Сергей Сергеевич и его лицо

В тот вечер Елене уже неделю как исполнилось сорок лет. Она была очень красива, вернее, даже не столько красива, сколько приятна для своего возраста. Круглое лицо, лёгкие и невесомые волосы, похожие на облачко сладкой ваты, и большие каре-зелёные глаза – что ещё нужно, чтобы считаться очаровательной? И плевать, что несколько морщинок всё-таки уже начинали портить её облик. У Елены всегда был под рукой тональник. В тот вечер она ждала мужчину, который сводил её с ума. Неповторимый мужчина. Редкий. Уникальный. Этот замечательный мужчина сводил её с ума своим непослушанием, упрямством, наивностью (ну как он мог всерьёз надеяться, что она выйдет за него замуж?), а самое главное – своим лицом. Нет, даже не лицом, а мордой. Разве можно назвать лицом такую физиономию? И всё-таки Елена принимала его у себя два раза в неделю. Каждый раз это были салаты, фрукты, конфеты, шампанское, иногда танцы, иногда просмотр фильма, иногда и то и другое, а потом Сергей Сергеевич скромно удалялся к себе на другой конец Москвы.

Когда Елена критически мешанула крабовый салат, чтобы проверить, весь ли он промазан майонезом, раздался звонок в дверь. Елена торопливо поправила бант на блузке, одёрнула узкую юбку и побежала открывать.

– Здравствуй, Серёжа! – обворожительно улыбнулась она, принимая букет роз от мужчины, который сводил её с ума.

– Здравствуй, Леночка.

Елена наконец-то решилась поднять глаза и посмотреть ему в лицо. До этого она пялилась на его ботинки. Сергея Сергеевича всегда смущал этот пристальный взгляд. У него начиналась настоящая паранойя: ему казалось, что он плохо почистил обувь и Елена это заметила, хотя ботинки блестели жирным чёрным блеском, как кожа вспотевшего негра.

Лицо Сергея Сергеевича. Нет, не лицо. Морда. Морда немецкой овчарки. Вся в шерсти. Уши торчком. Вытянутый нос, похожий на розетку, хоть смартфон заряжай. В остальном физиологически он был самым обыкновенным мужчиной, если, конечно, верить Сергею Сергеевичу. Сама же Елена никогда не пыталась это проверить. Она считала такую идею слишком экстремальной.

Елена поставила цветы в вазу, а Сергей Сергеевич галантно поцеловал ей руку. Раньше он не целовал, а по-собачьи облизывал эту руку, что, впрочем, подразумевало поцелуй, но Елена отучила своего постоянного гостя от настолько дурной привычки. Она объяснила ему, что такое поведение не джентльменское, и с тех пор Сергею Сергеевичу приходилось использовать язык исключительно по назначению.

И вот они уселись в её великолепной комнате и принялись поглощать угощения, особенно крабовый салат, который в некоторых местах всё-таки остался не до конца промешанным. Сергею Сергеевичу всегда доставались плохо смазанные майонезом прослойки, а Елене, наоборот, – жирно смазанные. У неё была хорошая фигура, и она могла себе пару раз в неделю позволить чего-нибудь вредненького.

– Леночка, я хочу, чтобы ты стала моей женой! – произнёс Сергей Сергеевич и начал от волнения дышать по-собачьи.

– А я тебе уже говорила, что это невозможно! У меня столько родственников и друзей – что они скажут, когда узнают, что я вышла замуж за собаку? А что подумают мои коллеги, мне даже представить страшно.

– Но я не собака. Я самый обыкновенный мужчина.

Елена расхохоталась, хотела отпить ещё шампанского, но от смеха не смогла и только устало отставила в сторону бокал.

– Это ты-то обыкновенный? Ну-ну. Почему тогда от тебя в транспорте все шарахаются?

– Потому что люди не понимают тех, кто отличается от большинства, – грустно вздохнул Сергей Сергеевич, откусывая большой кусок картофельного пирога.

– Послушай, Серёжа, – уже серьёзно и с некоторым сочувствием заговорила Елена. – Ты должен сделать пластическую операцию. Ты должен изменить своё лицо. Только тогда я смогу выйти за тебя замуж. Я знаю, ты обижаешься, что я не принимаю тебя таким, какой ты есть. Допустим, я приму, но что скажут люди?

– Знаешь, сколько стоит такая операция? – с досадой воскликнул Сергей Сергеевич и раздражённо поднялся из-за стола, оставив гордо недоеденную тарелку салата. – У меня нет таких денег.

Сергей Сергеевич направился к выходу, но Елена перепугалась, что он правда вознамерился уйти, и преградила ему дорогу.

– Я дам тебе деньги! Ты же знаешь, они у меня есть.

– Откуда? – зачем-то спросил Сергей Сергеевич, хотя прекрасно знал ответ.

– Ты что, забыл? Я же раньше неплохо подрабатывала.

Сергей Сергеевич так рассердился, что хотел было отстранить Елену, забыв обо всём своём джентльменстве, но она стояла не двигаясь.

