Добро пожаловать...в ад! Истинное лицо провинциальной российской медицины ( Часть 2.)

ЧАСТЬ 2.

История из моей жизни

Хирургия встретила меня неласково. Видимо обращение в отчаянии к главврачу принесло свои плоды, я иду под кличкой «блатная», значит не жди ничего хорошего. Сначала меня положили в палату к старушке, старушка «буйная» после операции кричит, плачет, много говорит, не понимает, где находится, постоянно кого-то зовёт. Мне капают капельницу. За час находясь со старушкой я понимаю, что не выдержу! Похоже, меня так решили наказать за излишнее стремление вылечиться и быть здоровой! Поступать в больницу через главврача чревато последствиями. Боль начинает меня атаковать, я нервничаю, после капельницы понимаю, что уйду домой, оставаться на ночь рядом с плачущим и кричащим человеком невозможно! Высказываю всё это медсестре, собираю вещи, медсестра быстро звонит заведующему хирургического отделения, о чудо! Меня переводят в другую палату! Впереди ночь!

Боль пришла, как по расписанию! После 9-ти меня опять скрутило. Я просила позвать врача, но, увы, все были на операции…10-ть вечера, я бродила по коридору. Попросила обезболивающее. Мне сделали нош-пу! Она для меня бесполезна! Боль не снялась не на секунду. Я продолжала наматывать километры по коридору! Спать сегодня не получится. В 10-й палате одиноко плакала и стонала старушка, я бродила по коридору держась за живот. Ночь тянулась медленно и тихо. 11, 12, 1, 2, 3 часа. Я пыталась молиться, но мысли никак не могли сосредоточиться на молитве, боль просто полностью поглощала разум, ноги подгибались от усталости, я просто падала. В палате, куда меня определили, спала женщина лет 50-ти, она сильно кашляла, каждые 10-15 минут она кашляла с тяжёлым надрывом. Бронхит. Я поняла, что не усну и снова побрела по коридору. Медсестра спала на посту, на маленьком диванчике, санитарка рядом на кушетке. Моя одинокая скрюченная и бродящая по коридору фигура не интересовала никого. Я зашла в пустую палату, там было тихо. Легла на первую кровать и попыталась задремать, долго искала удобную позу, наконец, мне удалось сомкнуть глаза и чуть-чуть расслабиться, перед глазами мелькали картинки, мозг отключался уставший за день, всё плыло и качалось в полумраке…я спала часа два, затем резко открыла глаза… 6-ть утра.

Больница просыпалась, надо тихо выйти из палаты, иначе мне попадёт. Осторожно открыла дверь, вышла, и побрела в сторону своей палаты. Боль опять притупилась, голова болела от недосыпа, мелко дрожали руки, тошнило, сердце опять било барабаном в груди.

Женщина в палате уже встала, посмотрела на меня с удивлением, видимо думала, что я ездила домой на ночь, познакомились. Я легла и пролежала до обхода, есть не хотелось. Меня посмотрел довольно молодой врач, потрогал живот, в глазах его я прочла определение меня, как «психическая истеричка и место ей в дурдоме!». Мнение обо мне было отвратительное у всего персонала, тех, кто борется и пытается «пройти в обход очереди» никто не любит. А по сути, получалось, что я пришла через главврача и заняла чьё – то место. Мысли эти вызвали у меня уныние. Соседка сильно кашляла, постоянно сморкалась и тёрла нос, я вяло думала о вирусе и боялась, что заболею, и к боли в животе добавится кашель и насморк, но думать не было сил!

Принесли капельницы, 2 больших и 2 маленьких пластиковых бутыли. Поставили катетер в вену и начали капать мне препараты от панкреатита. Капали долго, часа 4-ре, с каждой капельницей мне становилось всё хуже, в животе всё булькало, было тяжело голове, я засыпала, но боялась уснуть, я не знала, как организм отреагирует на препараты, бессонная ночь и куча капельниц, меня мутило, я думала, что зря так рвалась в больницу, мне хотелось умереть дома. Днём я чуть подремала. Спасибо соседке, она следила за капельницами и нажимала кнопку вызова медсестры на стене. Голова была тяжёлая, я еле встала, чтобы сходить в туалет, мыслей не было, было тупое безразличие ко всему. Вечером принесли ужин. Я не чувствовала голода, но понимала, что долго не протяну, если не поем, попыталась съесть кашу, запить чаем. Ничего не лезло, после капельниц отёк увеличился и внутри словно всё начало растягиваться и отвисать. Я думала, что надо выжить, потому, что у меня есть ребёнок, у меня есть муж и я просто должна выжить не смотря ни на что! Надвигался поздний вечер. Больница затихала, небо за окном чернело высыпая ночные звёзды, луна светила тускло, пробиваясь сквозь редкие облака.

