Реорганизация, как автор уже ранее указывал – прекращение деятельности юридического лица, при котором его права и обязанности передаются третьим лицам, т.е. возникает правопреемство. Данное правопреемство всегда является универсальным, т.е. переходу подлежат абсолютно все права и обязанности реорганизованного юридического лица. Реорганизация может осуществляться в одной из пяти форм: разделение, выделение, слияние, присоединение, преобразование (отметим, что выделение – единственная форма, при которой прекращение юридического лица не происходит). Следует отметить, что преобразование ЗАО в ОАО и наоборот реорганизацией не является. Соответственно при реорганизации происходит прекращение одних юридических лиц и создание других, при этом речь идет об иных правилах создания, нежели при учреждении, так как возникают вопросы, связанные с правопреемством.
Реорганизация АО, а также его дочерних и зависимых обществ, является информацией, подлежащей раскрытию в качестве одного из существенных фактов в соответствии с п. 6.2 Положения о раскрытии информации эмитентами эмиссионных ценных бумаг, утвержденного постановлением ФКЦБ России от 2 июля 2003 г. №03–32/пс (в редакции постановления ФКЦБ России от 24 декабря 2003 г. №03–49/пс). Ранее это было установлено п. 19 не действующего ныне Положения о порядке раскрытия информации о существенных фактах (событиях и действиях), затрагивающих финансово-хозяйственную деятельность эмитента эмиссионных ценных бумаг, утвержденного постановлением ФКЦБ России от 12 августа 1998 г. №32. Особенности эмиссии ценных бумаг при реорганизации юридических лиц определяются гл. VIII Стандартов эмиссии ценных бумаг и регистрации проспектов ценных бумаг, утвержденных постановлением ФКЦБ РФ от 18 июня 2003 г. №03–30/пс.
Акционерное общество имеет право осуществить добровольную реорганизацию в порядке, предусмотренном Законом. При этом особенности реорганизации (в части оснований и порядка реорганизации) могут устанавливаться специальным законом применительно к АО – субъекту естественной монополии, более 25 процентов акций которого закреплено в федеральной собственности. В настоящее время эти особенности определяются Федеральным законом от 17 августа 1995 г. №147-ФЗ «О естественных монополиях».
Российская Федерация осуществляет контроль за реорганизацией коммерческих организаций в соответствии с нормами ст. 17 Антимонопольного закона, в которой установлено, что слияние и присоединение коммерческих организаций, суммарная балансовая стоимость активов которых по последнему балансу превышает 200 тысяч МРОТ, осуществляется с предварительного согласия антимонопольного органа; если суммарная стоимость активов превышает 100 тысяч МРОТ, то о слиянии и присоединении коммерческих организаций антимонопольный орган необходимо уведомить. Кроме того, соответствующие вопросы решаются гл. 2 Положения о порядке представления антимонопольным органам ходатайств и уведомлений в соответствии с требованиями статей 17 и 18 Закона РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках», утвержденного приказом МАП РФ от 13 августа 1999 г. №276 (в редакции приказа МАП РФ от 31 октября 2000 г. №785).
Порядок и основания реорганизации регламентируются помимо Закона нормами ГК РФ и иных федеральных законов – об этом сказано в ч. 2 п. 1 ст. 15 Федерального закона «Об акционерных обществах». В связи с этим следует обратить внимание на основания и порядок принудительной реорганизации, которые в Законе отсутствуют; установлены соответствующие нормы п. 2 ст. 57 ГК РФ.
Принудительная реорганизация может быть осуществлена только в форме разделения и выделения и только в случаях, установленных законом по решению уполномоченных государственных органов или суда. В настоящее время такие нормы содержатся в Антимонопольном законе, ст. 19 которого устанавливает, что антимонопольный орган вправе вынести решение (и выдать соответствующее предписание) о принудительном разделении юридического лица, занимающего доминирующее положение, либо о принудительном выделении из состава юридического лица, систематически осуществляющего монополистическую деятельность, одной или нескольких организаций (систематическим осуществлением монополистической деятельности является совершение более чем двух фактов монополистической деятельности, выявленных в установленном порядке, в течение трех лет).
