Компенсация морального вреда за незаконное уголовное преследование – пример из практики

В сфере уголовного судопроизводства реализация данной конституционной нормы обеспечивается применением института реабилитации.

Что говорит закон?

Согласно статье 5 УПК РФ, реабилитация – это порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию и возмещения ему вреда.

Согласно ст. 133 УПК РФ, право на реабилитацию включает право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах; при этом вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда (часть первая).

Согласно ст. 1069 ГК РФ, вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

В соответствии со ст. 1070 ГК РФ, вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ возмещается за счет казны РФ, казны субъекта РФ или муниципального образования.

На основании ст. 1100 ГК РФ, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда, в случаях, когда вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ.

Помимо указанных норм закона существуют и неоднократные разъяснения, данные в Пленумах ВС РФ.

Иными словами, возникло бы право на эту самую реабилитацию, а подать исковое заявление проще простого – дефицита нормативной базы по этому вопросу нет. Все, казалось бы, предельно ясно, гарантировано Конституцией и Федеральными законами.

Сложности на практике

Но на практике все не так уж однозначно. Конечно, решение по заявленным требованиям будет вынесено, и никто не сможет назвать его незаконным. Но вот насколько справедливым?

Для обывателя это ни о чем не говорящая норма закона, но практикующий адвокат понимает, через что приходится пройти, в какую борьбу вступить с нашей системой и что испытать перед тем, как гордо сообщить бывшему подзащитному: «Теперь Вы имеете право на реабилитацию!»

Чтобы все лишения, перенесенные обвиняемым, признали незаконными, уголовное дело должно закончиться либо оправдательным приговором, либо прекращением по реабилитирующим основаниям. А как часто это происходит?

Согласно официальной статистике за 2017 год, вынесено всего 0,2% оправдательных приговоров.

Немного. Опустим философию и долгие рассуждения о репрессивной направленности работы правоохранительных органов и о том, что судебная система работает с явным уклоном в сторону обвинения. Этот факт и так всем известен.

Вот, предположим, светлый час настал. Неимоверными усилиями вы достигли результата в виде полного опровержения доводов обвинения и испытали ощущение торжества справедливости, когда эхом по залу судебного заседания пронеслась фраза служителя Фемиды: «Оправдать!»

Вот казалось бы и полная победа. Теперь, когда закон и справедливость восторжествовали, самое время потребовать у государства компенсацию за все те страдания и мытарства, которые пришлось перенести человеку в связи с незаконным уголовным преследованием со стороны органов этого самого государства.

И закон на вашей стороне. И все условия для обращения о компенсации морального вреда. Но не тут то было.

Прокуратура не спешит приносить официальные извинения до тех пор, пока на нее не будет возложена таковая обязанность судом.

Министерство финансов, будучи ответчиком по заявленному иску, будет вгрызаться в каждую мелочь, оспаривать каждый рубль, который, не дай Бог, придется оплатить из государственной казны.

Прокурор опять-таки будет в процессе вашим оппонентом, совершено забыв при этом, что здесь он не государственный обвинитель, не правовой противник истца, а представитель власти, который должен защищать права потерпевшего от незаконных действий должностных лиц и способствовать восстанавливаю этих прав, исходя из принципов справедливости и законности.

В глазах всех участвующих лиц, в том числе судьи, – застывший вопрос: «Вас же и так оправдали, радуйтесь! Чего вам еще-то надо от государства?»

Ну или самый любимый вопрос: «А в чем выразились Ваши физические и нравственные страдания? И где доказательства этого?»

Вопрос о компенсации морального вреда

Помилуйте, неужели нуждается в доказывании тот факт, что человек прошел через все круги ада, пока все силы правоохранительных органов были брошены на то, чтобы доказать то, в чем он не виновен. И хорошо, если эти методы собирания доказательств соответствовали уголовно-процессуальному закону. А через что прошел человек, находящийся под стражей, к которому к тому же применялись методы недозволенного характера? Ведь это не редкость.

Всем известно, что определение размера компенсации морального вреда остается на усмотрение суда, исходя из его личных убеждений. Но только тот, кто с данной ситуацией столкнулся в жизни, поймет какую опасность таят в себе столь расплывчатая формулировка в законе и полное отсутствие единой судебной практики по указанной категории дел.

Это значит, что если два человека, пережившие примерно одинаковые лишения в результате незаконно предъявленного обвинения, обратятся в суд и их дело будет рассматриваться разными судьями в одно и то же время, то, исходя из личных убеждений, одному из них судья определит сумму компенсации в 200 000 рублей, а второму посчитает достаточной 2000 рублей.

И оба решения будут законными и ни одна последующая инстанция не будет вмешиваться в вопросы справедливости и соразмерности размера взысканной суммы и, конечно, не найдет оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции.

