ОГЛАВЛЕНИЕ.
Введение.. с. 2-3
Глава I. Правовые проблемы гражданско-правовой ответственности.
§ 1. Правовой объем понятия гражданско – правовой ответственности.… с. 4-8
§ 2. Особенности гражданско-правовой ответственности ……….. с. 9-17
§ 3. Основания и условия гражданско-правовой ответственности. С. 18-42
§ 4. Понятие гражданско-правовой ответственности. С. 43-48
Глава II. Правовые проблемы защиты кредиторов.
§ 1. Ответственность и меры защиты. С. 49-55
§ 2. Возможность использования отступного, как одну из форм гражданско-правовой ответственности с. 56-61
§ 3. Преддоговорная ответственность.……… с. 62-69
Заключение с. 70-72
Библиография с. 73-77
Введение.
Гражданско-правовая ответственность, как самостоятельный гражданско-правовой институт имеет основополагающее значение для функционирования отраслевой системы в целом, так как именно ответственность обеспечивает реализацию субъективных прав и обязанностей, соблюдение законности, а значит и стабильность гражданского оборота. Вместе с тем общепризнанно, что законотворчество не всегда идет в ногу с развитием всего комплекса общественных отношений, нуждающихся в правовом урегулировании. В связи с этим в гражданском праве существует много проблем, которые на практике препятствуют основной задаче права – охране прав и интересов своих субъектов.
Главная цель ответственности – защита прав. И лаконичное определение Р.Иеринга права как защищенного интереса как нельзя лучше отражает роль ответственности в системе права. Именно с точки зрения защиты прав в данной работе будут рассмотрены некоторые проблемы гражданско-правовой ответственности.
До сих пор остаются спорными категории, составляющие понятие гражданско-правовой ответственности, ее основания и условия. Особое внимание в настоящей дипломной работе будет уделено понятию вины в гражданском праве, а также будут рассмотрены некоторые проблемы защиты кредиторов, соотношение мер защиты и форм ответственности и, отчасти, те правовые сферы, в которых субъекты права РФ практически не защищены.
Необходимость определить гражданско-правовую ответственность с учетом всех присущих ей характеристик, в том числе оснований и условий ее наступления, потребует нарушить традиционную последовательность рассмотрения категории ответственности. Поэтому, в настоящей дипломной работе сначала будут проанализированы особенности, затем основания и условия применения ответственности, и лишь после этого, будет рассмотрено и выведено собственно понятие гражданско-правовой ответственности на основании предыдущих выводов.
Глава I. Правовые проблемы гражданско-правовой ответственности.
§ 1. Правовой объем понятия гражданско-правовой ответственности
Одной из проблем гражданско-правовой ответственности остается само понятие ответственности, не закрепленное в общем виде ни единой нормой права, и познаваемое по множеству форм, рассредоточенных по всем законодательным актам РФ. Такая ситуация, безусловно, осложняет задачу исследования ответственности в качестве правовой категории. До сих пор учеными не выработаны единые критерии, позволяющие точно очертить правовой объем понятия ответственности вообще и ответственности гражданско-правовой в частности.
Необходимость отграничения ответственности как правового явления от иных, близких к ней категорий продиктована не столько значимостью данного института в качестве обеспечителя стабильности гражданского оборота, сколько порождением целого комплекса осложнений в сфере правоприменения. К тому же, «семантическое разнообразие лишь терминологически равнозвучащих наименований или присвоение единого обозначения разнопорядковым явлениям» в рамках общей социологии отражается правом в более размытом виде, т.к. для различения природы одного правового явления от другого достаточно тонкой, едва заметной грани.
К.В.Нам полагает, что если принять понятие «ответственность» в том широком смысле, в каком оно применяется в повседневной жизни, в философской литературе и даже в обиходе юристов, теряется специфика юридического понимания ответственности и возникает потребность в новом термине, обозначающем то, что сегодня включается в понятие ответственности в юридическом смысле.