Всё шло по обычному сценарию. Боль пришла опять приступом и к ночи. Было отчаяние, хотелось выпрыгнуть из окна пятого этажа. Меня крутило и ломало изнутри, давление скакало, то 140/100 то 90/60…пульс стучал даже в голове, было плохо, так плохо, что я думала, эту ночь уже не переживу. Я медленно побрела в сторону 9-й пустой палаты, мне хотелось от всех спрятаться, забиться в угол и завыть, я понимала, что все эти, мимо меня идущие медсёстры, санитарки абсолютно равнодушны, они привыкли к чужой боли, она давно их не трогает, она часть этого отделения, она здесь везде, в каждой палате, тут боль – Царица и Госпожа, она тут живёт и тянет жизнь из людей…Какие глупые мысли! Я зашла в 9-ю палату, как тут тихо, полумрак, от окна слабый свет уличных фонарей, стоят одинокие 6-ть кроватей, как хорошо, никого нет. Я стояла у окна и слушала свою боль, мысль о том, что я опять не буду спать, приводила меня в ужас! Сколько я смогу продержаться без сна? Сколько суток человек может не спать? За окном тьма. Надо идти и просить что-то обезболивающее и снотворное, надо спать, иначе я просто свихнусь! Я тихо вышла из палаты и пошла в сторону поста, медсестра что-то писала, вдруг мне стало страшно, что я не смогу попросить, я не привыкла просить, мне стыдно просить, потому что на меня смотрят, как на обычного нытика, психическую дуру, которая всех достаёт своей болячкой. В глазах медсестры не было сострадания и любви к людям, только равнодушие и раздражение. Я с трудом выдавила из себя: «Мне очень больно, позовите врача, пусть посмотрит, может укол какой-то обезболивающей на ночь?» Медсестра задумалась секунд на 10-ть, перебирая бумаги, видимо решала послать меня подальше и сказать, что все врачи на операции или всё же попросить для меня укол, может, отстану. «Идите в палату! Сейчас скажу!» Я уныло побрела в палату, согнувшись пополам, разогнуться я не могла, боль сверлила внутри и казалось, хотела проесть во мне большую дыру.

Врач пришёл через час, быстро потыкал пальцем в мой живот, спросил, где больно и сказал медсестре, сделайте спазган! И быстро убежал. Укол принёс небольшое облегчение, я опять ушла в 9-ю палату. Легла на кровать, надо поспать, надо поспать, в голове билась только одна мысль и провалилась в сон. Проснулась я в 5-ть утра, Слава Богу! Я поспала 5-ть часов, хоть одна хорошая новость, мозг отдохнул. День повторялся так же, капельницы, боль, бульканье в животе, уколы, много уколов, в руки, в провалившуюся изхудавшую за эти дни попу и капельницы, и везде нош-па. Я лежала и думала, зачем столько нош-пы? Она мне не помогает, не помогала и дома! Я ела её упаковками! И здесь, она для меня бесполезна! Но разве я могу спорить с врачом? Капали что-то, но на вопросы что колют и капают медсёстры отвечали с раздражением: « Все вопросы к врачу!» иногда сквозь зубы бормотали название лекарства, быстро тыкали шприцом в руки и быстро убегали. «Вас много, а я одна!» - часто говорили они заученную фразу и с чувством выполненного долга бежали к другим пациентам.

День пролетел быстро, всё по графику: завтрак, обход, обед, ужин. На обходе я пыталась донести до врача простую инфу – ВОЗЬМИТЕ анализы на посев! Может мне нужны антибиотики? Столько существует вирусов, бактерий и простейших, что-то вызвало же мою болезнь! Что-то там живёт внутри, питаясь мной, и вызывая эти дикие боли! Там точно есть паразит, ведь до этого я не болела! Откуда это у меня? Откуда хронический панкреатит, если не было острого? Откуда гастродуоденит, если я не жаловалась на желудок и могла всё есть? Врач слушал безучастно, ему мои мысли неинтересны, он ВРАЧ! А я кто? Я робот, у меня что-то сломалось и меня надо отремонтировать, но так, чтобы было быстро и недорого. Мои слова улетали в пустоту, мои вопросы оставались без ответа, словно я была не человеком, а куклой, а мнение куклы и вопросы это всё глупость, ВРАЧ знает как лечить, особенно таких как я –«психических»!

