Тактика допроса на вопросно-ответной стадии

Полученные показания в дальнейшем подлежат проверке, и поэтому их необходимо детализировать. Для этого следователь должен задать свидетелю вопросы и выяснить: источники сообщенных сведений; почему свидетель запомнил события (явления, факты), о которых он дал показания; чем могут быть подтверждены показания свидетеля и т.д.

Вопросы, задаваемые допрашиваемому лицу, подразделяются на уточняющие, конкретизирующие, напоминающие, детализирующие, уличающие, контрольные. Вопросы следователя должны быть адресными, лаконичными, корректными. Формулировка вопроса должна быть четкой, ясной, конкретной, понятной допрашиваемому лицу. В нем не должны содержаться подсказка, элементы навязывания своего мнения. При этом недопустимо задавать наводящие вопросы, т.е. вопросы, в формулировке которых содержатся ответ, часть ответа или подсказка к нему.

Каждый вопрос целесообразно задавать не менее двух раз. Повторение вопроса производится сразу после ответа либо спустя некоторое время (промежуток заполняется беседой на нейтральные или контрольные темы). При возвращении к вопросу можно воспользоваться вводной фразой: «Если я вас правильно понял…», «Не могли бы вы пояснить ещё раз…», «Нельзя ли более подробно рассказать о…» и т.п.

На вопросно-ответной стадии допроса применяются различные тактические приемы, побуждающие допрашиваемого к даче показаний. Они основаны на постановке следователем вопросов, направленных на получение от допрашиваемого дополнительных сведений о тех или иных фактах, обстоятельствах (дополняющие вопросы) либо на уточнение показаний и устранение неточностей и противоречий в показаниях (уточняющие вопросы). Формулируя уточняющий вопрос, следователь может сопоставить имеющиеся в показаниях несоответствия, противоречия и предложить допрашиваемому объяснить, в какой части его показания следует считать достоверными.

Способы активизации допрашиваемого базируются на правильной постановке вопросов на вопросно-ответной стадии. Обычно открытые вопросы («Опишите, пожалуйста, его лицо») больше побуждают допрашиваемого к активному поиску информации в памяти, чем вопросы закрытые («Какого цвета были у нее глаза?», «Были ли у него какие-нибудь шрамы?»). Открытые вопросы требуют более долгого, обстоятельного ответа, тогда как закрытые предполагают быстрый и лаконичный ответ. Неспешно и подробно отвечая на открытый вопрос, допрашиваемый становится на позицию активного участника информационного взаимодействия, ответив на закрытый вопрос, пассивно ждет следующего. Поэтому начинать следует с открытых вопросов и только потом задавать уточняющие вопросы.

В тех случаях, когда допрашиваемый не может вспомнить какие-либо факты (обстоятельства), следует сформулировать вопросы, направленные на оживление ассоциативных связей с целью восстановления в памяти воспринятых допрашиваемым фактов (напоминающие вопросы). Если есть основания полагать, что допрашиваемый по тем или иным причинам сообщил неправильные сведения, следователь проверяет возникшее предположение путем постановки вопросов, направленных на выяснение условий восприятия события или факта, о которых допрашиваемый дает показания, а также установление иных источников сообщаемых фактов (контрольные вопросы).

В любом преступлении одни события являются более стрессогенными (вызывают больше эмоций), чем другие. Неудивительно, потому что вопросы о таких событиях окажутся для допрашиваемого более волнующими, чем, скажем, вопросы биографического характера. Негативное воздействие таких вопросов не исчезает сразу после ответа, отрицательное последствие стресса будет сказываться на всем последующем допросе. Стрессогенный вопрос может настолько вывести потерпевшего или свидетеля-очевидца из себя, что он не только не сможет на него ответить, но и не даст толковых ответов на следующие вопросы. Вместе с тем следователь просто не может не задавать этих «стрессовых» вопросов. Поэтому следует начинать с ряда нейтральных (безобидных) вопросов, а самый волнующий для допрашиваемого вопрос должен быть завершающим, после получения самой важной детализированной информации. Подобным образом действуют опытные журналисты: так называемые «вопросы-бомбы» они задают в самом конце интервью.