Предпосылкой проблемы того же рода является семантическое разнообразие, представленное О.С.Иоффе. С одной стороны, в соотношении правовых и неправовых аспектов понятия ответственности, а с другой, уже в пределах права, в отграничении собственно ответственности от родственных ей явлений. Разграничение ответственности «активной», означающей осознание своего долга, подчинение ему своей деятельности и «ретроспективной», вызываемой отказом от такого подчинения, приводит, по мнению автора, к целому ряду ее проявлений. Ответственность выступает: как благо (следование долгу), неизбежное зло (последствие нарушения долга), предпосылка нормальной деятельности (осознание долга), результат очевидных аномалий (пренебрежение долгом), выражение высоких моральных достоинств (ответственное отношение к долгу), основание для морального осуждения (безответственное отношение к долгу).
Подобное разнообразие уже в пределах права можно встретить и в юридической литературе. Ответственность в сфере предпринимательской деятельности предлагает следующий набор понятий: хозяйственная ответственность; личная предпринимательская ответственность; ответственность перед государством; имущественная ответственность; оценочная ответственность и др. . Признавая юридическую ответственность разновидностью морально-политической (общесоциальной) ответственности и учитывая активный и ретроспективный аспекты, С.С. Алексеев выражает «своеобразие» первой в трех чертах:
-только ретроспективный аспект (ответ за прошлое поведение);
-государственный характер;
-наличие особенностей правового явления (связанных с санкциями, обязанностями). Вместе с тем, указанный автор подчеркивает, что эти черты не устраняют того общего глубинного, что свойственно юридической ответственности как составной части морально-политической ответственности в целом. Во всех случаях она остается осознанной и воспринятой социальной необходимостью выполнения лицом своего долга. Из этого следует, что общее и глубинное включает в себя активный аспект, который невозможно отделить от ретроспективного. Сами же черты, вместе и в отдельности, уточняются, оспариваются, опровергаются защитниками противоположной точки зрения. Вслед за чертами С.С. Алексеев выделяет признаки юридической ответственности, как правового явления:
-по содержанию – это применение к лицу мер государственно-принудительного воздействия;
-по непосредственному выражению - это претерпевание;
-по своему основанию – это реакция, ответная мера на совершенное правонарушение, т.е. за виновное противоправное действие, приносящее вред. Совершенно очевидно, что признаки вытекают из черт. Надо полагать, что наука советского периода, пытаясь уберечь общее для всех отраслей права понятие, не стремилась к яркой индивидуализации гражданско-правовой ответственности. Существовало общее для всей правовой системы понятие ответственности. И потому, очевидно, считалась безусловной необходимостью принадлежность всех черт и признаков юридической ответственности институту ответственности в каждой отрасли права, как общего в частном, равно как и функций, выполняемых им: карательной (штрафной), компенсаторно–восстановительной, стимулирующей, воспитательной, превентивной.
Совокупность всех отмеченных характеристик – черт, признаков, функций, необходимо и достаточно, чтобы составить объем и сущность понятия ответственности, т.к. понятием называют мысль, представляющую собой обобщение предметов некоторого класса по их специфическим (в совокупности отличительным) признакам. Перенесенные в плоскость гражданского права в преобразованном его спецификой виде, эти признаки неминуемо сохраняют в себе все неувязки и противоречия, как повод для дискуссий, не позволяющих до сих пор примирить позиции в стройной теории.
§ 2. Особенности гражданско-правовой ответственности
В гражданско-правовой доктрине советского периода сложились два противоположных взгляда на ответственность. Один из них, как отмечалось, наиболее удачно выражен в определении О.С. Иоффе: «Гражданско-правовая ответственность есть санкция за правонарушение, вызывающая для нарушителя отрицательные последствия в виде лишения субъективных гражданских прав, либо возложения новых или дополнительных обязанностей».
Опуская подробности полемики по поводу термина санкция, следует отметить, что она выражает государственное принуждение, т.к. санкция, собственно говоря, и представляет собой основанную на правовой норме принудительную меру
Итак, санкция за правонарушение означает только ретроспективный аспект ответственности. Новые или дополнительные последствия так же, как и лишение прав подразумевают претерпевание и карательную функцию, к тому же выделяют ответственность из числа иных санкций.
