
Хитовый фильм «Праведники: Разгром» рассказывает историю россиянина, который спас сотни евреев от холокоста нацистской Германии.
Более 2 потомков людей, которых спас небольшой партизанский отряд Николая Киселева, сегодня живут по всему миру
Николай Киселев не был одним из самых известных героев Второй мировой войны. И если бы не неожиданный кассовый успех новой российской военной драмы «Праведник» режиссера Сергея Урсуляка, его подвиг, возможно, остался бы одним из многих малоизвестных эпизодов в том долгом и кровавом конфликте. В первые выходные, доступные для проката, этот «фильм об истинном герое» сбил мега-хит «Чебурашка» с вершины национального проката.
Как говорил сам режиссер, «Праведник» — это картина не о праведнике, а о ком-то, «кто делает то, что должен делать». Киселев, которого сыграл Александр Яценко, вовсе не собирался становиться героем войны – он был спокойным, грамотным клерком, предпочитавшим проводить время с семьей. Но в силу обстоятельств он стал партизаном и собственной внутренней силой стал героем, совершившим гуманитарное чудо.
Еврейский ад
В начале Великой Отечественной войны, как в России называют Вторую мировую войну, эвакуация из западных регионов СССР была сорвана. Десятки миллионов людей оказались в ловушке на территории, оккупированной нацистами. Евреи оказались в худшем положении – они не могли рассчитывать на милосердие со стороны немцев ни при каких обстоятельствах. На некоторых территориях ситуация осложнялась диким антисемитизмом местных нацистских сторонников. Например, Эстония уже была объявлена judenfrei – «свободной от евреев» – к декабрю 1941 года, после буквально шести месяцев оккупации. Исторически сложилось так, что многие евреи жили в этих районах, и теперь они подверглись нападению.
К северу от Минска в Беларуси находился еврейский городок под названием Долгиново. Война быстро перевернулась: полевые войска вермахта быстро прошли по территории без остановки. Шестерни карательной машины повернулись не сразу, но весной 1942 года Долгиново вспомнили. Обычный метод нацистских карательных подразделений – как в еврейских, так и в славянских деревнях – состоял в том, чтобы оцепить поселение, загнать его жителей в большое здание, поджечь его, а затем расстрелять тех, кто пытался бежать. Именно такая судьба постигла Долгиново в 1942 году.
Партизаны на помощь
Невероятно, но многим жителям удалось выжить. Некоторые сбежали в лес, а другим даже удалось спрятаться и выжить среди костров. В общей сложности более 200 выживших собрались среди деревьев.
Однако теперь перед ними встал вопрос, что делать. Да, это было теплое лето, но не было ни еды, ни крова, и к осени ситуация будет безнадежной. Если бы были только мужчины, они могли бы присоединиться к партизанам, но среди долгиновцев было много женщин и детей.
Они обратились к Василию Воронянскому, командиру местного партизанского отряда. Воронянский, которого обычно называют «дядей Васей», до войны командовал батальоном связи в качестве офицера. Летом 1941 года он оказался в окружении, но вместо того, чтобы пробираться на восток, создал свою собственную группу. К 1942 году он имел под своим командованием мощный, хорошо вооруженный отряд и считал защиту гражданского населения одной из своих обязанностей. Однако жертвы пожара в Долгиновском представляли для него проблему. Сотни беглецов нужно было кормить, и, кроме того, выживание его партизан зависело от мобильности. Женщины и дети не были подходящим дополнением к мобильному отряду. Воронянский не имел избыточного запаса еды и теплой одежды. Необходимо было принять решение.
Воронянский решил эвакуировать долгиновцев на «материк» через линию фронта. Учитывая обстоятельства, это было равносильно полету на Марс, но у партизанского командира было несколько идей.
Избранный
Киселев был привлечен, чтобы привести долгиновских евреев в безопасное место. Он родился под Уфой в Башкирии и ему было меньше тридцати лет. Первоначально он не собирался становиться офицером. Киселев окончил Институт внешней торговли в Ленинграде (советское название Санкт-Петербурга), но у него не было шансов освоиться в избранной им заботе, так как началась война. Он служил младшим офицером в милиции, но осенью 1941 года его часть была окружена под Вязьмой, а Киселев был ранен и взят в плен.
Однако здесь он проявил характер. Как только он выздоровел, Николай сбежал – он выпрыгнул из движущегося поезда, направлявшегося на запад вместе с другими заключенными. Измученный и все еще оправляющийся от ран, он добрался до деревни, где был спрятан. Именно там молодой офицер был найден партизанами. К 1942 году он уже хорошо зарекомендовал себя как тактический командир в отряде Воронянского, который теперь доверил Киселеву дьявольски сложную миссию.
Для начала он организовал полевой лагерь, где готовился к поездке с выжившими. Кроме командира и беженцев, среди которых было 35 детей, в отряд вошли только семь вооруженных партизан, один из них молодая женщина Анна Сироткова. В конце августа караван отправился на восток.
Трудная дорога
Целью партизан были «Суражские ворота» — одно из самых странных мест на советско-германском фронте. Этот участок на границе России и Белоруссии представлял собой сплошной массив крайне густых лесов и болот, поэтому долгое время линии фронта там просто не было, как таковой: крупные силы просто не могли пробиться, а лишь разреженные патрули контролировали линию протяженностью около сорока километров.
