Сельчанин очистил болото с разрешения властей, а теперь должен 100 тысяч долларов штрафа. Как так?

Геннадий Колошук сейчас живет в Кобрине, у него небольшой семейный бизнес. В 2015-м, на волне интереса к агроэкотуризму, он купил хутор на берегу реки Мухавец в деревне Ходосы. Это пригород Жабинки, с богатой природой, хвойными лесами, где еще с советских времен работают детские лагеря. Один из них выкупил местный бизнесмен Илья Волох, построил гостевые дома в стиле шале и принимает у себя туристов. Геннадий Колошук, купив хутор, представлял свой бизнес иначе, сделав ставку на самобытность. Перед тем, как что-то строить, решил привести в порядок участок и прилегающую территорию - старое русло Мухавца. Там стояло болото, поросшее камышом и затянутое покрывалом ряски. Местные оставляли там старые лодки, кто-то свозил мусор. На очистку болота от старой растительности Колошук получил письменное разрешение местных властей, а работы провела госорганизация. Но через три года вся эта история обернулась для Геннадия штрафом в эквиваленте 100 тысяч долларов (!) за «причинение ущерба природе».

Геннадий Колошук проиграл два суда, которые инициировала Госинспекция охраны животного и растительного мира при президенте (в лице Брестской областной инспекции охраны животного и растительного мира). Он уже заплатил более десяти тысяч рублей судебных издержек и остался должен государству 205 тысяч рублей. В то же время Следственный комитет провел свою проверку по этому делу и вынес решение о том, что Колошук невиновен. Несмотря на это, суд остался при своем. Но как вышло, что человек, получивший на очистку болота необходимые письменные разрешения чиновников и проведший работы с помощью госорганизации, оказался виноватым в том, чего лично не совершал? Что произошло и почему дело бизнесмена оказалось провальным, разбирался REALTY.TUT.BY.

«Был уверен, что все делаю правильно»

У хутора теперь новый хозяин. Геннадий Андреевич продал свою мечту, чтобы оплачивать судебные издержки. Деньги нужны были на апелляционную и надзорную жалобы: госпошлина за каждую - 2,5% от суммы выставленного ущерба в исковом заявлении. А она, даже по меркам бизнесмена, неподъемная - 205 тысяч рублей. То есть одна жалоба - 5 тысяч рублей. Но сердце рвут ему не деньги, а мысль о том, что хутор, которым он просто горел, уже не его.

-Не могу сюда приезжать, приеду - и болею потом, - говорит бизнесмен и вытирает рукавом куртки слезы. Он ведет нас по участку и предлагает подняться в домик, который он построил на дереве. Оттуда видно все: и то самое болото, и новое русло Мухавца.

Болото, которое стало камнем преткновения, образовалось из старого русла Мухавца. Река эта судоходная, в 1991 году ее русло выпрямили, а старое уже не использовалось и со временем заболотилось. Именно такой участок старого русла и граничил с хутором бакенщика (человека, который обеспечивает безопасность судоходства). Его и купил Колошук.

-Когда-то местные держали лодки, оставляли их тут у бакенщика. Потом уже, когда русло заболотилось и не было возможности плавать, здесь же их и кинули. Кто-то начал бросать в болото мусор: бытовые отходы, пластик, битое стекло. Летом из-за этого стоял неприятный запах. Еще предыдущая хозяйка хутора Галина, дочь бакенщика, обращалась к местным властям с просьбой разрешить расчистку этого болота.

В материалах дела есть заявление Галины Бобель, где она просила начальника Жабинковской районной инспекции природных ресурсов и охраны окружающей среды Шика и гендиректора РУЭСП «Днепро-Бугский водный путь» Котецкого разрешить очистку болота от растительности. Было это в начале апреля 2015 года, а в мае Галина продала хутор Геннадию Колошуку. Подозрительного в этом ничего нет: расчистка болота была инициативой будущего владельца, который, чтобы сэкономить время, попросил написать заявление пока еще хозяйку хутора.

-На прием к чиновникам я ездил вместе с Галиной, спрашивал, как правильно все сделать, чтобы по закону было. Замначальника Брестской инспекции при президенте (сейчас он не работает уже) от руки написал, с кем надо согласовать, к кому обращаться, кто должен выполнять работы по очистке болота. И когда я стал собственником участка, то уведомил об этом РУЭСП «Днепробугводпуть». Там мне дали схему реконструкции Днепровско-Бугского канала на участке Кобрин-Залузье 151−152 км и штриховкой обозначили к расчистке участок болота, граничащий с хутором.

Обязательным условием для заключения договора по расчистке болота было согласование этой схемы с местной инспекцией охраны природы и райисполкомом. И она была одобрена начальником Жабинковской районной инспекции природных ресурсов и охраны окружающей среды Сергеем Шиком и начальником землеустроительной службы Жабинковского райисполкома Лилией Соколовой.

Я был был твердо уверен в том, что все делаю правильно: компетентные люди - чиновники - расписались и печати поставили! Дальше заключил договор с государственной организацией РУЭСП «Днепробугводпуть» на проведение работ по очистке болота. Там было конкретно указано, что «предметом договора служит расчистка старицы реки Мухавец (старого русла, на месте которого осталось болото) от сухой растительности (камыша)». Кроме этого, пункт 4.3 договора обязывал исполнителя работ обеспечить соблюдение нормативных актов, в том числе и по экологии. Проще говоря, тот, кто выполняет эти работы, нес ответственность за то, что и как делает.

Стоит отметить, что такие работы довольно сложные и проводятся они с воды. В назначенный день со стороны Мухавца подошла баржа с земснарядом, при помощи которого специалист за два дня повыдергивал все камыши из болота.

В суде эта процедура по удалению камыша из болота получила другое определение - «копка озера». К этому вернемся чуть позже, потому что после очистки болота Геннадий Колошук рассчитался с организацией и больше не думал об этом, погрузившись в работы на хуторе.

Беда

Дело закрутилось через три года, в 2018-м. За это время Геннадий привел участок в порядок, починил старый дом бакенщика и, впечатлившись передачей «Дома на деревьях», построил что-то подобное у себя. Еще сделал подвесной мост через очищенное болото к насыпи, что образовалась еще с тех времен, когда выравнивали русло Мухавца.

Летом тут ходит теплоход Брест-Мозырь, и я на перспективу думал, что на хуторе смогут гостить туристы. Еще уток завел, пока все обустраивал. А чтобы они не уплывали в реку - она же судоходная! - натянул очень тонкую сетку по краям болота. И тут неожиданно приезжает комиссия из природоохранной инспекции Бреста. Ходят по участку, а потом говорят, что я захватил земли, которые мне не принадлежат, и указывают на эту сетку от уток и мост. Я им говорю: «Не захват это, могу прямо сейчас убрать эту сетку». Но представитель Брестской природоохранной инспекции сказал, что составит акт за это нарушение, раз они уже приехали, и выпишет мне штраф. Попросил в акте расписаться, сказал воспринимать это как формальность. Я и расписался. Они уехали, я эту сетку убрал. И мост тоже. Штраф оплатил. Успокоился. И тут - бац! - из Госинспекции охраны животного и растительного мира при президенте (в лице Брестской областной инспекции охраны животного и растительного мира) приходит Акт об установлении факта причинения вреда окружающей среде с суммой ущерба 205 тысяч рублей, - говорит Геннадий Андреевич и хватается за голову.