О действии судебного пристава – не преступление, но… или Об одном случае из практики

Часто судебные приставы совершают действия, не задумываясь об их законности и возможных последствиях.

Возможно, часть вины за это лежит на Управлении и его подходе к исполнительным действиям.

Так, например, меня в свое время учили, что любое, даже «кривое» действие лучше, чем бездействие.

Но вряд ли эта формула универсальна.

В результате некоторыми действиями судебных приставов может заинтересоваться не только прокуратура, но и Следственный комитет.

Те, кто сталкивался с работой ФССП, знают, что самостоятельно судебные приставы арестованное имущество продавать не могут. Делается это через специализированные организации, а если стоимость не велика, то продать свое арестованное имущество для погашения долга могут и сами должники.

Вырученные от продажи деньги поступают на депозитный счет отделения и уже с него перечисляются взыскателю. А еще в целях осуществления контроля движения арестованного имущества ведется специальная книга.

И вот однажды, проверяя исполнительные производства в подразделении, сталкиваюсь в постановлении об окончании исполнительного производства с фразой: «Арестованное имущество продано».

В принципе, ничего необычного нет, хотя этой фразе и не место в постановлении об окончании.

Но вот оказалось, что продан объект недвижимости, а я об этом ничего не знаю.

Быть такого не могло, так как движение арестованного имущества я еженедельно отслеживал, а этот объект недвижимости даже на реализацию не передавался.

Начал разбираться, и выяснилось, что имущество официально не продавалось. Пристав-исполнитель просто выступил в роли посредника между должником и покупателем его имущества.

Договоренность была простая: покупатель погашает долги – пристав оканчивает исполнительное производство и снимает наложенный арест. И вроде все законно, никаких оснований для сохранения ареста после погашения долга у пристава нет.

А то, что денежные средства пришли не от должника, а от другого лица, таким основанием не является, пришли-то они по конкретному исполнительному производству, так что ошибочным перечислением быть не могли.

Да и сам плательщик это обстоятельство подтверждал.

Вот только фраза о продаже имущества… При желании можно, как минимум, проверку организовать, а там, глядишь, и в превышении полномочий пристав признается.

Так как он искренне не понимал, в чем тут проблема: ведь покупатель это здание действительно в итоге приобрел, значит, оно продано.

Попытка объяснить, что продано здание, уже свободное от ареста, осталась безуспешной. Как бы его действия квалифицировал Следственный комитет, если бы он рассказал эту историю в том же виде, что и мне?

А именно, что имущество продано, просто из-за ареста переход права собственности еще не оформлен, как только арест снимется, так сразу и оформят.