При этом антимонопольный орган ограничен в своих действиях необходимостью соблюдения при выдаче предписания о принудительной реорганизации следующих условий, которые должны присутствовать в совокупности:
-принудительная реорганизация ведет к развитию конкуренции;
-организационное и территориальное обособление структурных подразделений компании представляется возможным;
-тесная технологическая взаимосвязь между структурными подразделениями юридического лица отсутствует;
-у образовавшихся в результате реорганизации юридических лиц существует возможность самостоятельно работать на определенном рынке.
Решение антимонопольного органа о принудительной реорганизации должно содержать срок его исполнения, который не может быть менее шести месяцев; это решение может быть обжаловано в судебном порядке.
Осуществлять принудительную реорганизацию должно само реорганизуемое юридическое лицо в течение указанного в предписании срока. Если этого не произошло, реорганизация осуществляется в судебном порядке по иску уполномоченного органа. При этом возникает проблема, связанная с тем, что ГК РФ не отвечает на вопрос о том, что именно должно произойти в течение указанного в предписании срока – начало реорганизации (принятие соответствующего решения) либо ее окончание (государственная регистрация новых юридических лиц).
Суд в рассмотренных выше ситуациях назначает особого субъекта – внешнего управляющего (которого не следует путать с внешним управляющим при банкротстве). К этому субъекту с момента его назначения переходят полномочия по управлению делами юридического лица; он осуществляет все мероприятия, связанные с реорганизацией. Внешний управляющий выступает от имени юридического лица в суде, составляет разделительный баланс, который передается на рассмотрение суда вместе с учредительными документами вновь образующихся юридических лиц.
Основанием для государственной регистрации созданных в результате реорганизации юридических лиц является факт утверждения судом указанных документов. Можно выделить некоторые специальные случаи, когда основания реорганизации юридического лица установлены ГК РФ; при этом при неосуществлении добровольной реорганизации возникают основания для принудительной ликвидации юридического лица. Например, такова конструкция норм ст. 81 ГК РФ, в соответствии с которыми единственный оставшийся в полном товариществе участник в течение шести месяцев может преобразовать товарищество в хозяйственное общество.
Принятие обществом решения о реорганизации относится к компетенции общего собрания (пп. 2 п. 1 ст. 48 Закона об АО); при этом в силу п. 3 ст. 49 Закона об АО такое решение может быть принято собранием только по предложению совета директоров (если иное не установлено уставом АО). Для того чтобы решение о реорганизации было принято, необходимо, чтобы за это решение проголосовали акционеры квалифицированным большинством в три четверти голосов; при этом в силу ч. 1 п. 4 ст. 32 Закона об АО в голосовании участвуют акционеры – обладатели как обыкновенных, так и привилегированных акций.
Акционеры – владельцы голосующих акций, голосовавшие против принятия решения о реорганизации либо не принимавшие участия в голосовании, имеют право требовать выкупа обществом всех или части принадлежащих им акций в порядке, определенном ст. 75, 76 Закона об АО.
При реорганизации осуществляется формирование имущества нового общества (новых обществ), размещение и обмен акций. В силу п. 3 ст. 15 Закона об АО формирование имущества обществ, создаваемых в результате реорганизации, может быть осуществлено только за счет имущества реорганизуемых обществ. Представляется, что эта норма (независимо от особенностей формулировки) может применяться ко всем видам реорганизации. Данная норма означает, что будет являться незаконным решение общего собрания, в силу которого акционеры должны передать дополнительное имущество обществам, образующимся в результате реорганизации, либо это имущество должны передать лица, не являющиеся акционерами. Все подобные мероприятия могут осуществляться не в процессе реорганизации, а после ее завершения. Таким образом, конструкция реорганизации не допускает осуществление наряду с реорганизацией каких-либо сделок – в частности, направленных на размещение акций третьим лицам.
Обратим внимание на недостаток формулировки п. 3 ст. 15 Закона об АО, буквальное толкование которого позволяет сделать вывод, в соответствии с которым за счет имущества реорганизуемых обществ формируется имущество только создаваемых обществ, в то время как при присоединении создания обществ не происходит. В связи с этим представляется необходимым применить расширительное толкование, в рамках которого норма п. 3 ст. 15 Закона об АО применяется ко всем видам реорганизации.