– Не злись, Серёжа. Ты же знаешь, у меня был всего один клиент. Я его почти любила. Может быть, я бы вышла за него замуж, но что поделаешь, он уже был женат. А когда я его почти разлюбила, я подумала: а зачем мне отказываться от богатства? Так он и превратился из почти любимого мужчины в почти клиента. Ну что ты так смотришь? Мы не в девятнадцатом веке живём, между прочим. Сейчас у меня никого нет, и я выйду за тебя замуж, если ты сделаешь пластическую операцию. Ну не дуйся, Серёжа! Тебе не идёт.

Елена улыбалась кокетливо и подкупающе. Её щёки горели, как будто она была взволнована или влюблена, но скорее ей просто стало жарко. Сергей Сергеевич взял деньги.

Приехав домой на другой конец Москвы, он сидел за столом с родителями (у обоих были обычные человеческие лица). Сергей Сергеевич нетвёрдым голосом сообщил им о своём твёрдом решении изменять лицо. Эта новость была встречена гневом.

– Как? Ты, наш необычный ребёнок, решил стать заурядным мужиком ради какой-то бабы? Стыд и позор тебе, жалкому мещанину, который не ценит свою избранность! Стыд и позор нам, родившим ребёнка, который оказался неблагодарен самой природе! Как мы будет в глаза смотреть людям?

Родители никогда не признавались сыну, что делали на нём бизнес. Каждый, кто хотел поближе рассмотреть Сергея Сергеевича, платил его маме и папе громадные суммы, и те приглашали в гости всех любопытных. Сергей Сергеевич искренне верил, что квартира, превратившаяся в проходной двор, просто полна друзей и знакомых. Он выслушивал родительские упрёки, и его намерение изменить лицо начало пошатываться.

– Серёжа, ты большой мальчик или как? – сокрушённо всплеснула руками Елена, когда Сергей Сергеевич в следующий раз сидел в её комнате и, виновато опустив морду, признавался, что не в силах пойти против воли родителей. – Ты же фотограф, хорошо зарабатываешь, мог бы уже не так от них зависеть! Какое они имеют право указывать тебе, как жить? Из-за них у тебя никогда не будет личной жизни! Да за тебя не только я – за тебя ни одна нормальная девушка не пойдёт!

«Нормальная не пойдёт, а вот ненормальная...» – внезапно подумал Сергей Сергеевич, но прогнал эту мысль. Елена была так очаровательна, что не хотелось отказываться от идеи жениться на ней. «Пожалуй, она права, – вновь предался размышлениям человек с мордой немецкой овчарки. – Мама с папой всегда были немного эгоистами».

– Не смей даже думать об этом! – кричали мама с папой на Сергея Сергеевича, нервно поглядывая на часы: с минуты на минуту должна была явиться очередная толпа любопытных.

– Или ты идёшь к пластическому хирургу, или между нами всё кончено! – заламывала руки Елена.

– Ты хочешь променять твою истинную природу на какую-то бабу?

– Считаю до трёх: или ты едешь в клинику, или...

Сергей Сергеевич сидел на автобусной остановке и сам не знал, чего ждал. Вроде автобуса, а может, маршрутку, а может, он просто ждал весны. Люди проходили мимо него и шарахались. Даже машины, казалось, старались как можно быстрее умчаться вдаль. Сергея Сергеевича всегда окружали либо готовые отдать последние деньги ради того, чтобы посмотреть на него вблизи, либо те, кто видели в нём урода. Небо затянулось облаками. Начался дождь. Конец февраля всё-таки. Никто даже не присел рядом, чтобы укрыться от дождя под стеклянной крышей, и Сергей Сергеевич так и продолжал одиноко сидеть и ждать непонятно чего. И вдруг чья-то тень скользнула совсем близко. Кто-то всё-таки решился присесть, правда, на другой конец лавочки. Судя по запаху духов, это была девушка. Видно, ей стало совсем нестерпимо мокнуть под дождём. Сергей Сергеевич не смотрел на неё, но с каждой секундой в нём всё сильнее разгоралось любопытство. Ему стало ужасно интересно, как выглядела та, от которой доносился такой приятный фиалковый аромат. Он нерешительно повернул голову. Это была милая девушка в светло-розовом платье, ажурном колечке (не обручальном), а на шее висел кулон из розового кварца. Это была не просто милая девушка. Она была само совершенство. У неё была морда афганской борзой. Сергей Сергеевич улыбнулся незнакомке, и она улыбнулась ему в ответ. Дождь уже закончился, но они даже не заметили, как выглянуло солнце. Им хотелось и дальше так сидеть и прятаться от дождя, а на небе над стеклянной крышей появилась первая за всю эту зиму радуга. Даже машины на пару мгновений замерли, поражённые потрясающим природным явлением, таким необычным даже для поздней зимы. Вообще-то радуга должна была появиться только в апреле, но ей надоело ждать и она решила опередить время.

Фото из интернета