Практические аспекты доказывания по делам о возвращении ребенка (часть 1)

Учитывая, что «в случае неурегулирования спора в досудебном порядке заявление о возвращении ребенка или об осуществлении в отношении ребенка прав доступа рассматривается в судебном порядке, мы не можем обойти вниманием институт доказывания по данной категории гражданских дел, поскольку данный вопрос имеет исключительное практическое значение для участников гражданского судопроизводства» .

Относительно юридических фактов, входящих в круг док

азывания, мнения ученых разделились: одна группа ученых, в которую входят Треушников М.К. , Лилуашвили Т.А. , Курылев С.В. , полагает, что в предмет доказывания входят только спорные материально-правовые юридические факты, в свою очередь, другая группа ученых, в том числе Ярков В.В. , Фаткуллин Ф.Н. , полагает, что помимо материально-правовых юридических фактов в предмет доказывания входят процессуальные, доказательственные и другие юридические факты. Как отмечает Тхазеплов К.А., придерживающийся мнения первой группы ученых, поскольку исследование и установление юридических фактов материально-правового характера помогает разрешить гражданское дело по существу, только данные факты входят в предмет доказывания.

Учитывая, что дела о возвращении ребенка или об осуществлении в отношении ребенка прав доступа рассматриваются на основании Конвенции 1980 года, для определения необходимых для установления в ходе судопроизводства юридических фактов следует обратиться к

тексту самой Конвенции 1980 г.

В первую очередь, следует выделить юридические факты, заключающиеся в нарушениях прав опеки, которые имеют место быть, когда родитель не дал согласия на перемещение ребенка заграницу или был намеренно введен в заблуждение другим родителем относительно срока пребывания ребенка за пределами страны его постоянного пребывания.

Учитывая положения ст. 13 Конвенции 1980 г., которые гласят, что в случае наличия согласия родителя на переезд ребенка в другую страну требование о возвращении ребенка не подлежит удовлетворению, доказательство факта незаконного удержания ребенка играет исключительную роль при разрешении гражданского дела по существу. В судебной практике в качестве доказательств данного факта, как правило, используются сообщения родителей в переписке, билеты для поездки ребенка (исследуется наличие или отсутствие факта покупки обратного билета) и т.д. В качестве примера представляется возможным привести пример из судебной практики Канавинского районного суда г. Н.Новгорода, когда матерью были приобретены обратные билеты для себя и троих малолетних детей, однако, в последующем они были сданы, о чем отец детей узнал позднее, полагая, что в назначенную дату дети вернутся домой. Подобная ситуация рассматривалась также в Тверском районном суде г. Москвы, когда для ребенка был приобретен обратный билет для возвращения с двухнедельных каникул, проведенных в России, однако ребенок не был возвращен в страну постоянного пребывания.

Статьями 12 (2), 13 и 20 Конвенции 1980 г. предусмотрены также обстоятельства-исключения, при которых требование о возвращении ребенка в страну постоянного проживания не подлежит удовлетворению. Данные обстоятельства являются исключениями из общей концепции Конвенции 1980 г., согласно которой уполномоченный на разрешение таких вопросов орган об

язан предписать немедленное возвращение ребенка независимо от срока, истекшего со дня его незаконного перемещения либо удержания. Данные исключения состоят в следующем:

1) ребенок уже адаптировался в новой среде (абз. 2 ст.12). Данный вопрос исследуется судом, если со дня незаконного перемещения ребенка до начала процедур по его возвращению прошло более одного календарного года.

Если данный срок еще не истек, вопрос об адаптации ребенка не подлежит обсуждению в ходе судебного разбирательства. Важным моментом для определения данного срока является момент начала его течения. Как правило, срок начинает исчисляться с даты незаконного перемещения либо удержания, однако эту дату оказывается сложно установить в случае, когда родитель в течение какого-либо периода времени укрывает ребенка либо в пределах страны его постоянного проживания, либо перемещает его между различными государствами. Ранее обсуждался данный вопрос, с какой именно даты следует считать срок – с даты, когда родитель забрал ребенка у другого родителя, либо с даты, когда ребенок пересек границу того государства, где рассматривается вопрос о его возвращении. Суд Израиля при рассмотрении дела Lukatz v. Lukatz пришел к выводу, что срок сокрытия ребенка на тер

ритории Венгрии, из которой ребенок в последующем был перемещен в Израиль, не должен учитываться для исчисления годичного срока, поскольку в соответствии со ст. 41 Конвенции 1980 г., положения Конвенции 1980 г. не применимы к фактам похищения детей на территории государства-участника» Конвенции 1980 г. , следовательно, срок должен быть исчислен с момента пересечения границы Венгрии» .

Также в 2007 г. в Израиле рассматривалось дело Ploni v. Almonit , «в котором отец увез ребенка из Франции, переместив его в Италию, Украину, а затем в Израиль. Ответчик при рассмотрении дела по существу указывал, что годичный срок нарушен, однако истец указывала, что срок должен исчисляться с даты пересечения границы Израиля. Трое судей, рассматривавшие дело, не пришли к единому мнению относительно исчисления срока, однако, исследовав вопрос адаптации, пришли к выводу, что адаптация ребенка в Израиле ответчиком не доказана, в связи с чем было вынесено решение о возвращении ребенка во Францию.

Интересный случай из судебной практики Австралии – дело State Central Authority v. CR от 2005 г. Мать с ребенком в Лос-Анжелесе сели в самолет 20.07.2004 г.,

самолет покинул аэропорт Лос-Анжелеса 21.07.2004 г., а приземлился в Австралии 22.07.2004 г. Отец ребенка обратился в суд г. Мельбурн (Австралия) 21.07.2005 г. Суд Австралии установил, что годичный срок должен исчисляться с момента незаконного вывоза ребенка из США по местному времени, следовательно, он начал течь с 22.07.2004 г., в связи с чем 21.07.2005 г. является последним днем годичного срока, в связи с чем срок подачи заявления о возвращении ребенка не пропущен» .

«В абз. 1 ст. 12 Конвенции 1980 г. не закреплены какие-либо положения относительно бремени доказывания, в связи с чем суды пользуются общим правилом. Поскольку довод относительно адаптации в ребенка в новом государстве проживания, как правило, приводится стороной ответчика, то и бремя доказывания возлагается именно на него. При этом судом анализируются такие обстоятельства, как знает ли ребенок язык новой страны проживания, знаком ли с культурой этой страны, как

ой у него круг общения, посещает ли какие-либо дошкольные либо образовательные учреждения, посещает какие-либо спортивные секции/кружки и т.п.

Как следует из Преамбулы Конвенции 1980 г., похищение ребенка само по себе наносит вред его интересам, поскольку нарушает сложившийся порядок жизни, забирая ребенка из привычного окружения и прекращая связь со вторым родителем, в связи с чем скорейшее возвращение ребенка в обычную для него среду способствует восстановлению его прежнего состояния, однако в случае произошедшей адаптации ребенка к новой среде возвращение ребенка может нанести ему глубокую психологическую травму.

Продолжение в следующей части.

Более подробно ознакомиться с нашей работой Вы можете в моем профиле либо на нашем сайте: https://zakonsila.ru/