловеческих и классовых интересов. В том числе и пониманию классовой сущности перемен, происходящих в нашей стране». Это видение истории и современности несовместимо с политическими анекдотами, низкопробными сплетнями, остросюжетными фантазиями, с которыми можно сегодня нередко встретиться.»
Представляете, контра, крушащая кувалдой социализм, практически открыто говорит о том, какие именно классовые интересы она имеет в виду — интересы класса буржуазии, мирового капитала, и фактически требует от членов КПСС, так сказать, «коммунистов», понять, наконец, «классовую сущность перемен, происходящих в стране» — что эти перемены кардинальны и являются переменами в классовых интересах мировой буржуазии, что идет процесс реставрации в стране капитализма: уже разрешена частная торговля и частно-предпринимательская деятельность, в том числе деятельность иностранного капитала; отменена монополия внешней торговли — страна превращена в проходной двор, из нее вывозят все, что только можно; разрушена система централизованного планирования; идет активный процесс превращения общенародной собственности в промышленности в частную собственность и пр., а члены партии, когда-то бывшей действительно коммунистической, большевистской, удивляются и поражаются… «несовместимости» идущих в интересах буржуазии политических и экономических процессов с активным и открытым распространением буржуазной идеологии — «политическими анекдотами, низкопробными сплетнями, остросюжетными фантазиями»!
Куда дальше-то? Как было не взять страну и советский народ «тепленькими», если, повторим, самые левые, самые радикальные его представители, самые что ни есть «коммунистические», которые потом стали выставлять себя истинными большевиками, напрочь слепы и неспособны увидеть за марксистскими словечками Горбачева и прочих «архитекторов Перестройки» истинное классовое содержание?
О драматурге Шатрове, проводящем в период Перестройки в своих пьесах яркую контрреволюционную буржуазную идеологию, Н. Андреева пишет следующее:
«…существенно отходит от принятых принципов социалистического реализма…»
«…абсолютизирует субъективный фактор общественного развития, явно игнорирует объективные законы истории, проявляющиеся в деятельности классов и масс»
«…искажает историю социализма в нашей стране…»
«…бросается тенденциозными обвинениями по адресу исторических деятелей, не утруждая себя доказательствами…»
И всё, позвольте спросить? Член партии коммунистов, явно считающий себя не последним коммунистом, в самый острый период классовой борьбы, когда решался вопрос быть социализму в СССР или не быть, увидел только это? А контрреволюции и активно идущих в стране процессов реставрации капитализма, он не увидел! Не понял, что Шатров, поставив в одной из своих пьес Ленина перед Троцким на колени (о чем нам сообщает сама Н. Андреева!), тем самым говорит о таких вот «коммунистах», как она, давно и прочно предавших ленинизм и Ленина и вставших перед контрреволюционным троцкизмом на колени, напрочь забыв о своем долге защищать революцию от всех и всяческих происков контрреволюции. Таким «коммунистам» не прочистили головы даже откровенные признания автора «Детей Арбата» А. Рыбакова о том, что многие сюжеты заимствованы им из эмигрантских контрреволюционных антисоветских публикаций. Свести концы с концами членам КПСС того времени, даже самым левым из них, оказалось не под силу. Собственно, вся «идеология» Перестройки состояла (и состоит до сих пор!) именно из таких заплесневелых мифов и выдумок контрреволюции, разоблаченных в свое время большевиками и давно выброшенных на помойку истории. Но помоечная продукция, как выяснилось, оказалась вполне пригодной для промывки мозгов, свободных от элементарного политического знания.
Буржуазной контрреволюции, вырывающей политическую власть из рук рабочего класса и уничтожающей в стране общественную собственность на средства производства, Н. Андреева не разглядела. Она увидела только лишь следующее:
«невольно прихожу к выводу, что у нас накопилось немало перекосов и односторонностей, которые явно нуждаются в выправлении…»
«Односторонности», «перекосы», «отдельные недостатки»… Но ни в коем случае не классовая борьба, идущая в самой ее наиострейшей форме — в форме борьбы за общенародную собственность и политическую власть в стране!
Какая классовая борьба? Вы о чем? Антагонистических классов в стране нет, и никакой классовой борьбы в стране «развитого социализма» быть не может — так учил хрущевский ревизионизм! Вот и не видели классовой борьбы в Перестройку миллионы советских коммунистов, хотя эта классовая борьба стучалась в каждую дверь.