Весь день я пыталась засунуть в себя хоть несколько ложек еды, организм не хотел ничего принимать, он усиленно сопротивлялся, зная, что после еды придёт боль! Вечером я уже просто валялась на полу и не могла разогнуться! Пришёл очередной дежурный врач, назначил трамадол, сильное обезболивающее. О спасительный трамадол! Он снял бол за несколько минут! Никогда я не была ещё так счастлива! Я тихо побрела в 9-ю палату. Соседка сильно кашляла, значит, поспать мне не даст, надо уходить. Медсестра принесла мне снотворное, видимо мои ночные хождения уже всех раздражали, меня считали ненормальной и пытались усыпить. Я выпила полтаблетки и ушла спать. Это была первая ночь, когда я спала. Часто просыпалась и искала удобную позу, но спала! Поспать удалось с 10-ти до 6-ти утра. Утром мне сделали КТ с контрастом. Опять капельницы, день повторился. По отделению бегали медсёстры, звонили из палат пациенты, вызывая их, бродили уставшие и больные люди с пустыми глазами, те, кому уже можно было ходить после операций, больница жила своей обычной жизнью. Я лежала и думала о жизни, о том, почему это всё со мной произошло, и что я не так сделала? Откуда приходит болезнь и почему она не проходит от лекарств, почему я не чувствую улучшений? День прошёл быстро, от капельниц опять мутило, опухла и болела рука от катетера, на душе было уныние, я не чувствовала улучшений, боль была со мной, она жила внутри и не собиралась уходить. Я пошла по коридору за водой, надо что-то пить и вдруг, меня начало рвать! Медсёстра быстро подтащила меня к раковине стоящей в коридоре, меня выворачивало наизнанку, всё, что я с таким трудом затолкала в себя вечером, вылетело обратно вперемешку с желчью и желудочным соком. Было больно. Сделали трамадол! О счастье! Боль отступила!

Выпив немного воды, я пошла в свою любимую 9-ю палату. Таблетка снотворного, спать! Утром меня разбудили жёстко и грубо! Кричала новая медсестра. Сначала я не могла понять, что случилось, мысли путались, сердце бухало. Я с трудом встала. Медсестра смотрела на меня с нескрываемой ненавистью. То, что я хожу спать в 9-ю палату выводило её из себя и злило. Она смотрела мне прямо в глаза и кричала с каким-то надрывом: «Вы с сума сошли! Кто вам позволил? Вы совсем обнаглели! У вас есть своё место! Кто вам позволил здесь спать?» Я попыталась возразить: «Мне разрешили», «Кто вам разрешил? Кто?» Медсестра сверлила меня глазами и упивалась своей властью и ненавистью. Я подумала, что все другие медсёстры знали, что я хожу спать в эту пустую палату, и никто не кричал, не ругался, все относились спокойно, все слышали, как кашляет моя соседка ночи напролёт и, наверное, в душе понимали меня, а может просто сами хотели спать по ночам и не возражали. Лучше уж я там сплю, чем брожу по коридору. Я смотрела в глаза медсестры и чувствовала, как во мне поднимается ненависть, мне хотелось ударить с размаху это злобное искажённое яростью лицо, эти злые колючие глаза, эту молодую здоровую девку у которой нет не капли любви и сострадания к людям, эту отвратительную, толстую уверенную в себе и никогда не испытывающую боли и страданий деваху, с какими – то своими понятиями о дисциплине, порядке в отделении и полным отсутствием ума, мне хотелось орать и хамить в ответ, но, боль остановила меня. «Потом», - сказала я себе, потом, когда я поправлюсь, я её «сожру», я напишу кучу жалоб, я её уничтожу, потом, сейчас, задача справиться с болезнью, остальное всё потом. Я побрела в свою палату, молча.

