Портрет Жан-Жака Руссо кисти Мориса Кантена де Латург. Фото с сайта "Википедия"
Про Жан-Жака Руссо в энциклопедиях можно встретить немало хвалебных очерков, в учебной литературе и он сам, и его творчество неизменно подаётся в радужных тонах. Он считается одним из самых ярких деятелей эпохи Просвещения. Его причисляют к знаменитым философам, великим педагогам, композиторам, и даже ботаникам (в прямом смысле слова). И, в первую очередь, на ниве философии и публицистики он получил признание его одним из вдохновителей Великой Французской революции. Ближе к концу своей жизни Жан-Жак Руссо написал мемуары под претенциозным названием "Исповедь". Правда, с тем, что принято понимать под этим словом, творение престарелого философа-энциклопедиста имеет чрезвычайно мало общего. За исключением, пожалуй, единственного раза: когда он искренне пожалел о том, что не помог своей бывшей покровительнице. На самом деле "Исповедь" — образец самолюбования, а вовсе не раскаяния. Даже когда Руссо Ж-Ж. упрекает себя в чём-то, даже тогда он любуется своим упрёком, а зачастую, и самим проступком, за который следовал упрёк. То, что он просто захотел выставить свою жизнь на показ, становится ясным уже с первых строк.
Я предпринимаю дело беспримерное, которое не найдёт подражателя. Я хочу показать своим собратьям одного человека во всей правде его природы, — и этим человеком буду я.
Я один. Я знаю своё сердце и знаю людей. Я создан иначе, чем кто-либо из виденных мною; осмеливаюсь думать, что я не похож ни на кого на свете. Если я не лучше других, то по крайней мере не такой, как они.
Забавно, но на книге о Руссо Ж-Ж., изданной в серии "Жизнь замечательных людей" в 2015 году стоит знак информационной продукции 16+. Да и сама "Исповедь" даже в наши дни умудряется быть довольно неприличным сочинением. Неприличным не столько в описании щекотливых подробностей, сколько в отношении автора к своему личному опыту разврата с ранних лет и до преклонного возраста, когда и сочинялась книга. Если привести здесь цитаты из "Исповеди" Руссо Ж-Ж., то, пожалуй, Дзен может статью и заблокировать.
Разворот издания 1782 года. Фото взято с ресурса Яндекс. Картинки
Потому кратко об интимных похождениях и переживаниях Руссо ЖЖ с его же слов. Излишнюю чувственность в раннем переходном возрасте Жан-Жаку нечаянно привил его отец, поручая читать вслух оставшиеся после жены книги, которые сейчас отнесли бы к жанру женского романа, причём, довольно откровенного. После того, как Руссо-младший подрос, он был отправлен "на пансион к священнику Ламберсье". Там уже в 8 лет он испытал противоестественное удовольствие от телесного наказания со стороны мадемуазель Ламберсье, дочери священника.
Кто бы мог подумать, что это наказание, которому подвергла восьмилетнего ребёнка девушка тридцати лет, определило мои вкусы, мои желания, мои страсти, меня самого на всю остальную жизнь, и как раз в направлении, обратном тому, что должно было произойти естественным путем?
После своего перехода из протестантизма в католичества в 16-летнем возрасте Жан-Жак Руссо оказался под покровительство 27-летней вдовы мадам де Варанс, у которой прожил достаточно много лет и у которой получил те знания и умения, которые должны были быть ему полезны в свете. На седьмом году их близкого знакомства госпожа де Варанс познакомила его с половой жизнью. Сам Руссо любовно называл её маменькой. Одновременно с Жан-Жаком она сожительствовала и с другими людьми. Были у молодого Руссо и опыты с эксгибиционизмом, из-за которых он попал в неприятную ситуацию, но не надолго. Потом, в гораздо более зрелом возрасте пытался на двоих со своим приятелем вырастить будущую любовницу из 10-11-летней девочки, договорившись о её содержании с её матерью. Но потом вроде как одумались. Другая известная сожительница Жан-Жака Руссо — это Тереза Левассер, которую в учебной литературе принято называть его женой. Пятеро родившихся детей у Терезы от Руссо с безусловного одобрения последнего были сданы в детский приют.