А ведь Горбачев честно и прямо говорил об идейной базе Перестройки:
«Именно творческий марксизм – вот что лежит в основе нашей теории и политики перестройки» (М. Горбачев, Пленум ЦК КПСС, февр. 1988 г.)
Но кто его понял? Кто осмыслил им сказанное с классовых позиций рабочего класса? А ведь еще со времен Ленина и большевиков было известно, что всякая контрреволюционная сволочь торопится свой оппортунизм прикрыть болтовней о «развитии марксизма» и «творческом марксизме». Вскрыть классовый характер такого контрреволюционного «творчества», показать его отличие от действительного развития марксизма, которое было, к примеру, осуществлено В. И. Лениным и И. В. Сталиным, — обязанность всякого марксиста и коммуниста, потому что иначе диктатуру пролетариата не защитить и к коммунизму не прийти.
Боязнь классовой борьбы, признание ее на словах и отрицание на деле, наиболее ярко проявились в следующем высказывании Н. Андреевой, резко обнажившем гнилой контрреволюционный корень ее мировоззрения:
«Вместе со всеми советскими людьми я разделяю гнев и негодование, по поводу массовых репрессий, имевших место в 30-40-х годах по вине тогдашнего партийно-государственного руководства.»
Члену КПСС, «большевику» и «сталинисту» Н. Андреевой стыдно, видите ли, за диктатуру пролетариата, стыдно за то, что советские рабочие и крестьяне посмели применить силу, защищая свою свободу, независимость и саму жизнь от агентов фашизма! Она возмущена и негодует — какое плохое тогда у советских рабочих и крестьян было «партийно-государственное руководство», сумевшее организовать трудовой народ страны на борьбу против наглых происков контрреволюции, стремящейся вновь загнать народ в наемное рабство! То ли дело Горбачев, не правда ли? Тот красную ковровую дорожку международному империализму расстелил, лично вылизал на нем каждую ворсинку, чтобы Ротшильдам и Рокфеллерам шагать было по ней «сподножнее», чтобы удобнее было грабить страну, загоняя бывший свободный советский народ в бесправие и нищету…
Но одинока ли в своем «гневе и негодовании» Н. Андреева? Увы, и по сию пору мы слышим те же позорно-стыдливые извинения от аналогичных «коммунистов» из протухших и разлагающихся осколков КПСС — от кпрфников, ркрпшек и пр., испытывающих «гнев и негодование» за самооборону наших дедов и прадедов, посмевших сопротивляться своим классовым врагам.
Н. Андреева признается в своей статье, что «тема репрессий… заслоняет объективное осмысление прошлого». Она стремится к буржуазной бесклассовой «объективности», до классового осмысления прошлого подняться Н. Андреева не сумела, так и оставшись навсегда продуктом хрущевской правотроцкистской контрреволюции и меньшевистского социал-фашизма.
Что касается марксизма-ленинизма, то вот характерное высказывание Н. Андреевой, которое замечательно показывает, как они им владеет:
«Поддерживаю партийный призыв отстоять честь и достоинство первопроходцев социализма. Думаю, что именно с этих партийно-классовых позиций мы и должны оценивать историческую роль всех руководителей партии и страны, в том числе и Сталина.»
То есть ценность Сталина только лишь в том, что он был «первопроходцем социализма», исторической личностью, но не более того! И чем это отличается от тезиса, который сегодня протаскивают в массовое сознание россиян запутинские фашисты и их холуи социал-фашисты из КПРФ и РКРП «Сталин — государственник»? Да ничем абсолютно, это одно и то же!
Видеть личности, но напрочь не видеть общественные классы, интересы которых эти личности выражают и представляют, это и есть, оказывается, «партийно-классовые позиции»! Куда дальше? О каком марксизме здесь может идти речь, когда полностью отброшено важнейшее в нем — исторический материализм, диалектико-материалистическое понимание роли личности в истории и классовая борьба?
А вот еще прелюбопытное уточнение Н. Андреевой, показывающее, что для нее является главным в оценке исторических личностей:
«Для меня, как и для многих людей, решающую роль в оценке Сталина играют прямые свидетельства непосредственно сталкивающихся с ним современников как по нашу, так и по ту сторону баррикады. Небезынтересны именно эти последние.»