Иногда бывает, что допрашиваемый не упоминает о каком-то важном для расследования моменте потому, что не представляет степени его важности (а не потому, что не помнит). Например, допрашиваемый может не знать, что рукоятки у оружия бывают разной формы, и поэтому исключит из своего рассказа эту деталь как малозначительную. Если описываемый объект имеет отношение к технике или какой-то иной, непривычной для допрашиваемого области, следователь должен указать, какие именно свойства и признаки этого объекта обязательно нужно описать.

Отличительные признаки, по определению, представляют для следствия наибольший интерес. Если информация этого типа не получена в ответе на открытый вопрос, то другими путями получить ее бывает почти невозможно. Следователи часто задают вопрос: «Было ли что-нибудь необычное во внешности преступника?» И столь же часто получают на него отрицательный ответ: «Нет». И вряд ли стоит этому удивляться, так как отрицательный ответ заложен уже в самом вопросе. Чтобы получить позитивную информацию, вопрос следует задать в слегка измененном виде: «Что Вам больше всего запомнилось во внешности преступника?» Отвечая на такой вопрос, допрашиваемый вероятнее всего назовет самый яркий отличительный признак. Затем можно задавать дополняющие вопросы типа «А ещё, какой следующий признак?» и т.д., пока не будет извлечена вся необходимая информация.

Иногда, описывая человека или предмет, допрашиваемый оперирует субъективными оценками: «Он был похож на фермера», «Он казался разозленным» и т.п. Подобные характеристики вполне приемлемы, однако лучше все же конвертировать их в более объективную форму. Самый простой способ перевода субъективного в объективное – это уточнить: «Какие признаки делали его похожим на фермера?» или «Из чего Вы заключили, что он был разозлен?» Если предоставить достаточно времени для ответа, то допрашиваемый почти наверняка даст объективное описание.

Особенно важно задавать контрольные и уточняющие вопросы несовершеннолетним допрашиваемым, т.к. известно, что они внушаемы, склонны к фантазированию или же по неопытности отдельные слова употребляют не в общепринятом значении. Например, по делу о похищении ребенка с целью получения выкупа пятилетний потерпевший сказал, что встречавшийся с похитителями мужчина «из Матрицы». Как оказалось, упомянутый мужчина в день, когда его видел потерпевший, был одет в черный длинный кожаный плащ, а также на нем были черные очки характерной формы, к тому же он брил голову наголо. Внешний вид, по-видимому, ассоциировался у мальчика исключительно с героем популярного фильма «Матрица», что и определило его показания.

При осуществлении допроса особое внимание следователь должен уделять выяснению у допрашиваемого специфических признаков (деталей, особенностей) устанавливаемых по делу лиц и других объектов, позволяющих индивидуализировать эти объекты, что крайне важно для обеспечения их быстрого выявления и идентификации. Приемы припоминания подобных признаков базируются на двух основополагающих психологических принципах: 1) знание о событии представлено в памяти в виде набора отдельных признаков этого события; 2) различные признаки находятся в тесной взаимосвязи.

Поэтому припоминание одного признака может стимулировать припоминание других признаков, с ним связанных. Например, если допрашиваемый не может вспомнить имя преступника, которое называлось его сообщником во время происшествия, он, тем не менее, может легко припомнить некоторые характеристики этого имени (например, было ли оно длинным или коротким). Припоминание одного признака облегчает «доступ» к другим, комбинация которых, в конечном счете, поможет вспомнить и само имя. Основной прием, которым в данном случае надлежит пользоваться следователю, заключается в том, чтобы побудить допрашиваемого думать о частных признаках, то есть об отдельных, относительно автономных характеристиках объекта.