Обзор судебной практики позволяет сделать вывод, что редко выносимые решения соответствуют принципам справедливости, разумности и соразмерности и далеко не всегда направлены на восстановление прав реабилитированного гражданина.

Частичное оправдание

Еще сложнее в случае вынесения приговора, которым подсудимый частично оправдан. То есть, по одному из предъявленных обвинений установлена его невинность, а в совершении другого преступления он признан виновным и ему назначено наказание.

Непонятно при этом, каким образом суд приходит к выводу, что степень физических и нравственных страданий от незаконного уголовного преследования намного меньше, если человек одновременно виновен в совершении совершенно другого преступления. А переход судьи на личность заявителя вообще идет вразрез со всеми ныне действующими положениями, закрепленными в Конституции, Федеральных Законах, неоднократными Постановлениями и Определениями Верховного и Конституционного суда.

За примером далеко ходить не нужно. За свою практику могу вспомнить несколько судебных постановлений, заставляющих испытать разочарование. Но рассказать хотелось бы о последнем.

Пример из практики

Не так давно было рассмотрено уголовное дело в отношении Б., который обвинялся в разбойном нападении. Находился он на подписке о невыезде, учитывая его незначительную роль в соучастии и активное способствование раскрытию преступления.

Через месяц он становится обвиняемым в совершении причинения умышленного вреда здоровью, повлекшего смерть по неосторожности (статья 111 часть 4 УК РФ). Это диспозиция статьи – для юристов, для обычных граждан – это убийство, особо тяжкое преступление.

По подозрению в совершении причинения смерти человеку Б. взят под стражу. Далее прокуратура принимает решение объединить несколько разных эпизодов, не имеющих к Б. никакого отношения, в одно уголовное дело. Сроки расследования от этого существенно увеличиваются, судебное заседание затягивается и длится более 3 лет!

Все это время Б. находится в условиях СИЗО. Учитывая, что свою причастность к смерти потерпевшего он отрицал и с самого начала ссылался на имеющиеся алиби, период следствия показался ему настоящим адом. На протяжении нескольких месяцев оказывалось давление с целью получить признательные показания, применялись противозаконные методы, человек помещался в так называемую «пыточную камеру» – что там происходит, думаю объяснять нет необходимости. Не сложно догадаться, что здоровье этого человека утрачено навсегда и вряд ли подлежит восстановлению.

Тем временем не имея доказательств вины, следователь попросту фабрикует уголовное дело, фальсифицирует доказательства (что установлено приговором) и благополучно направляет дело в суд.

Сами по себе условия содержания в Российских СИЗО явно не предназначены для столь длительного пребывания в них. После 3 лет нахождения в изоляторе все чаще судебные заседания стали откладывать по той причине, что Б. по состоянию здоровья просто не мог быть этапирован и доставлен в зал суда.

Поскольку действия происходили в небольшом провинциальном городке, все знакомые, родственники, потерпевшие считают Б. убийцей. Что, несомненно, причиняет нравственные страдания, удваиваемые тем обстоятельством, что погибший - друг обвиняемого с детства.

Описывать все страдания мужчины, перенесенные за три с лишним года, я не буду, чтобы не утомить читателя. Картина произошедшего, думаю, ясна и без подробностей.

В итоге - вымученный, выстраданный, но оправдательный приговор.

При этом Б. признан виновным в совершении другого преступления и отправлен для отбывания дальнейшего наказания в ИК.

Иск о компенсации морального вреда в порядке реабилитации рассмотрен. Суд посчитал достаточной сумму в размере 5 000 рублей в счет компенсации морального вреда. В решении, мотивируя столь скромный размер, суд ссылается на личность заявителя (хотя при чем здесь его личность и наличие других судимостей?) и указывает на то, что срок содержания под стражей зачтен в общий срок наказания.

Так-то оно так. Но неужели вред, причиненный действиями государственных органов, от этого стал менее значимым? Нет никакой оценки тому обстоятельству, с каким цинизмом было сфабриковано дело, что если бы не это незаконное обвинение – не пришлось бы три с половиной года находиться в СИЗО, не пришлось бы испытать тех издевательств, которым Б. был подвергнут в период предварительного расследования, не пришлось бы опускать глаза перед матерью убитого человека, которая верила следователю, убеждающему ее, что это именно Б. убил ее любимого сына, не пришлось бы остаться измученным, больным человеком на всю оставшуюся жизнь.

Полагаю, читатель догадывается, что данное решение оставлено в силе апелляционной инстанцией.

Вывод напрашивается один: необходимо на законодательном уровне решить вопрос о переходе определения размера компенсации морального вреда с оценочного на более твердые и установленные критерии для его определения.

Не оставлять определение размера компенсации морального вреда на личное усмотрение судей. Судебный акт, выносимый от имени государства, не должен зависеть лишь от субъективной оценки судьи.