Другой взгляд на ответственность, но только уже юридическую, содержит определение этого понятия, предложенное С.Н. Братусем: «Юридическая ответственность, будучи реализацией санкции - это исполнение до нарушения обязанности либо возникшей в связи с ее нарушением новой обязанности под воздействием государственного принуждения». Здесь государственное принуждение выступает лишь как угроза, обеспечение возложения ответственности, но ни в коем случае не ее обязательный элемент. Но самое главное, что ответственность у С.Н. Братуся, как буквально следует из самого определения, является позитивной – это не кара за нарушение (неисполнение), а само исполнение обязанности. Здесь же следует заметить, что определение С.Н. Братуся содержит логическое и смысловое противоречие. Он приравнивает реализацию санкции к исполнению обязанности, называя и то, и другое ответственностью. Но если взять за основу, что ответственность - это все-таки исполнение обязанности, то ответственность не реализация санкции, а санкция-реализация ответственности. Если быть точнее, то санкция –это мера или форма реализации ответственности. Таким образом, определение должно было бы начинаться по-другому, а именно: ответственность, реализуемая санкцией – это исполнение обязанности.
Позиции, подкрепленные убедительными аргументами, сталкиваются в двух основных конфликтах - по поводу ретроспективного и принудительного характера ответственности. Наряду с О.С. Иоффе, В.П. Грибанов, О.А. Красавчиков и др. отстаивают взгляд на ретроспективную ответственность как единственно возможную, – т.е. ответственность и есть ответ за правонарушение. «Ответственность возникает в момент правонарушения и возлагается за него, как обязанность претерпеть». Другой взгляд (О.Э.Лейста, С.Н. Братуся) имеет в виду позитивную ответственность – ту, которая возникает с самого начала, как обязанность исполнения (обязанности же не нарушать закон либо обязательство).
Кроме самого термина «гражданско-правовой», в определении О.С.Иоффе, ничто не выделяет ответственность в особый, присущий только данной отрасли права институт. С одной стороны, как уже было отмечено, определенная совокупность признаков правового явления составляет объем и сущность понятия, которое его определяет. С другой стороны, эти признаки отражают природу и особенности той отрасли права, в которой действует это явление. Поэтому, для того, чтобы точно и полно охарактеризовать гражданско-правовую ответственность, необходимо проанализировать особенности гражданского права – отрасли, которая в наибольшей степени служит интересам и потребностям не только гражданина, но и человека как такового. Иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в РФ гражданской правоспособностью наравне с российскими гражданами (ст.160 Основ ГЗ и ст.ст. 562,563 ГК 1964 г.).
Итак, субъекты гражданского права - и физические и юридические лица. Предмет этой отрасли - имущественные и личные неимущественные отношения, связанные с имущественными, а в некоторых случаях, и не связанные с ними или имущественно – стоимостные.
Метод гражданского права не совсем однозначно трактуется учеными. Е.А. Суханов предлагает следующие характеристики метода: дозволение и правонаделение, т.е. возможность инициативных юридических действий, самостоятельное использование правовых средств, для удовлетворения своих потребностей и интересов; юридическое равенство; преобладание диспозитивных гражданско-правовых предписаний (отсюда судебный порядок защиты гражданских прав); имущественный характер ответственности.
И.Д.Егоров, вслед за Ю.К.Толстым, характеризует метод обобщающим признаком равенства сторон в имущественно - стоимостных и личных неимущественных отношениях.
Пугинский Б.И. подчеркивает, что метод гражданского права является, прежде всего, дозволительным, потому что он разрешает предусматривать такое, по поводу чего нет никаких диспозитивных норм. И только во вторую очередь он диспозитивный. Следует согласиться с последней точкой зрения как наиболее правильной и прогрессивной, отвечающей всем гражданско-правовым реалиям сегодняшнего дня.
Что касается функций (задач) гражданского права, то, например, Е.А. Суханов делит их на два основных вида – регулятивную, которая заключается в возможности самоорганизации, саморегулирования и охранительную, которая имеет первоочередной целью защиту имущественных интересов участников гражданского оборота и выражается в восстановлении нарушенных прав либо компенсации убытков, а также выполняет предупредительно-восстановительную задачу.