Не дела исторических личностей, не историческая практика, нет, до такого «пошлого» материализма андреевы не опускаются, их интересуют субъективные мнения! Те самые «мнения», от которых сегодня уже выворачивает наизнанку и за которыми полностью пропадает объективная истина. Даешь субъективный идеализм и агностицизм — основу махрово-реакционной идеологии империализма!
Причем интересуют Н. Андрееву, прежде всего, мнения классовых врагов, Андреева подчеркивает это. То есть свидетельства трудового народа СССР, рабочих и колхозников, наших отцов и дедов, которые благодаря руководству партии большевиков и в немалой степени лично Сталина как лидера большевиков в послеленинский период, зажили, наконец, как люди, забыв о голоде, холоде, нищете, бесконечном насилии и эксплуатации, это все так, мусор. А вот мнение непримиримого классового врага советского народа Черчилля — это то, что следует принимать во внимание, оценивая сталинские дела, а значит и дела всей партии большевиков. Хороша «марксистка»!
Вот еще одно высказывание Н. Андреевой, наглядно показывающее, что историю человеческого общества она рассматривает с идеалистических позиций:
«Всякий исторический деятель, как известно, формируется конкретными социально-экономическими и идейно-политическими условиями, которые определяюще влияют на субъективно-объективную селекцию претендентов, призванных решать те или иные общественные проблемы. Выдвинувшись на авансцену истории, такой претендент, чтобы «остаться на плаву», должен удовлетворить потребностям эпохи и ведущих социальных и политических структур, реализовать в своей деятельности объективную закономерность, неизбежно оставив «отпечаток» своей личности на исторических событиях.»
Активная роль человеческого сознания отрицается, личность «определяюще» формирует среда, внешние, независящие от самой личности обстоятельства. Классов нет, классовой борьбы как движущей силы исторического процесса нет, есть «потребности ведущих социальных и политических структур». Где здесь исторический материализм с его диалектикой, спрашивается? Он отброшен за ненадобностью.
Но вот, наконец, Н. Андреева добралась и до Перестройки.
«В центре многих нынешних дискуссий, как мне представляется, стоит тот же вопрос — какой класс или слой общества является руководящей и мобилизующей силой перестройки?»
Коренной вопрос того времени, не правда ли? Хоть и поставлен криво, не по-марксистски. Настоящий марксист бы спросил — в чьих классовых интересах осуществляется Перестройка и заявленные в ее рамках реформы? Но как отвечает на этот, пусть и кривой, вопрос Н. Андреева? А никак! Она уходит от ответа, не знает что сказать, повторяет тот же вопрос, но в иной форме (выдел. — ред РП):
«Все это, по моему мнению, позволяет сделать вывод, что главным и кардинальным вопросом проходящих ныне в стране дискуссий является вопрос — признавать или не признавать руководящую роль партии, рабочего класса в социалистическом строительстве, а значит, и в перестройке. Разумеется, со всеми вытекающими отсюда теоретическими и практическими выводами для политики, экономики и идеологии.
Производным от этой ключевой проблемы социально исторического миросозерцания является вопрос о роли социалистической идеологии в духовном развитии советского общества.»
Из процитированного видно, что Н. Андреева не разделяет интересы советского рабочего класса и контрреволюционные реформы, ведущиеся под лозунгом Перестройки против его коренных классовых интересов, что реставрацию в стране капитализма она искренне считает «социалистическим строительством» и в упор не видит, к каким разрушительным последствиям уже привели горбачевские реформы, не понимает, чем они грозят стране, умирающей у нее на глазах. Мало того, она вообще не видит острейшей классовой борьбы в стране — величайшего исторического сражения между социализмом и мировым капитализмом, для ее это всего лишь «проблема социально исторического миросозерцания», проблема сознания, а не бытия!
О чем можно далее говорить? О каком марксизме? О каких коммунистах? Если даже у Н. Андреевой, повторяем, на тот момент времени самой радикально-левой в стране (из тех, кто публиковался в то время), напрочь отсутствовало не только понимание классовой сути происходящего, но и просто материалистическое понимание действительности?