День повторился. Капельницы, уколы, боль. Пришёл ответ КТ, врач радостно сообщил мне, что у меня всё хорошо (чем крайне меня удивил), сказал, что тут надо идти лечиться в терапии, у вас язва не иначе и это не к нам! Решайте свои проблемы с кишечником! Панкреатита у вас нет! Я размышляла о болезни. Поджелудочная железа реагирует на желудок? Вполне вероятно, поэтому она и распухла сначала, но потом меня прокапали и она уменьшилась, но боль не ушла. Язва? Но когда я поступала в больницу в терапию меня не взяли. Кто лечит язвы? Разве не хирурги? Отец мой всегда лежал со своей язвой двенадцатипёрстной кишки в хирургии, что изменилось сейчас? Язвы передали терапевтам? С одной стороны диагноз меня радовал, ведь поджелудочная железа в норме, но с другой стороны, язва и её не лечат, я лежу тут зря! Боль не ушла. Мне капают только препараты подавляющие секрецию поджелудочной железы и колют обезболивающие. Что делать?

Наступил вечер. Мне сделали трамадол. Боль отступила. Я с ужасом подумала, как я буду жить без трамадола, когда меня выпишут? Ещё два дня в хирургии и всё, на выход. Проблема не решена. Вечером я уныло побрела в 9-ю палату, но вспомнила, что мне строго запрещено туда ходить. Я села на кушетку около поста медсестры и заплакала. Боже мой! Как давно я не плакала! Слёзы капали из глаз независимо от моей воли, и я не могла это остановить. За стойкой пыхтела медсестра, уже другая, не та, что орала на меня с утра. Мои слёзы её не трогали и, наверное, раздражали, но она молчала. Я плакала от бессилия, я не знала, что делать и как с этим справиться, я не знала, как бороться с этой болячкой. Я плакала от того, что за месяц и сильной, уверенной в себе женщины с двумя высшими образованиями и живущей по чётким правилам, я стала тощей, старой и больной тёткой, весящей 47 кг. (вес за месяц ушёл на 9-ть кг), я стала тенью, скрюченной от боли, я не знала как справиться с этой бедой. Что делать? Куда бежать? Может на мне порча и поэтому врачи не могут мне помочь? Такие глупые мысли стали крутиться в моей голове. Это навсегда? Я больше не буду здоровой? Я плакала, не зная, что делать. Медсестре надоело это слушать. Она выглянула из-за стойки, попыталась спросить, что случилось, я сказала первое, что пришло в голову. Хочу спать. Утром отругали. Нельзя ходить в 9-ю палату… Медсестра на мгновение задумалась, потом махнула рукой… идите в 9-ю палату. Я ушла. Почему – то испытав облегчение. Наверное, 9-я палата за это время стала моим прибежищем, местом, где я могла побыть одна со своей болью и наедине с собой. Тут никто не мешал мне, не кашлял, не храпел, не спрашивал не о чём…

Прошла ночь. День. Капельницы. Завтра выпишут. Страшно. Страшно выйти без трамадола, только он снимает боль, страшно выйти не получив результата, страшно остаться опять наедине с этой болью, когда не знаешь как остановить падение веса, как разогнуться при приступе, как лечить? Как бороться? В голове бегали мысли, я бесконечно искала в интернете ответы на свои вопросы, в голове была путаница, боль затаилась, покусывала изредка, но молчала в ожидании, когда её выпустят на волю. Наверное, нужны антибиотики? Я не любила их пить, они разрушали кишечник, я всё время лихорадочно искала схему лечения язвы, что попробовать? Поможет, не поможет? Мне страшно уходить из больницы, мне не купить трамадол без рецепта… А рецепт мне никто не выпишет!

Прошёл ещё день, ночь. Утром врач радостно сообщил мне, что меня выписывают и мне надо идти к терапевту. Я с ужасом подумала, что не выстою не в одной очереди в поликлинике с этой болью, слабостью и давлением 90/60, с головокружением. Но у меня не было выбора, меня вылечили от «панкреатита», которого не было по анализам, но не вылечили мою боль. Собрав сумки, я уныло побрела вниз, получать верхнюю одежду. Домой! Хочу домой, я так устала, я не знаю, что будет дальше, я просто хочу домой в свою кровать, в свою жизнь, туда где мои любимые, близкие и родные, там где меня любят, понимают, смотрят добрыми глазами и жалеют, туда где меня поддерживают и помогают, домой! Что делать? Об этом я подумаю потом. Я ехала домой и радовалась весеннему солнцу. Моя боль ехала со мной, она притаилась внутри, поднывала, ворочалась, покусывала меня периодически, словно о чём-то раздумывала и ждала момента, чтобы вновь скрутить так, что невозможно дышать. Домой!..

Продолжение в источнике...

Источник:

https://proza.ru/2023/03/25/823