При реорганизации к правопреемникам переходит все имущество реорганизуемого АО (вещи, права, обязанности) на основании передаточного акта либо разделительного баланса в соответствии с нормами ст. 59 ГК РФ.
Важнейшее значение в регламентации реорганизации имели нормы ныне не действующего Указа Президента РФ от 18 августа 1996 г. №1210 «О мерах по защите прав акционеров и обеспечению интересов государства как собственника и акционера», в котором, в частности, был установлен прямой запрет на размещение акций среди субъектов, не являющихся акционерами (далее – Указ №1210).
Серьезная практическая проблема связана с ответом на вопрос о возможности (либо невозможности) осуществления реорганизации в рамках различных организационно-правовых форм юридических лиц. Из Закона об АО, в частности, не следует, допускается ли слияние двух АО в ООО, либо разделение АО на АО и ООО, либо выделение из АО ООО и т.п. С одной стороны, прямой запрет отсутствует, из чего можно сделать вывод о допустимости подобных реорганизаций, и такого мнения придерживаются многие ученые. Однако возможна и другая (противоположная) позиция, которая основывается на том, что в ст. 15–19 Закона об АО речь идет об «обществе», а в п. 1 ст. 2 Закона об АО сказано: «Акционерным обществом (далее – общество)…», из чего можно сделать вывод о том, что в тексте Закона об АО термин «общество» применяется только к акционерному обществу, а не к обществу с ограниченной (дополнительной) ответственностью. Именно такая позиция является в настоящее время преобладающей на практике, что влечет неоправданные, как представляется, сложности. Так, вместо того чтобы осуществить слияние двух АО в ООО (одну реорганизацию), приходится проводить сначала слияние акционерных обществ в новое акционерное общество, а затем преобразование последнего в ООО (две реорганизации). В связи с этим, на взгляд автора, более адекватна первая позиция. Ее применение связано только со сложностями конвертации акций в доли либо наоборот, причем эти сложности вполне преодолимы (соответствующие случаи практике известны).
Пункт 4 ст. 15 Закона об АО вслед за п. 4 ст. 57 ГК РФ определяет момент окончания реорганизации. Этим моментом по общему правилу (для выделения, разделения, слияния, преобразования) является момент государственной регистрации общества, образовавшегося в результате реорганизации (каждого из обществ). Исключение установлено для присоединения – оно считается завершенным в момент внесения в государственный реестр записи о прекращении присоединенного общества.
Пункт 5 ст. 5 Закона об АО устанавливает общее правило, в соответствии с которым государственная регистрация новых АО и внесение записи о прекращении деятельности реорганизовавшихся осуществляются в порядке, установленном федеральными законами. В частности, регламентации этих вопросов посвящены нормы гл. V Закона о государственной регистрации (ст. 14–16), в которой перечисляются документы, представляемые при регистрации юридического лица, создаваемого путем реорганизации; определяется место государственной регистрации; устанавливается, что сроки такой регистрации определяются так же, как и при учреждении юридического лица (пять рабочих дней); уточняется момент завершения государственной регистрации по каждой из форм реорганизации.
Одна из основных проблем, возникающих при реорганизации, это проблема защиты прав кредиторов реорганизуемого юридического лица. Эта проблема актуальна для всех форм реорганизации – при выделении и разделении обязательства переходят к субъектам, с которыми контрагенты не вступали в отношения, что может быть невыгодно последним; при слиянии и присоединении возможна ситуация, когда вполне платежеспособный субъект станет правопреемником юридического лица с огромным количеством обязательств, что также нарушит интересы кредиторов первого.
Вследствие указанных причин и ГК РФ, и Закон об АО уделяют внимание защите интересов кредиторов. Пункт 6 ст. 15 Закона об АО уточняет (по сравнению с ГК РФ) некоторые правила, соблюдение которых необходимо при осуществлении реорганизации.
Прежде всего, кредиторы должны быть осведомлены о проводимой реорганизации. Так, п. 1 ст. 60 ГК РФ устанавливает, что учредители (участники) юридического лица или орган, принявшие решение о реорганизации юридического лица, обязаны письменно уведомить об этом кредиторов реорганизуемого юридического лица; ч. 1 п. 6 ст. 15 Закона об АО устанавливает срок, в течение которого уведомление должно состояться, – не позднее 30 дней с даты принятия решения о реорганизации (если осуществляются разделение, выделение, преобразование) либо с даты принятия решения об этом последним из обществ (если осуществляется слияние или присоединение).
