Часть первая. Детям 60-х, 70-х, 80-х посвящается!
«Невероятно, но МЫ ВЫЖИЛИ!
Если Вы были ребёнком в 60-е, 70-е или 80-е, оглядываясь назад, трудно поверить, что нам удалось дожить до сегодняшнего дня…
Мы пили воду из колонки на углу, а не из пластиковых бутылок, никому не могло придти в голову кататься на велике в шлеме… мы уходили из дома утром и играли весь день, возвращаясь тогда, когда зажигались уличные фонари… целый день никто не мог узнать, где мы: мобильных телефонов НЕ БЫЛО (!)… мы резали руки и ноги, ломали кости и выбивали зубы, и никто ни на кого не подавал в суд…
Помните, мы дрались до крови и ходили в синяках… бывало всякое, виноваты были только мы, и никто другой!
У нас не было игровых приставок, компьютеров, 165 каналов спутникого телевидения, компактдисков, сотовых телефонов, интернет… зато у нас были друзья – мы выходили из дома, находили их: катались на великах, сидели на лавочке, на заборе или школьном дворе и болтали о чём хотели…
Вечером, когда родители думали, что мы спим, включали чёрно-белый телевизор, где показывали польский многосерийный телефильм "Четыре танкиста и собака", а мы подглядывали из-под одеяла и переживали за главных героев: Янека и Марусю, Густлика, Григория, Томаша и, конечно же пса Шарика…
Когда нам кто-то был нужен, мы стучались в дверь, звонили в звонок или просто заходили и виделись с ними, помните? Без спросу, сами, одни в жестоком и опасном мире, без охраны… Как мы вообще выжили?..
Идя из магазина с хлебом, съедали корку, а молоко пили прямо из крышки бидона… а корочки хлеба, натёртые чесноком с солью… а кто грыз сухой кисель или жевал битум вместо жвачки
Мы ключи от квартиры клали под половик перед дверью и оставляли записки, что ключи там…
Мы взрывали "дихлофоски" в костре, стреляли карбидом и делали "пугачи" и «поджиги», отливали свинцовые биты в алюминевых ложках на газовой горелке на кухне и счастливые с полными карманами пробок из-под пива или лимонада (которые собирали под скамейками в сквере у танцплощадки или клуба культуры) шли играть во двор, находя ровную площадку асфальта или бетонную плиту…
Мы просыпались утром под звуки трубы и слова в радиоточке: «ЗДРАВСТВУЙТЕ РЕБЯТА! В эфире «ПИОНЕРСКАЯ ЗОРЬКА!».
Пионерский галстук каждый день мокрый расправляешь и - под утюг, шипит, думаешь, ну, конец ему, но ничего - красавчик, завязываешь красиво и бегом в школу!
Девчонки ходили только в платьях и юбках… и какие были все красивые…
Наши поступки были нашими собственными – мы были готовы к последствиям, прятаться было не за кого…
ДА, МЫ БЫЛИ ТОГДА ОЧЕНЬ СЧАСТЛИВЫМИ! МЫ УМЕЛИ ДРУЖИТЬ, ПРОЩАТЬ, СЛУШАТЬ, МЕЧТАТЬ!
Если Вы один из этого поколения, я Вас поздравляю: «Вам повезло!..»
Часть вторая. Она была суровой, совсем не ласковой с виду…
«Она была суровой, совсем не ласковой с виду. Не гламурной. Не приторно любезной. У неё не было на это времени. Да и желания не было. И происхождение подкачало. Простой она была.
Всю жизнь, сколько помню, она работала. Много. Очень много. Занималась всем сразу. И прежде всего — нами, оболтусами.
Кормила, как могла. Не трюфелями, не лангустами, не пармезаном с моцареллой. Кормила простым сыром, простой колбасой, завёрнутой в грубую серую обёрточную бумагу.
Учила. Совала под нос книги, запихивала в кружки и спортивные секции, водила в кино на детские утренники по 10 копеек за билет. В кукольные театры, в ТЮЗ. Позже — в драму, оперу и балет.
Учила думать. Учила делать выводы. Сомневаться и добиваться. И мы старались, как умели. И капризничали. И воротили носы.
И взрослели, умнели, мудрели, получали степени, ордена и звания. И ничего не понимали. Хотя думали, что понимаем всё...
А она снова и снова отправляла нас в институты и университеты. В НИИ. На заводы и на стадионы. В колхозы. В стройотряды. На далёкие стройки. В космос.