К концу статьи уже не приходится удивляться ее сожалениям о «далеко не социалистическом плюрализме», «внесоциалистическом плюрализме», который «объективно тормозит перестройку в общественном сознании». Вероятно, Н. Андреевой было невдомек, что социалистического плюрализма не бывает, что плюрализм — это вообще махрово-реакционная субъективно-идеалистическая идеология империализма, форма идеологического фашизма, призванная ввести в заблуждение пролетарские массы. Видно, что Н. Андреева искренне беспокоится за возможную неудачу Перестройки, за вероятный неуспех горбачевских контрреволюционных реформ, и готова сделать все, чтобы им помочь осуществиться до конца, в том числе крепко поработать в области идеологии на пользу Перестройки. Вот потому-то она и заканчивает свою статью ссылками на демагогию Горбачева о «марксистко-ленинских» («творческих», как мы помним!) принципах, от которых отступать нельзя, и клянется этой демагогии в верности своим широко известным впоследствии заявлением — «на этом стоим и будем стоять».
И надо сказать, что Н. Андреева эту свою клятву сдержала. Все последующие годы (более четверти века!) она твердо стояла на своих субъективно-идеалистических позициях, реакционно-буржуазных по своей классовой сути, не отступая от них ни на шаг, и тем самым объективно помогала сначала завершению процесса уничтожения советского социализма и СССР, а затем закреплению и упрочению в постперестроечной России капиталистических производственных отношений.
Совершенно неважно, делала она это по глупости, в силу своего политического невежества или за определенную мзду от мирового империализма. Важно то, что ее ложная идейная платформа и, как следствие, серьезные политические ошибки объективно выполняли функцию канализации политической энергии той части членов КПСС, в которых еще оставалось что-то коммунистическое, которые чувствовали неладное и пытались с этим бороться.
Эта статья Н. Андреевой была объявлена «манифестом антиперестроечных сил», вокруг которого 13 июля 1991 года из членов КПСС, противостоящих курсу Перестройки, было образовано сначала Всесоюзное общество «Единство — за ленинизм и коммунистические идеалы», а затем «Большевистская платформа в КПСС»[8], из которой в дальнейшем выделилась личная карманная «политическая партия» Н. Андреевой с претенциозным названием «ВКПБ».
3.
Если вы думаете, что Н. Андреева была уникумом для перестроечного СССР, то вы сильно ошибаетесь. Это была вполне себе типичная фигура — среднестатистический позднесоветский «марксист-ленинец» хрущевского разлива с базовым вузовским МЛ-образованием.
Кстати, в этой так называемой «Большевистской платформе в КПСС» руководителем идеологической комиссии была еще одна небезызвестная сегодня левая деятельница — Т. Хабарова. И если с Н. Андреевой спрос невелик — она все-таки только лишь кандидат технических наук, химик по профессии, могла в марксизме ошибаться и запутаться, чего-то не понять, то Т. Хабарова, после ухода Н. Андреевой возглавившая «Большевистскую платформу», — патентованный советский философ, обществовед, имеет научную степень кандидата философских наук. Ей по рангу положено было знать марксизм-ленинизм назубок.
А как она его «знала» и «знает», в этом можно убедиться, посмотрев на основные ее дела: какое десятилетие она носится с насквозь идеалистическим тезисом об «оккупации СССР» иностранными государствами; до сих пор верит в существование советского народа и СССР, и из таких же наивных утопических субъективных идеалистов, как она сама, организовала «Движение граждан СССР» (Съезд граждан СССР).
Вот некоторые документы, принятые этим «Съездом»[9] фантомов (уже только названия документов говорят о многом):
— Постановление «О статусе СССР как временно оккупированной страны»
— Постановление «О невозникновении права частной собственности на объекты общенародного достояния СССР.
Классовая сущность «хабаровского марксизма» (даже такой термин появился в левом движении РФ!), его утопизм и оторванность от реальной жизни, настолько очевидны любому адекватному человеку, и ничего, кроме смеха, не вызывают, что останавливаться на этой позорной аля-коммунистической порнографии мы не будем. И так ясно, что это голимый субъективный идеализм, и марксизма там не и в помине.
Но может быть раньше Т. Хабарова была другой, и только через много лет после Перестройки ее унесло далеко от материализма? К сожалению, нет. Ее идеалистическое мировоззрение проявилось уже во время Перестройки.