Часть 2 п. 6 ст. 15 Закона об АО содержит правило о государственной регистрации обществ, созданных в результате реорганизации, в соответствии с которым регистрация, а также внесение записей о прекращении деятельности обществ осуществляются при наличии доказательств уведомления кредиторов в порядке, установленном Законом об АО.
Проблемы связаны с отсутствием в Законе об АО ответа на вопрос о последствиях несоблюдения обществом рассматриваемых срока и норм ч. 2 п. 6 ст. 15 Закона об АО – например, неясно, что делать, если уведомление будет отправлено через 40 дней после принятия соответствующего решения либо совсем не будет направлено, однако кредиторы узнают о реорганизации из других источников, и их права не будут нарушены (имеются в виду ситуации, когда регистрация все же каким-то образом была осуществлена). Представляется, что с формальной точки зрения отсутствие уведомления может являться основанием для признания реорганизации недействительной, т.е. для недействительности регистрации новых юридических лиц (еще один возникающий при этом вопрос: может ли быть признана недействительной запись о прекращении деятельности реорганизованных юридических лиц?). Целесообразнее подход сущностный, в рамках которого вопрос о недействительности реорганизации (со всеми вытекающими последствиями) может быть поставлен, только если вследствие отсутствия уведомления будут нарушены интересы кредиторов.
Еще одно новшество Закона об АО по сравнению с ГК РФ состоит в том, что ч. 1 п. 6 ст. 15 Закона об АО вводит обязанность АО помимо уведомления кредиторов опубликовать информацию о реорганизации в печатном издании, предназначенном для публикации данных о государственной регистрации юридических лиц. Последствия не опубликования указанных сведений Закон об АО, к сожалению, не устанавливает (заметим, что ч. 2 п. 6 ст. 15 Закона об АО устанавливает только последствия не уведомления кредиторов, оставляя открытым вопрос о том, можно ли соответствующие последствия применять и к случаям не опубликования) – проблемы при этом возникнут такие же, как и при отсутствии извещения о реорганизации.
Следующий шаг в направлении защиты интересов кредиторов – предоставление им права письменно потребовать досрочного прекращения или исполнения соответствующих обязательств общества, а также возмещения всех возникших при этом убытков (как реального ущерба, так и упущенной выгоды). ГК РФ содержит соответствующую норму в п. 2 ст. 60; однако Закон об АО в ч. 1 п. 6 ст. 15 эту норму дополняет, устанавливая 30-дневный срок, в течение которого право на досрочное прекращение или изменение обязательств и возмещение убытков может быть реализовано. Этот 30-дневный срок, как говорит Закон об АО, исчисляется двояким образом:
-с даты направления уведомления (т.е. риск неполучения уведомления, например, в связи с нарушением в работе органов связи ложится на кредиторов);
-с даты опубликования информации о реорганизации в печатном органе, публикующем данные о государственной регистрации юридических лиц.
Как видим, Закон об АО не отдает предпочтения уведомлению либо публикации; соответственно срок может исчисляться с более поздней даты.
Выделим серьезные практические проблемы, связанные с применением норм п. 6 ст. 15 Закона об АО. Во-первых, отметим момент, который может быть квалифицирован как ограничение прав контрагентов по сравнению с ГК РФ и соответственно как противоречие нормам ГК РФ. Как отмечалось, ГК РФ, предоставляя контрагентам реорганизующегося юридического лица право требовать прекращения либо исполнения обязательств и возмещения убытков, не устанавливает срок его реализации (не содержится и указаний на какой-либо порядок определения этого срока). Это означает, что на основании норм ГК РФ кредиторы имеют соответствующее право вплоть до окончания реорганизации, т.е. в том числе после составления передаточного акта либо разделительного баланса. Такой подход порождает некую нестабильность для должника (реорганизуемого АО), однако дает дополнительные гарантии кредиторам.