Она всё время куда-то нацеливала нас. Даже против нашей воли. Брала за руку и вела. Тихонько подталкивала сзади. Потом махала рукой и уходила дальше, наблюдая за нами со стороны. Издалека.
Она не была благодушно-показной и нарочито щедрой. Она была экономной. Бережливой. Не баловала бесконечным разнообразием заморских благ. Предпочитала своё, домашнее. Но иногда вдруг нечаянно дарила американские фильмы, французские духи, немецкие ботинки или финские куртки. Нечасто и немного. Зато все они были отменного качества — и кинокартины, и одежда, и косметика, и детские игрушки. Как и положено быть подаркам, сделанным близкими людьми.
Мы дрались за ними в очереди. Шумно и совсем по-детски восхищались. А она вздыхала. Молча. Она не могла дать больше. И потому молчала.
И снова работала. Строила. Возводила. Запускала. Изобретала. И кормила. И учила.
Нам не хватало. И мы роптали. Избалованные дети, ещё не знающие горя. Мы ворчали, мы жаловались. Мы были недовольны. Нам было мало.
И однажды мы возмутились. Громко. Всерьёз.
Она не удивилась. Она всё понимала. И потому ничего не сказала. Тяжело вздохнула и ушла. Не насовсем и не навсегда. Оставила нас наедине с диким агрессивным окружением, чтобы мы могли сами всё обдумать и осознать.
Она не обиделась. За свою долгую трудную жизнь она ко всему привыкла.
Она не была идеальной и сама это понимала. Она была Живой и потому ошибалась. Иногда серьёзно. Но чаще трагически. В нашу пользу. И мы были в ней Живые.
Теперь же нас записали в мёртвые помимо нашей Свободной Воли. Нас обманным путём записали как мёртвый груз, безправных рабов в статусе Capitus Deminition Maxima согласно римского права, как это указано в псевдо-паспортах для населения оккупированных территорий. Она просто слишком любила нас. Хотя и старалась особенно это не показывать. Она слишком хорошо думала о нас. Лучше, чем мы были на самом деле. И берегла нас, как могла. От всего дурного. Мы думали, что мы выросли давно. Мы были уверены что вполне проживём без её заботы и без её присмотра.
Мы были уверены в этом. Мы ошибались. А она — нет.
Она оказалась права и на этот раз. Как и почти всегда. Но, выслушав наши упрёки, спорить не стала.
И ушла. Не выстрелив. Не пролив крови. Не хлопнув дверью. Не оскорбив нас на прощанье. Ушла, оставив нас жить так, как мы хотели тогда.
Вот так и живём с тех пор.
Зато теперь мы знаем всё. И что такое изобилие. И что такое горе. Вдоволь.
Счастливы мы?
Не знаю.
Но точно знаю, какие слова многие из нас так и не сказали ей тогда.
Мы заплатили сполна за своё подростковое нахальство. Теперь мы поняли всё, чего никак не могли осознать незрелым умом в те годы нашего безмятежного избалованного детства.
Спасибо тебе! Не поминай нас плохо. И прости. За всё! Советская Родина...»
Это из сети. Автор Пётр Войков, называется «Прости настоящая Родина». Хотя если прочитать отрывок на просторах интернета, то Пётр Войков после публикации указал, что автором он не является, настоящий автор не известен.
Пронзительно. Тронуло до глубины души. Спасибо.
Читала, но в несколько другой, более сжатой интерпретации. На ютубе есть ролик, где текст читает Владимир Соловьёв,-"Детям 60-70 и 80-х посвящается"...
Странный панегирик советскому прошлому. Назад возврата нет, и то, что сейчас вокруг нас, — это отнюдь не СССР. У кого просить прощения, и за что? Одна экономическая формация пришла на смену другой, диалектика! А то, что в детстве было лучше, так это уже психология, причем инфантилизм чистейшей воды! Лучше, потому что не надо было думать самому и отвечать за свои поступки. За тебя думали родители и брали ответственность за все. Кончилось детство золотое, началась самостоятельная жизнь, и сразу вспомнилось, как хорошо было раньше. Не тушуйтесь, прорвемся и в наше непростое время.
Вы так и не поняли в чём состоит посыл этой статьи.
Это мое восприятие прочитанного. И не надо считать его неправильным, оно просто иное, чем у вас.