Холод. Не космический холод вакуума, а какой-то внутренний, пронизывающий до костей. Я чувствовал его даже сквозь скафандр, сквозь толстые стены станции "Заря". Шестьсот дней. Шестьсот дней я вращался вокруг Земли, наблюдая за ней как за хрупким голубым шаром в бесконечной черноте. Шестьсот дней тишины, прерываемой лишь гулом систем жизнеобеспечения и треском статики в наушниках – звуками, которые с каждым днем казались все более зловещими.
Меня звали Алексей Петров, и я был единственным человеком на орбите. Официально – эксперимент по изучению влияния длительного пребывания в космосе на психику человека. Звучит благородно, не правда ли? На деле – одиночество, граничащее с безумием, замаскированное под научный прогресс.
Первые месяцы я старался держаться подальше от мыслей о доме, о жене и дочери. Они казались далекими, призрачными, как звезды, которые я видел в иллюминатор – холодными и безразличными свидетелями моей изоляции. Я погрузился в рутину: научные исследования, физические упражнения, формальные сеансы связи с Центром управления полетами.
Но потом началось… что-то неладное. Сначала это были незначительные сбои в работе оборудования – короткие отключения света, странные помехи в радиосвязи. Легко объяснимые техническими неполадками, как уверяли инженеры на Земле. Но они становились все чаще и интенсивнее, словно кто-то намеренно вмешивался в работу станции. А затем появились сны. Кошмары, которые проникали сквозь сон, оставляя после себя липкий осадок страха.
Я видел себя стоящим на берегу бескрайнего океана. Вода была черной, как смоль, отражая багровое небо, словно кровь. Из глубин поднимались фигуры… не люди. Искаженные кошмаром, деформированные до неузнаваемости, с глазами, горящими адским пламенем. Они тянули ко мне свои когтистые руки, шептали что-то на языке, которого я никогда не слышал, но который проникал прямо в мозг, вызывая первобытный ужас – ощущение, будто меня разрывают изнутри.
Я просыпался в холодном поту, сердце бешено колотилось, а во рту оставался привкус пепла. В Центре управления полетами говорили о переутомлении, рекомендовали больше отдыхать и медитировать. Но сны не прекращались. Они становились все более реалистичными, все более… личными, словно кто-то или что-то знало обо мне больше, чем я сам.
Однажды ночью я увидел Землю. Не ту голубую сферу, которую я привык наблюдать в иллюминатор. Нет. Я видел ее зарождение – хаотичный танец огня и тьмы. Огромный шар раскаленной магмы, извергающий потоки лавы, словно кровь планеты. Внезапно, словно по мановению невидимой руки, на поверхности появились континенты, океаны, горы – все это происходило в ускоренном режиме, как будто я наблюдал за таймлапсом творения мира, созданного из хаоса и боли.
И тогда я увидел их. Существа, похожие на ангелов, но лишенные всякой благодати. Светящиеся, эфемерные, они парили над Землей, словно охраняя ее от чего-то… зловещего, что скрывалось в тени. Они пели – мелодию такую прекрасную и чистую, что у меня перехватило дыхание, но в этой красоте чувствовалась какая-то фальшь, холодная и расчетливая.
Но эта красота длилась недолго. Внезапно в небе появились тени. Огромные, бесформенные, они поглощали свет, словно черные дыры, пожирая все на своем пути. Из теней вырвались демоны – существа еще более ужасные, чем те, что я видел во снах. Они сражались с ангелами, и битва была жестокой и беспощадной, сотрясая саму ткань реальности.
Я наблюдал за этим кошмаром в ужасе, парализованный страхом, не в силах пошевелиться. Земля дрожала под натиском сил тьмы и света. И тогда я понял… это не просто сон. Это – реальность, прорывающаяся сквозь тонкую завесу моего сознания. Я видел рождение мира, его борьбу между добром и злом, вечный конфликт, разыгрывающийся за судьбы вселенных.
И вот тут-то все стало ясно. Шестьсот дней тишины были не случайностью. Меня отправили сюда не для изучения влияния космоса на психику человека. Меня отправили сюда, чтобы я стал свидетелем… чего-то большего, чем я мог себе представить. Чтобы я увидел истину, скрытую за фасадом науки и прогресса.
Я вспомнил слова моего деда, старого знахаря, который рассказывал мне о древних верованиях: "Мир – это поле битвы между невидимыми силами. Добро и зло ведут непрерывную войну за души людей, а грань между ними тонка как паутина." Я всегда считал эти сказки глупостью, выдумками старика, но теперь… они обрели зловещую реальность.
Я понял, что ад и рай существуют на самом деле. Они не находятся где-то далеко, в потустороннем мире. Они – внутри нас самих. В наших мыслях, в наших поступках, в нашем выборе между добром и злом. И этот выбор определяет не только нашу судьбу, но и судьбу всей планеты.
И я, Алексей Петров, космонавт, стал свидетелем этой вечной битвы. Я видел ее начало, ее разгар… и теперь должен решить, на чьей стороне я окажусь. Стану ли я лишь наблюдателем или приму участие в этой борьбе?
В Центре управления полетами продолжали твердить о переутомлении и рекомендовать медитацию. Они не видели того, что видел я. Они не понимали. И, возможно, им никогда не понять. Их мир слишком мал для таких масштабов.
Я посмотрел в иллюминатор. Земля вращалась под мной, такая красивая и хрупкая, словно драгоценный камень, висящий на тонкой нити. Я знал, что моя миссия еще не закончена. Мне нужно вернуться домой. Рассказать правду. Предупредить людей.
Но кто мне поверит? Кто поверит космонавту, который видел рождение мира и ад? Кто поверит человеку, чье сознание было сломлено одиночеством и кошмарами?
Я закрыл глаза. И услышал шепот… тихий, но настойчивый, проникающий в самую душу: "Выбор за тобой…" И я знал, что этот выбор определит не только мою судьбу, но и судьбу всего человечества.
Открыв глаза, я увидел, как иллюминатор покрылся трещинами. Не от холода, не от космического мусора. От чего-то… внутреннего. Что-то ломало станцию изнутри. Я попытался связаться с Центром управления полетами, но связь оборвалась.
Внезапно, в коридоре станции раздался звук – тихий, едва различимый шелест. Он становился все громче и ближе. Я обернулся и увидел… себя. Точнее, существо, которое выглядело как я, но его глаза горели тем же адским пламенем, что и у демонов из моих кошмаров.
"Ты видел слишком много," – прошипел он голосом, который был одновременно моим и чужим. "Теперь ты станешь частью этого."
Он бросился на меня, и я попытался отбиться, но было поздно. Его прикосновение обжигало кожу, словно раскаленный металл. Я чувствовал, как мое сознание растворяется, сливаясь с его.
Последнее, что я увидел перед тем, как тьма поглотила меня полностью – это Земля в иллюминаторе. И на ее поверхности, вместо голубого шара, я увидел… рой черных теней, расползающихся по всей планете, словно чума.
Я не вернулся домой. Я стал частью чего-то большего, чем мог себе представить. Я стал инструментом в руках сил тьмы, вестником конца света. И самое страшное – я понял, что все это время, шестьсот дней тишины, были подготовкой. Подготовкой к тому, чтобы я открыл врата между мирами и выпустил на Землю ад.
И теперь, глядя на Землю изнутри станции "Заря", я улыбался. Улыбкой демона, который наконец-то получил то, чего так долго ждал – возможность разрушить все, что когда-либо существовало. И никто не остановит меня. Никто…