Нормы ч. 1 п. 6 ст. 15 Закона об АО ограничивают кредиторов сроком в 30 дней, стабилизируя положение должника. Представляется, что подобная ситуация вполне может быть квалифицирована как противоречие Закона об АО и ГК РФ. Мы не будем подробно останавливаться на дискуссии о судьбе противоречий между ГК РФ и федеральными законами, основа которой в наличии, с одной стороны, нормы п. 2 ст. 3 ГК РФ о том, что нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать ГК РФ, с другой – на конституционном статусе ГК РФ как обычного федерального закона, не обладающего большей юридической силой, нежели иные федеральные законы, а также на правиле lex specialis derogat lex generalis. Заметим только, что единства в решении данной проблемы не наблюдается ни в доктрине, ни в практике, включая практику Конституционного Суда РФ.
В связи с обозначенной выше проблемой особую актуальность на практике приобретает вопрос о правовой природе срока для реализации кредиторами своего права на досрочное прекращение или изменение обязательств и компенсацию убытков, т.е. вопрос о последствиях нарушения этого срока. Квалификация данного срока как пресекательного приведет нас к выводу о том, что все заявления за его пределами могут должником не рассматриваться, иное отношение к правовой природе данного срока позволит сделать противоположный вывод, направленный на защиту интересов кредиторов.
Еще одна проблема, косвенно связанная с предыдущей, состоит в ответе на вопрос: на основании чего кредиторы могут сделать вывод о целесообразности либо нецелесообразности использования права на прекращение либо исполнения обязательств и возмещение убытков? После принятия решения о реорганизации какие-либо документы (включая передаточный акт либо разделительный баланс) еще не составлены (да и после их составления реорганизуемое юридическое лицо, во-первых, не обязано знакомить с ними контрагентов, во-вторых, не лишено права вносить в них изменения).
Соответственно кредиторы все свои выводы и решения могут основывать только на информации, полученной от должника (если иная открытая информация, например о сливающихся компаниях, отсутствует). Таким образом, при слиянии и присоединении АО какие-то выводы сделать еще можно, а вот при разделении и выделении никаких направленных на это реальных механизмов нет. Поэтому на практике не исключены ситуации, когда должник сможет убедить контрагентов в целесообразности продолжения отношений с правопреемником, что впоследствии приведет к убыткам у кредиторов (например, когда выяснится, что в результате разделения одно АО получило имущество, а другое – обязательства перед кредиторами).
Решением этой проблемы могло бы быть введение ответственности руководителя реорганизующегося юридического лица за сообщение контрагентам ложной информации либо за изменение реорганизационных документов на определенном этапе. В настоящее время подобные нормы в законодательстве отсутствуют. Еще одна практическая проблема связана со статусом самого реорганизуемого юридического лица, т.е. с необходимостью защиты его интересов. По сути своей право кредиторов на прекращение или исполнение обязательств и возмещение убытков таково, что его реализация одновременно всеми (либо большим количеством) кредиторами приведет к неплатежеспособности должника и как следствие к его банкротству. Объясняется это тем, что ни один экономический субъект не имеет (и не может иметь) в наличии денежные средства, достаточные для исполнения всех своих обязательств (в том числе тех, срок исполнения которых наступит нескоро).
Поэтому АО, принимая решение о реорганизации, должно учитывать опасность недружественных действий. При этом не исключены подобные действия со стороны конкурентов, осуществивших скупку требований к АО у кредиторов, в целях ликвидации АО. Может ли каким-то образом реорганизуемое АО обезопасить себя в подобных ситуациях? В принципе при наличии соответствующих доказательств могут быть использованы нормы ст. 10 ГК РФ о недопущении злоупотребления правом (что влечет отказ в защите права). Однако таких доказательств может и не быть.
Более радикальным решением могло бы стать внесение в ГК РФ и в Закон об АО изменений, допускающих заключение должником и кредиторами соглашения, в котором, например, должник обязывался бы не вносить без уведомления кредиторов изменения в организационные документы, а кредиторы отказывались бы от своего права на прекращение либо исполнение обязательств и возмещение убытков. Интересно отметить, что подобные соглашения иногда используются и в настоящее время.
Пример. Между АО «А», принявшим решение о разделении, и его крупнейшим кредитором ООО «С» был заключен договор, в котором ООО отказывалось от права на досрочное прекращение или исполнение обязательств, причем на случай неисполнения договора устанавливался штраф (примерно в размере возможного требования ООО). После этого ООО нарушило данный договор и предъявило требование к АО о прекращении обязательств и возмещении убытков; АО, в свою очередь, предъявило требование о взыскании штрафа.