Любой воспринятый ранее объект может быть описан посредством бесконечно большого перечисления признаков. Например, если свидетель мельком видел номерной знак удаляющейся машины, то он мог заметить, что: 1) система составляющих его символов состояла в основном из цифр; 2) буквенные символы были согласными; 3) две цифры в последовательности повторялись дважды; 4) первая цифра была кругообразной; 5) цифры имели сходство с номером телефона отца свидетеля; 6) свидетель старался запомнить три последние цифры; 7) название второй цифры состояло из двух слогов; 8) символы были оранжевого цвета на черном фоне.

Выбор тактики допроса должен соотноситься с тремя типами признаков: 1) с независимыми, свободными от расследуемого события; 2) с контекстуальными; 3) с субъективными признаками (Образцов В.А., Богомолова С. Н. - «Криминалистическая психология» М. 2002).

Например, чтобы облегчить припоминание имен, следователь может предложить допрашиваемому думать о следующих событийно-независимых признаках: 1) частоте встречаемости (было имя распространенным или редким, необычным); 2) этническо-национальной принадлежности (было ли это имя характерно для какой-либо этнической группы населения); 3) длине (было имя длинным или коротким; из скольких примерно слогов оно состояло); 4) о том, какой слог в имени был ударным (на какой слог падало ударение); 5) о том, с какой буквы начиналось имя (допрашиваемому следует рекомендовать вспомнить первую букву имени, перебирая алфавит от «а» до «я»).

К числу контекстуальных признаков имен можно отнести следующие: 1) особенности голоса говорящего (допрашиваемому следует предложить думать о голосе говорящего в тот момент, когда он произносит имя); 2) визуальный паттерн (следователь: «Думайте о почерке, каким было написано имя»); 3) локальный контекст (следователь: «Думайте о месте, в котором на листе размещалось имя», или «Где стоял говорящий в момент произнесения имени?»); 4) связь с другими именами (следователь: «Упоминались ли еще какие-либо имена?»).

В круг субъективных признаков имен входят, например, такие: 1) сходство с другими именами («Не было ли похоже имя на имя известного Вам лица?»); 2) привязка («Не говорит ли имя о профессиональной или групповой принадлежности (политической партии, религиозной организации, спортивной команде и т.п.?»); 3) благозвучность имени («Приятно или неприятно звучит имя?»).

Очень важной задачей расследования является установление времени исследуемого события. Как показывает практика, временную привязку события осуществить далеко не всегда просто. Если свидетель (потерпевший) не мобилизует волевых усилий для припоминания точной даты события, в его показаниях может возникнуть ошибка. Типичной ошибкой является приближение события. В этом случае событие представляется как более недавнее, то есть совершившимся позже того времени, в какое оно произошло на самом деле. Эффективным приемом, позволяющим повысить точность припоминания времени, является выявление объективных ориентиров, по отношению к которым и определяется подлинное, а не мнимое время события. Правильно сориентироваться во времени помогает такой контрольный вопрос: «Это случилось до или после Вашего дня рождения?». Другим эффективным приемом, позволяющим локализовать событие во времени, является идентификация контекста, в который это событие было включено. Если, к примеру, речь идет о событиях далекого прошлого, то можно предложить допрашиваемому вспомнить, в каком доме или городе он жил в то время. Если речь идет о событии совсем недавнем, то можно предложить вспомнить, какой фильм, сюжет показывали по телевизору в момент протекания события.

Ассоциации в пространстве начинают действовать, если свидетелю предъявить предмет, имеющий отношение к расследуемому событию, или фотографию места происшествия и др. Восстановлению в памяти забытых фактов (явлений) нередко способствует допрос свидетеля на месте происшествия (согласно УПК РФ – проверка показаний на месте), использование в ходе допроса различных схем, рисунков, чертежей, макетов и т.п.