Вот один небольшой факт из ее биографии. 17 октября 1987 года Хабарова пишет Открытое письмо Генеральному секретарю ЦК КПСС М. С. Горбачеву «Сталинизм» ли виноват?». В этом письме Т. Хабарова призывает Горбачева, записного контрреволюционера и ярого классового врага советского рабочего класса, к… честной и открытой дискуссии по экономическим вопросам! В качестве альтернативы начатых им экономических реформ Хабарова выдвигает свое предложение — отказ от «фондового принципа доходообразования» советской социалистической экономики, принятого в соответствии с реформой 1965 года, и возврат к «социалистической модификации стоимости», якобы действовавшей при Сталине.
Некоторые замечания Хабаровой в этом письме показывают, что она была близка к пониманию классовой сути событий, происходивших в стране, однако полную картину ожесточенной борьбы революции и контрреволюции ей в силу ее идеалистического мировоззрения увидеть и понять так и не удалось.
Скажем, Хабарова довольно точно описывает тактику борьбы контрреволюции с социализмом в сфере идеологии, показывая, как идет психологическая обработка советских трудящихся к Перестройке:
«…сотворить некий жупел из И. В. Сталина и так называемого «сталинизма», изобразить исторически необходимый и неизбежный разгром внутрипартийной политической оппозиции в 30-х годах как чуть ли не беспричинные «массовые репрессии», как «сталинские преступления»; под эту бирку бросить тень и на социализм как таковой, начать выдумывать, якобы мы под руководством И. В. Сталина построили «что-то не то», не соответствующее, мол, «сущностным характеристикам» социалистического уклада; опять вытащить на свет божий…. множественности как «моделей» социалистического строительства, так и их идейных обоснований; и, наконец, в качестве какой-то «новой», «демократической» модели приняться навязывать людям нечто густо пропахшее мелкобуржуазным нафталином по меньшей мере шестидесятилетней давности и имеющее с социализмом в его классическом, марксистско-ленинском облике лишь чисто фразеологическое родство.»
Но описывая весь механизм этой обработки, классовой сути ее Хабарова не понимает — вещи своими именами она не называет, буржуазной контрреволюции не видит, не понимает, что это не просто «навязывание людям» «какой-то «новой», «демократической» модели», а именно слом всей социалистической экономической и политической системы и процессы реставрации капитализма.
Аналогичным образом Т. Хабарова запуталась в трех соснах в оценке исторических событий, происходивших в СССР в 50-60-е годы:
«Регрессивное развитие, чреватое кризисом, началось… не в «сталинские времена», а его начали экономические «новации» Хрущёва (разрушение нормальной для социалистического народного хозяйства отраслевой системы управления) и окончательно развязала «реформа» 1965 года, – когда была предпринята воистину ошеломляющая по своему безмыслию попытка реставрировать в социалистической экономике частнособственнический «фондовый» принцип доходообразования взамен марксистского трудового, механизм действия которого, в главных его чертах, к рубежу 40-х – 50-х годов партия и Советское государство уже нащупали, нашли. Но пониманию правителей наших, преемствовавших И.В.Сталину, оказалась недоступна эта всемирноисторическая по своей масштабности новизна в экономическом строительстве – самый факт нахождения социалистической модификации стоимости, подлинно-социалистической «схематики» функционирования товарно-денежных отношений,– и вместо того чтобы закрепиться на завоёванном решающем социально-экономическом «плацдарме», воочию открывавшем путь к коммунизму, получилось допущено тяжелейшее тридцатилетнее откатывание назад.
«Разлагающийся в нашем обществе труп»,– … это, таким образом, не «сталинизм», а экономическое «реформаторство» конца 50-х — середины 60-х годов, правоуклонистское по своему классово-социальному содержанию.»
Хабарова считает «правый уклон» «классово-социальным содержанием» «»реформаторства» конца 50-х — середины 60-х годов». Но разновидность уклона («правый», «левый» и т.п.) — это форма, через которую выражается его мелкобуржуазное классовое содержание. «Правый уклон» — это не общественный класс, общественный класс — это мелкая буржуазия, мелкобуржуазные слои населения, которые и порождают такие уклоны.
