Про бабушку, галушки и кота.

Случилось это в далёком 1999 году. Я окончила школу, но не поступила в университет. Нет, проблем с поступлением не было. Я просто сломала ногу.

Лето провалялась на кровати – почёсывая сломанную конечность и почитывая детективы.

Пролетела тёплая южная осень. Подходила к концу слякотная зима. Ещё чуть-чуть и в окна заглянет весна…

Ранним утром звонок в дверь. Телеграмма. У бабушки саркома. Она уже не встаёт. Ей осталось жить полгода. Нужно ехать, но кому?

Мои младшие братья учатся в школе. У тёти муж после операции. Вариантов не было.

Через два дня я уже ехала в поезде. Это была моя первая самостоятельная поездка. С юга на север. С города в деревню.

И тогда закончилась моя беззаботная юность.

Для 15 летней городской девочки началась не лёгкая взрослая жизнь.

Насколько тяжело жить в деревне мы, приезжавшие туда на лето, никогда не задумывались.

Дедушка, будучи на пенсии продолжал работать. Бабушка занималась хозяйством. Большой дом. Огромный огород. Сад. Коровы, козы, куры, утки, гуси — все это было на ней.

И она справлялась.

Но не теперь… Все лишнее продали. Остались две коровы, бычок и куры.

Столько лет прошло, но я до сих пор помню, как я вставала в 5.30 и шла в сарай. Убирала в стойле у коров. Доила их. Всему этому мне пришлось научиться.

Но я была молода и как-то легко и быстро ко всему привыкла.

Привыкла к повседневной работе. Привыкла притворяться.

Болезнь у бабушки была в той стадии, когда время от времени из незаживающей раны на груди начинала буквально хлестать кровь. Ей не говорили, что она умирает. Сцепив зубы я, вымывала кровь, меняла повязки, как могла обмывала её и улыбалась. Всё время улыбалась. А потом шла в сад и рыдала от бессилия и усталости. Моральной усталости.

Когда я приехала в деревню, то ничего кроме жареной картошки и яичницы готовить не умела. И естественно такое меню не устраивало капризного в этом отношении дедушку.

Пришлось учиться готовить.

Бабушка рассказывала рецепт и так сказать технологию – я записывала в тетрадку.

И вот однажды на обед я запланировала приготовить любимый бабушкин суп с галушками. По-нашему суп с клёцками. Вооружилась своей тетрадкой и пошла готовить. Все сделала по написанному.

Сняла пробу – вкуснотищаааа.

Пальчики оближешь. Счастью моему не было предела. Я чувствовала себя как минимум поваром при дворе Людовика XIV.

Дедушка был на работе. Бабушка спала. А супа я наварила целую кастрюлю. Честно говоря, готовить я не любила и планировала кормить домашних этим супом два дня.

Здесь стоит немного рассказать про планировку нашего дома того времени.

Отопление было печное. Готовили тоже на печи. Холодильник был постоянно занят разными деревенскими продуктами. Кастрюли с едой выносились на неотапливаемую веранду.

И вот я беру эту большую кастрюлю и несу её на веранду. Руки заняты. Открываю дверь ногой. В это время в тёплую кухню врывается пришедший с улицы кот. Бросается мне под ноги –я падаю и выливаю весь суп на пол.

Что со мной было…я так сильно плакала, мне было так себя, именно себя жалко.

Хотела поймать и убить этого несчастного кота. Уехать домой к маме. Гулять и отдыхать. А главное – не заниматься этой ненавистной готовкой.

Почему я должна это все терпеть?!

Не хочу! Надоело! Не хочу!

Полы в комнате я вымыла своими слезами. Бабушка от грохота и моей истерики проснулась. Но я в тот момент думала только о себе – несчастной рабыне на фазенде Ибитуба.

Потерпи – сказала мне бабушка. Потерпи ещё немного. Скоро мама приедет, и я поднимусь.

Жалость и злость прошли – как пелена упала с глаз.

Господи, родная моя, любимая…прости меня. Все хорошо… Все хорошо…

-Да, бабуль, к лету встанешь. Налепишь нам вареников с паслёном.

В конце мая приехала мама. Через месяц моей бабушки не стало.

Прошли годы. Было много и хорошего, и плохого. Но ту, далёкую и злую жалость к себе я запомнила навсегда.