... не будучи в состоянии сам воспитывать своих детей и отдавая их на попечение общества, с тем чтобы из них вышли рабочие и крестьяне, а не авантюристы и ловцы фортуны, я верил, что поступаю как гражданин и отец; и я смотрел на себя, как на члена республики Платона. С тех пор сердечные сожаления не раз доказали мне, что я ошибся, однако рассудок не только не упрёка меня, но наоборот, — я часто благословлял небо за то, что оно спасло моих детей от участи их отца и от тех бедствий, которые угрожали бы им, если б я вынужден был их просто покинуть.
Дальше он ещё возвращается к этой теме и оправдывает отправку своих детей, которых он даже не видел, в Воспитательный дом тем, что родственникам своей жены он точно не мог бы доверить их воспитание. Настолько отвратительна родня его жены. Описывая свои отношения с Терезой в течение одной главы Руссо Ж-Ж. умудрился красноречиво и путанно заявить и о своей любви к ней, и о полном отсутствии таковой. Впрочем несколькими страницами ранее он был доволен тем, как спокойно она отнеслась к его признании в том, что он в компании друзей в ближайшую ночь ей изменял с женщиной пониженной социальной ответственностью.
Человек лицемерный и в сущности не благодарный, имея множество покровителей, он, тем не менее, в своей исповеди постоянное жалуется на свою горькую судьбу:
Мало найдётся людей, испытавших столько горя как я, мало кто пролил в своей жизни столько слёз. Но никогда бедность сама по себе или боязнь впасть в неё не заставили меня испустить хотя бы один вздох, пролить хотя бы одну слезу.
При этом сам же Руссо Ж-Ж. на протяжении многих лет пользовался средствами богатых своих покровителей, в том числе той же госпожи де Варанс. Когда в зрелом возрасте Жан-Жак Руссо решил на практике реализовать свои идеи борьбы с излишествами цивилизации, он хотел оставить в своём гардеробе белые рубашки. Но ничего не получилось:
Украли всё, в том числе сорок две рубашки великолепного полотна, составлявшие основу моего бельевого гардероба.
Подозрение пало на брата Терезы Левассер, но разбирательство устраивать не стали. Вот такой, всегда несчастный и обездоленный свободолюбивый мыслитель Жан-Жак Руссо, живущий в праздности и достатке, но непрестанно жалующийся на невзгоды. Для современного читателя-зрителя знакомая картина.
У Жан-Жака Руссо был целый ряд возможностей сделать столь желаемую им с самой ранней юности карьеру. Он был секретарём посольства, делопроизводителем у самого крупного откупщика, музыкальные пьесы его сочинения с успехом давались в присутствии королевской семьи. Но по молодости ему представлялось необходимым условием успешной карьеры существование за счёт какой-либо состоятельной дамы в качестве альфонса.
Что касается личностных патологий, то в первых — склонности к вранью и склонности к воровству, Жан-Жак Руссо признавался сам в своей "Исповеди" и утверждал, что избавился от них годам к 30-ти в связи с тем, исчезла в них необходимость. Перешагнув же через "кризис среднего возраста", Руссо явно всё более утверждался в мании преследования.
Хотя книга и названа "Исповедь", но это скорее приятные воспоминания о прошлых грехах и грешках. Присутствующие рассуждения о раскаянии — жеманные попытки обратить внимание на то, как он стал красиво говорит о собственных подлости, тщеславии, сластолюбии, лени и других своих пороках. Здесь взяты лишь несколько эпизодов, характеризующих Жан-Жака Руссо и взятых из его же мемуаров. Книга несколько раз переиздавалась в СССР, а потом и в постсоветской России. А сам Руссо Ж.-Ж. популяризируется и ныне как великий философ и грандиозный авторитет в педагогике.
Статья опубликована на моём канале "Мир глазами историка" на площадке Дзен под заголовком "Исповедь" Жан-Жака Руссо: развращённость без тени раскаяния".