Рассматривая позиции сторон в данном споре, можно однозначно прийти к выводу о том, что ООО имело право предъявить требование к АО, так как это право установлено императивно. Что касается штрафа, здесь однозначный ответ дать сложно. Представляется, что необходимость его уплаты может быть обоснована, во-первых, отсутствием в законодательстве иных механизмов, гарантирующих защиту прав должника от недобросовестных действий третьих лиц в процессе реорганизации, во-вторых, тем, что законодательство не содержит прямого запрета заключать подобные договоры, следовательно, он будет действительным (при, по сути, не исчезающей возможности у кредитора все-таки воспользоваться своим правом на прекращение договора). Еще одно правило, направленное на защиту интересов кредиторов при реорганизации, установлено ч. 3 п. 6 ст. 15 Закона об АО; в соответствии с ним в ситуациях, когда разделительный баланс или передаточный акт не позволяют определить правопреемника реорганизованного АО, вновь образованные АО несут солидарную ответственность перед обязательствами реорганизованного АО перед его кредиторами. Это означает, что кредитор, которого «забыли» упомянуть, имеет право по своему усмотрению обратиться к любому из новых юридических лиц.
На практике в ряде случаев целесообразно применение этой нормы и в ситуациях отсутствия разделительного баланса или передаточного акта, если именно такое решение (а не ликвидация юридических лиц) в интересах кредиторов. В связи с этим представляется необходимым внесение в законодательство соответствующих изменений. Заметим, что ГК РФ в п. 3 ст. 60 содержит норму, подобную рассматриваемой (ч. 3 п. 6 ст. 15 Закона об АО); единственная разница – ГК РФ не упоминает о передаточном акте, из чего следует применение п. 3 ст. 60 ГК РФ только в случаях разделения и выделения. Упоминание в данном контексте о передаточном акте не представляется актуальным, так как возможные проблемы могут быть решены путем применения общих норм об универсальном правопреемстве (к возникшему юридическому лицу переходят все права и обязанности реорганизованных); кроме того, не вполне точно при слиянии и присоединении говорить о солидарной ответственности новых обществ.
Еще одна проблема, возникающая при реорганизации (с ней связаны и некоторые из рассмотренных выше), состоит в том, что законодательство не содержит ответа на вопрос о том, насколько открытой является информация о содержании разделительного баланса и передаточного акта, а также бухгалтерских документов реорганизуемых обществ. В соответствии с нормами ст. 16–20 Закона об АО передаточный акт и разделительный баланс утверждаются общим собранием акционеров, из чего следует, что сами акционеры с содержанием данных документов знакомиться могут, однако о соответствующих правах контрагентов Закон об АО не упоминает. В результате на практике не исключены злоупотребления со стороны должника, который разделяется, передавая одному правопреемнику максимум обязательств и минимум имущества, а другому – минимум обязательств и максимум имущества. Пресечь подобные злоупотребления могло бы внесение в законодательство изменений, устанавливающих, что в разделительном балансе определяется судьба активов и пассивов с соблюдением требований пропорционального соотношения. В результате осуществления реорганизации возможно возникновение ситуаций, когда акции новых юридических лиц окажутся оплаченными не полностью. Закон такие ситуации не регламентирует, поскольку нормы ст. 34 Закона об АО устанавливают последствия неоплаты акций при их размещении.
На практике возможны два варианта толкования. Во-первых, можно обосновать применение норм ст. 34 Закона об АО по аналогии (т.е. утверждать, что при неоплате акций при размещении и при реорганизации возникают сходные по сути отношения, т.е. допустима аналогия закона). Во-вторых, можно прийти к выводу, в соответствии с которым в случае неоплаты акций при реорганизации положения ст. 34 Закона об АО не применяются, т.е. допустимы только общие гражданско-правовые последствия, предусмотренные за нарушение обязательств, – принудительное исполнение, возмещение убытков, ответственность за неисполнение денежного обязательства и т.д. Именно такой позиции придерживается ВАС РФ, что было выражено при рассмотрении Президиумом ВАС РФ одного из дел в порядке надзора.
9.5М
