Розовые очки

Когда двадцатичетырехлетняя Алина, их единственная и обожаемая дочь, объявила, что выходит замуж за Влада, её родители, Андрей Борисович и Ольга, не стали радоваться. Они видели то, чего не видела ослеплённая любовью дочь.

Влад был похож на ожившую обложку глянцевого журнала. Обаятельный, с белоснежной улыбкой, он сыпал терминами вроде «стартап», «инвестиционный климат» и «личный бренд». Он рассказывал о своих грандиозных планах, о будущих миллионах, о том, как он «покорит этот мир». Но за два года знакомства с ним родители Алины не увидели ни одного реального дела. Его «работа» заключалась во встречах в модных кафе и бесконечных телефонных разговорах.

— Он пустышка, — сказал однажды вечером Андрей Борисович, человек, который построил свой небольшой, но стабильный бизнес с нуля. — Он говорит, но не делает.

— Папа, ты не понимаешь! — со слезами на глазах отвечала Алина. — Он — гений! Ему просто нужен шанс, толчок!

Родители понимали, что прямой запрет только укрепит её упрямство. И тогда у отца родился план.

На семейном ужине, после очередной пламенной речи Влада о его будущем успехе, Андрей Борисович неожиданно сказал:

— Я верю в тебя, Влад. И я готов дать тебе тот самый «шанс».

Все замерли.

— У меня есть старый загородный дом, — продолжил отец. — Он достался мне от деда. Крепкий, но запущенный. Ему нужен хороший ремонт: перекрыть крышу, покрасить фасад, наладить отопление. Я дам вам всё: деньги на лучшие материалы, инструменты, контакты рабочих, если понадобятся. Ваша задача — к осени, за три месяца, привести его в порядок. Сделайте из него семейное гнездо. Если справитесь — я не просто дам своё благословение. Я стану главным инвестором твоего «стартапа».

Глаза Влада загорелись. Это был джекпот. Он видел себя уже не просто зятем, а бизнес-партнёром.

— Андрей Борисович, вы не пожалеете! — горячо воскликнул он. — Мы сделаем из него дворец!

Алина была на седьмом небе от счастья. Наконец-то её отец оценил Влада!

Первые выходные были полны энтузиазма. Влад приехал в новеньком рабочем комбинезоне, сделал сотню селфи на фоне дома с подписью «Начинаем проект мечты!» и с важным видом ходил по участку, раздавая указания Алине. Он показал ей, как держать кисть, а сам ушёл «делать важные звонки для привлечения дополнительных ресурсов».

На вторые выходные Влад приехал позже, сославшись на «важную встречу с инвесторами». Он покритиковал то, как Алина начала красить забор, и уехал в город, потому что ему «срочно нужно было ответить на письма».

На третьи выходные он не приехал вовсе.

— Алин, тут такая возможность подвернулась, нетворкинг-сессия на яхте, ты же понимаешь, это для нашего будущего! — вещал он по телефону. — Ты там пока без меня справляйся, ты же у меня умница.

Алина справлялась. Она сама, следуя инструкциям из интернета, чистила стены, красила, таскала доски. Она уставала так, что вечером падала без сил. Она оправдывала Влада, верила в его «важные дела».

Прозрение наступило через месяц. Она, вся в краске и пыли, пыталась починить протекающий кран на кухне. В это время приехал Влад. Свежий, отдохнувший, в белоснежной рубашке. Он не предложил помочь. Он брезгливо посмотрел на её руки.

— Милая, может, вызовем сантехника? Не женское это дело. И вообще, тут столько работы... Я вот думаю, может, проще его снести и построить новый, из стекла и бетона? У меня как раз есть гениальная идея...

И в этот момент Алина посмотрела на него так, будто увидела впервые. Она увидела не «гения», а ленивого, самовлюблённого болтуна, который приехал не работать, а в очередной раз продать ей свою «гениальную идею». Она увидела человека, который с лёгкостью переложил всю тяжёлую работу на её плечи, а сам занимался только красивой картинкой.

Она молча вытерла руки.

— Знаешь, Влад, — сказала она тихо. — Ты прав. Это не женское дело. И не мужское. Это — наше общее дело. Которого у нас, как оказалось, нет.

Она взяла ключи от машины и уехала, оставив его одного посреди недокрашенного дома и его великих планов.

Она приехала к родителям. Отец сидел на веранде. Он увидел её машину, встал и пошёл доставать чемоданы, не произнеся ни слова.