Легендарный маршал Победы Баграмян ещё до войны участвовал в сидячем протесте на Красной площади

Военная карьера Баграмяна началась в 1915 году, когда он добровольцем поступил на службу в царскую армию. Служил в запасном пехотном батальоне, затем продолжил её во 2-м пограничном пехотном полку и до января 1917 служил в Кавказском запасном кавалерийском полку. Перспективного солдата отправили в школу прапорщиков, которую он окончил уже после Февральской революции. В годы революции и гражданской войны Баграмян поначалу служил в созданной армянскими националистами армии, в составе которой сражался с турками. Затем, будучи командиром эскадрона, участвовал в восстании против националистического правительства, и вступил в ряды Красной Армии, с которой связал всю свою оставшуюся жизнь.

Его военная карьера шла по нарастающей до той поры, когда в 1937 году был репрессирован брат Баграмяна. Как брата врага народа, да ещё и служившего в своё время в армии армянских националистов, его самого выгнали из армии, хотя к тому моменту он был уже полковником, выпускником академии генерального штаба. Поскольку профессиональный военный не имел гражданской специальности он был вынужден перебиваться случайными заработками, например, работал простым чертёжником. Ему советовали не соваться в Москву, быть довольным, что сам остался на свободе. Однако он решил искать правду у высшего руководства, в частности, у тогдашнего министра обороны Ворошилова. Баграмян настойчиво пытался попасть к нему на приём, но в течение нескольких недель получал только отказы.

Отчаявшись, он и его товарищ по несчастью вышли на красную площадь, и сели на брусчатку у Спасской башни. По-моему, Ворошилов его так и не принял, но в армии его восстановили, но не на командирскую должность, а в качестве преподавателя военной академии.

Ворошилов не решился ни принять Баграмяна, ни арестовать его, поскольку ждал указаний или хоть какого-нибудь намёка от своего друга Кобы. Но не дождался, а самостоятельно принять решение так и не смог. Нерешительность Климента Ефремовича спасла свободу, а может и жизнь будущего маршала Победы.

В дальнейшем в судьбе Ованеса Хачатуровича (он же Иван Христофорович) было ещё много и трагических, и довольно комических поворотов. Не даром в армейских и не только кругах о нём передаётся из уст в уста множество баек.

Например, про уникальный случай, когда славившийся крутым нравом и жёсткостью к нерадивым подчинённым Баграмян никак не наказал солдата, устроившего перекур прямо возле цистерны с горючим. В тот день он во главе комиссии из генералов и высших офицеров инспектировал одну из танковых частей. Увидев такое возмутительное нарушение правил пожарной безопасности, побагровев от негодования и такой немыслимой наглости, Баграмян заорал на солдата: «Ты что.. здесь.. куришь!». Однако солдатик, не растерявшись, чётко ответил: «Беломор, товарищ генерал». Повернувшись к сопровождающим его офицерам Баграмян, разведя руки, сказал: «Ответ точный! Вопрос неточный».

Или про случай на первом заседании Верховного Совета Латвийской ССР, на котором командующий Прибалтийским военным округом Баграмян, избранный депутатом совета, оказался в довольно курьёзной ситуации. Дело в том, что он и в силу своей должности, и как человек отличающийся высокой самодисциплиной, пытался скрупулёзно вникать во все подымаемые в парламенте вопросы. Но и председатель Совета, и все ораторы выступали на латышском, на которым Баграмян не знал ни слова. И тогда командующий вышел на трибуну и зачитал свою речь на армянском языке. С тех пор все выступления на заседаниях Верховного Совета Латвийской ССР были только по-русски, или в крайнем случае – с синхронным переводом.

Если Вам интересны мои публикации, заходите на мою страницу со списком всех моих публикаций, добавляйтесь в подписчики.