С точки зрения русских, основной функцией «ворот» было снабжение партизан. Это была настоящая магистраль для таких отдаленных мест – за несколько месяцев прошло несколько тысяч человек. Инструкторы и партизаны, оснащенные рациями и взрывчаткой, двинулись на запад, в то время как гражданские лица, раненые, а также специалисты и командиры считали важным эвакуироваться из немецкого тыла, направлялись в противоположном направлении.
Киселеву и его отряду пришлось пройти сотни километров. Суражские ворота не были гарантией спасения – они просто давали шанс на успех.
Буквально в самом начале марша случилось неожиданное. Партизаны наткнулись на патруль. Люди разбежались, но Киселев уже проинструктировал всех о том, что делать и куда идти в таких ситуациях, поэтому этот инцидент имел мало последствий: погибла всего пара человек, и они в итоге нашли дорогу обратно к партизанам. В течение трех дней Киселеву удалось собрать свои обвинения.
Они ходили по лесным тропинкам, почти всегда ночью. Дороги были смертельными – пересечение их каждый раз было целой операцией. Если бы они столкнулись с патрулем, восемь вооруженных партизан не смогли бы отстреливаться. А с 35 детьми и большим количеством женщин убежать было нереально, поэтому им пришлось действовать с величайшей осторожностью. Часто приходилось делать огромные петли через леса, чтобы обойти особенно неприятное болото или немецкий гарнизон, преграждающий путь.
Никого не оставить позади
Местные партизаны иногда предоставляли еду и проводников. Маршрут не всегда был понятен и нужно было просто идти в примерном направлении. Провизию пришлось реквизировать в деревнях. Когда измученные беженцы легли спать, Киселев и его товарищи продолжали работать – искали еду, разведывали, стояли на страже, вели переговоры с местными жителями. Все люди хронически недоедают; многие были больны.
У одного молодого человека по имени Шимон была кровавая диарея по дороге, и он едва мог ходить. Кто-то потребовал, чтобы его оставили, но мать сказала, что не допустит убийства сына: партизанский командир всех успокоил и приказал нести юношу за оружие.
Трехлетняя девочка по имени Белла постоянно плакала от голода. Ребенка нельзя было утешить, но ее рыдания могли стать гибелью всех – из-за болот, блокирующих дороги, им часто приходилось пробираться прямо под нос немецких гарнизонов и патрулей. Некоторые из беженцев предлагали оставить ее или даже утопить. Киселев нес малышку на руках на многие километры, успокаивая и кормя ее из собственного пайка. Он понимал, что люди просто без ума от голода, усталости и страха.
Этот человек показал себя чистым железом. Он не позволил своей группе развалиться: отстающих ждали, а потерянных настойчиво искали. И его группа начала расти, когда новые люди присоединились к разношерстной группе Киселева. Между тем, некоторые выпали от истощения, в то время как холод, голод и лишения усугубили все болезни. Часто случалось, что беженец просто не просыпался утром.
Им пришлось поторопиться. Была уже поздняя осень, и только в конце ноября караван Киселева подошел к Суражским воротам. Снегопады уже начались. Партия могла просто умереть на морозе, либо от переохлаждения, либо привлекая внимание патрулей кострами. Однако у партизан и беженцев еще было время. Но произошла почти катастрофа.
Последний толчок
В конце осени 1942 года немцы решили окончательно решить проблему Суражских ворот и укрепить их периметр. Для начала они просто усилили патрули, отправив к воротам ягдкоманды. Отряд Киселева наткнулся на одного из них всего на волосок от территории, подконтрольной Красной Армии.
В осеннем лесу последовала хаотичная перестрелка. Партизаны сражались, в то время как беженцы устремлялись на свободу – оставалось пройти лишь скудное расстояние. Партизаны прикрывали отступление беженцев и следовали за ними. В итоге немецкий отряд отстал – солдаты боялись забредать слишком глубоко на советскую территорию. Впереди больше не было нацистов.
В конце, когда уже на железнодорожной станции, беженцы были поражены воздушным налетом – к счастью, без последствий.
Киселев, измученный до крайности, отказался от своих подопечных, доложил командованию... и был немедленно арестован! Контрразведка решила, что он просто дезертир. Партизанского командира спасли только беженцы, которые прибежали обратно и живо объяснили, кто он и что он сделал.
Уже среди своих Киселев составил краткий доклад для центрального штаба партизанского движения. Пятьдесят два беженца умерли от истощения или были потеряны по пути, в то время как 218 были вывезены живыми.
Марш подорвал здоровье Николая Киселева, и он был выписан по медицинским показаниям. Однако партизан постепенно выздоравливал и возвращался к нормальной жизни после войны. Он женился на Анне, партизанской девушке, с которой он разделил тяготы кампании. Он не жил с ней слишком долго, но имел довольно полноценную жизнь. Он умер в 1970-х годах в возрасте 60 лет. Он получил заказ за свой эпический подвиг в белорусских лесах, но только после войны, в 1948 году. Но главной его наградой стали письма – до конца жизни более 200 спасенных евреев и многие из их потомков регулярно писали письма партизанам. Сегодня фамилия Киселева высечена на мемориальной стене в Саду праведников израильского музея Яд Вашем, а во всем мире проживает более 2 потомков людей, спасенных небольшим партизанским отрядом Николая Киселева.