Верно указывая, что все пошло наперекосяк в стране с Хрущева, сознательных действий контрреволюции, классовых врагов и классовой борьбы Хабарова не видит. Для нее причина всему «недомыслие» «наших правителей»: сначала Хрущева, вина которого в том, что он «разрушил нормальную для социалистического народного хозяйства отраслевую систему управления», а затем, видимо, Брежнева, допустившего «»реформу» 1965 года» с ее «частнособственническим «фондовым» принципом доходообразования взамен марксистского трудового». По мнению Хабаровой, порочный «фондовый принцип» и привел советскую экономику к «регрессивному развитию, чреватому кризисом». В рамках такого идеалистического мировоззрения следует вполне логичный вывод: с контрой бороться не надо — ее не существует, решить проблему можно легко и просто — нужно всего лишь заменить «фондовый принцип» выдуманной Хабаровой «социалистической модификацией стоимости» (диалектику товарно-денежных отношений при социализме она так и не поняла!), и дело в шляпе — СССР будет развиваться семимильными темпами, а советский народ стройными рядами войдет в коммунизм.
Вот эта зацикленность Хабаровой на «отраслевой системе управления», «фондовом принципе доходообразования» и прочих формах организации и системе учета экономики, их абсолютизация и возведение чуть ли не в основной принцип всего социалистического строительства — есть не что иное, как богдановщина, отголосок «всеобщей организационной науки» А. Богданова. Это раскритикованный еще В.И. Лениным субъективный идеализм махистского типа. Такое порочное идеалистическое мировоззрение и не позволило «марксистке» Хабаровой, кандидату философских наук, разглядеть контрреволюцию, делающую свое черное дело прямо у нее на глазах.
Но откуда это у советских марксистов? Куда делся диалектический материализм — научное мировоззрение рабочего класса, с помощью которого большевики делали революцию, побеждали классовых врагов в гражданскую, Великую Отечественную, во время НЭПа, поднимали страну из руин, осуществили индустриализацию и коллективизацию, благодаря чему трудовой народ страны Советов надолго забыл о голоде, холоде и нищете?
Может Н. Андреева и Т. Хабарова — исключения? Увы… Вот еще один пример, гораздо более «высокой» категории.
Продолжение следует
[1] Подробнее ➤
[2] Подробнее ➤
[3] Подробнее ➤
[4] Подробнее ➤
[5] Подробнее ➤
[6] См. в к\ф «Великий гражданин».
[7] Подробнее ➤?*=rjVnS5dATwB1%2BLY4PPARwp3KPnF7InVybCI6Imh0dHA6Ly9oaXN0dmVzdG5pay5wc3UucnUvUERGLzIwMTcyLzExLnBkZiIsInRpdGxlIjoiMTEucGRmIiwidWlkIjoiMjA5MDMwNDczIiwieXUiOiIxOTM0MTY0NzMxNDc5NTQ5NDY5Iiwibm9pZnJhbWUiOnRydWUsInRzIjoxNTE3NzYxMDE5Njc2LCJzZXJwUGFyYW1zIjoibGFuZz1ydSZuYW1lPTExLnBkZiZ0bT0xNTE3NzYwOTk0JnRsZD1ydSZ0ZXh0PSVEMSU4NCVEMCVCNSVEMCVCMiVEMSU4MCVEMCVCMCVEMCVCQiVEMSU4QyVEMSU4MSVEMCVCQSVEMCVCOCVEMCVCOSUyMCVEMCVCRiVEMCVCQiVEMCVCNSVEMCVCRCVEMSU4MyVEMCVCQyUyMCVEMCVBNiVEMCU5QSUyMDE5ODglMjAlRDAlQjMmdXJsPWh0dHAlM0ElMkYlMkZoaXN0dmVzdG5pay5wc3UucnUlMkZQREYlMkYyMDE3MiUyRjExLnBkZiZscj0zNSZtaW1lPXBkZiZsMTBuPXJ1JnNpZ249MDdjYjMyMTI5MmZkYWZlOGI0YjU2YzkxNTg0NGJkYTYma2V5bm89MCJ9&page=5&lang=ru
[8] Подробнее ➤
[9] См. Постановления Съезда граждан СССР второго созыва /27 октября 2001 г./. М. 2003.
