Адвокату впервые удалось смягчить меру пресечения после вынесения приговора

Доверитель адвоката Александра Редькина был осуждён по ч.4 ст.160 УК РФ («Присвоение или растрата чужого имущества») и был взят под стражу в зале суда. В СИЗО осуждённый находился и до вынесения приговора. Для российского уголовного процесса такая ситуация является обычной практикой. Более того, находиться в СИЗО осуждённому было даже выгодно, ведь каждый день в изоляторе считался за полтора дня в колонии (в соответствии со ст.72 УК РФ). Однако, мироздание распорядилось иначе, а адвокат Редькин сделал, в определённом смысле, чудо.

Единственным случаем, когда мера пресечения была заменена на более мягкую уже после вынесения приговора – случай Алексея Навального в деле «Кировлеса». Там изменить меру требовал прокурор, да и вообще суды в отношении этого персонажа происходят по какому-то отдельному УПК, хранящемуся, видимо, где-то на Лубянке для особых случаев.

Случай, с которым столкнулся Александр Редькин особым не был, но оказался непростым. Прецеденты, как правило, и случаются в непростых случаях. В октябре, находясь в СИЗО, осуждённый пережил инфаркт и операцию на сердце. Оставить клиента в изоляторе адвокат не мог. Но как добиться изменения меры пресечения? На самом деле, не очевидно даже в какой суд нужно обращаться с соответствующим ходатайством.

В условиях отсутствия адекватной практики, адвокат может рассчитывать лишь на букву, логику и толкование Уголовно-процессуального кодекса. Как показал опыт, это самая главная книга, ориентироваться в которой должен научиться каждый россиянин.

Статья 110 УПК РФ предписывает подавать ходатайство об отмене или изменении меры пресечения в тот суд, в производстве которого находится уголовное дело. Так как материалы на тот момент в апелляционную инстанцию переданы ещё не были, адвокат обратился в районный суд – Чертановский.

Суд ходатайство отклонил (довольно предсказуемо) на том основании, что к прошению не были приложены медицинские документы. Адвокат счёл отказ незаконным, так как запросить медицинские документы из СИЗО он просил сам суд. Редькин никак не мог быстро получить необходимые бумаги в изоляторе, а ситуация требовала быстрого решения.

Пока Чертановский районный суд рассматривал ходатайство адвоката, его подзащитному стало хуже – случился ещё один инфаркт. Адвокат отправился в изолятор – пытаться добыть документы и добиться освидетельствования подзащитного. Разумеется, никакого результата достигнуто не было. Хотя, Редькин даже попал на приём к начальнику СИЗО, пообещавшему во всём оперативно разобраться. Тот же результат (никакого) принесли обращения к Татьяне Москальковой (уполномоченному по правам человека) и главврачу ФСИН.

У осуждённого тем временем случился инсульт. Адвокат понял, что нужно идти напролом. Он пришёл в суд и напрямую спросил – хотят ли там, чтобы его подзащитный умер. Секретарь судьи испугалась и Редькин тотчас удалось попасть на приём к судье.

Судья попросила адвоката написать заявление на освидетельствование. Сам защитник уверен, что ходатайство суд не смог бы принять без медицинских документов, а запрашивать их через суд вышло бы долго. По заявлению же суд направил осуждённого на освидетельствование в тот же день, а чуть больше недели спустя больница уже провела все необходимые процедуры.

Впрочем, радоваться было рано – адвокату документы отдавать отказались, требовали доверенность от суда. Бумаги удалось получить лишь через три дня. Александр Редькин немедленно отправился в суд и вновь подал ходатайство о смягчении меры пресечения.

Судебное заседание назначили быстро. Прокурор предсказуемо возражала против удовлетворения ходатайства, уверяя, что на освидетельствование осуждённого должен был направить не суд, а начальник следственного изолятора. Судья посчитала этот довод слабым и постановила заменить содержание под стражей домашним арестом.

Добиваться подписки о невыезде адвокат не стал – дни домашнего ареста засчитываются в срок лишения свободы, и если бы в апелляции удалось сократить срок, отсиженного могло бы хватить, чтобы клиент Редькина вышел на свободу.

Удивительно, но прокуратура оспорить беспрецедентное решение Чертановского районного суда о замене содержания под стражей на домашний арест не пыталась. Александр Редькин считает, что ведомство попросту пропустило сроки обжалования. Эту версию косвенно подтверждает тот факт, что вместо апелляции прокуратура подала кассационное представление – за подписью Виктора Гриня, аж целого заместителя Генерального прокурора. Судья 2 КАС, впрочем, отказалась передавать жалобу для рассмотрения в судебном заседании.

В своём постановлении суд разъяснил, что смягчение меры пресечения не связано исключительно с наличием медицинского заключения, полученного по тем или иным правилам, а суд вправе заменить меру пресечения на более мягкую, «если придёт к выводу, что обстоятельства, послужившие основанием для избрания меры пресечения изменились». Кроме того, суд указал, что основанием для смягчения меры пресечения может быть совокупность конкретных фактических обстоятельств, в том числе подверженное ухудшение состояния здоровья, из-за которого дальнейшее применение более строгой меры пресечения не требуется.

Положения ч.1 ст.110 УПК требуют отменить меру пресечения, когда в ней отпадает необходимость. Никаких ограничений, связанных со стадией уголовного судопроизводства в статье не содержится, а значит требования распространяются и на период, когда приговор уже вступил в силу, но не обращён к исполнению.

Расчёт Александра Редькина оправдался – Мосгорсуд снизил его подзащитному срок, постановив ограничить лишение свободы фактически отбытым сроком.

Что дальше?

Дальше необходимо нарабатывать судебную практику – обращаться с ходатайством о смягчений меры пресечения на период апелляционного обжалования каждый раз, когда для этого есть хоть сколько-нибудь адекватный повод, при этом активно ссылаясь на созданный прецедент. Несмотря на то, что право в России не является прецедентным, к судебной практике судьи относятся внимательно, а Верховный Суд регулярно публикует обзоры практики, которые практически обретают силу законов.

Сам Александр Редькин уже попытался использовать собственный прецедент для облегчения участи другого своего подзащитного. Он ссылался на то, что 2 КАС чётко обозначил, что «достаточно любых оснований для изменения меры пресечения после приговора».