Поскольку функции правовой отрасли связаны с ее общими началами и принципами, здесь стоит отметить те из них, которые должны оказывать наиболее сильное влияние на институт ответственности. С некоторой разницей в редакции практически все учебники по гражданскому праву, изданные после принятия нового Гражданского кодекса, содержат похожие перечни принципов гражданского права. Самые важные из них для настоящего исследования это:
-принцип недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела (отсюда напрашивается вывод, что государства в том числе);
-принцип свободы договора;
-принцип всемерной охраны гражданских прав, включая возможность восстановления нарушенных прав и обеспечение их независимой от влияния сторон судебной защиты. В последнем, хотелось бы, особо подчеркнуть, что речь идет об обеспечении судебной защиты, а не о принуждении. Как известно, защита потерпевшего осуществляется исключительно по его инициативе (ст. 4 ГПК, ст. 4 проекта ГПК)
Принципы, как основные начала гражданского законодательства, помещены в ст. 1 ГК РФ и по сравнению с прежним гражданским кодексом приобрели нормативное содержание, поскольку названы в статье, а не в преамбуле. Отмечая основополагающую роль общих начал гражданского права, Ю.Х.Калмыков подчеркивал, что нормы, посвященные характеристике гражданского законодательства, осуществлению и защите гражданских прав, что идеи и принципы в них закрепленные, пронизывают все без исключения нормы гражданского законодательства. .
Обобщая все специфические черты гражданского права, можно дать следующую характеристику этой отрасли: имущественные и личные неимущественные отношения, регулируемые дозволительным и диспозитивным методом, предполагающим самоорганизацию, инициативу, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, обеспеченные судебной защитой.
Из этой характеристики выводятся и особенности гражданско-правовой ответственности: только имущественные санкции, реализуемые добровольно, либо по инициативе исключительно потерпевшей стороны, носящие правовосстановительный, компесационный, превентивный характер, обеспеченные государством в лице судебных органов. Все эти признаки можно найти практически в любом труде, посвященном данной теме. Ф.И.Гавзе отмечал, что гражданско-правовая ответственность воздействует на личность не непосредственно, а путем обращения взыскания на его имущество и имеет своей целью восстановление нарушенного имущественного положения потерпевшей стороны в натуре, а если это невозможно, то в возмещении имущественного вреда. Поэтому взыскиваемое с нарушителя передается, за отдельными исключениями, потерпевшей стороне.
Наряду с отмеченными функциями гражданско-правовой ответственности, многие авторы упоминают и штрафную. Интересно, что, указывая на древнейшую историю обязательств из правонарушений, И.А. Покровский по этому поводу писал, что тогда они преследовали двоякую цель: с одной стороны, возмещение причиненного вреда, а с другой стороны – некоторое имущественное наказание правонарушителя; в том имущественном штрафе, который влекло за собой правонарушение, сплошь и рядом сливались и вознаграждение за вред, и карательный штраф в собственном смысле. Но постепенно вторая - карательная функция отпала, переходя в руки уголовного права, и для гражданского права, осталась лишь вторая – организация возмещения причиненного вреда. Таким образом, практически не остается сомнения в том, что гражданско-правовая ответственность по своей природе не может быть штрафной, разве что за некоторым исключением, в виде штрафной неустойки.
Здесь же, хотелось бы уделить внимание предупредительно-воспитательной (превентивной) и стимулирующей (организационной) функциям. И та, и другая побуждают участников гражданских правоотношений к надлежащему поведению, причем, заведомо, т.е. до правонарушения. Считая стимулирующую функцию основной, М.И.Брагинский выражает ее следующей формулой: исполни – не то уплатишь.
Все это приводит к заключению, что превентивная и организационные функции гражданско–правовой ответственности, признанные всеми без исключения, стимулирующие должников к исполнению с самого начала обязательства (т.е. до нарушения), как присущие ответственности и неотъемлемые ее качества, не могут быть оторваны от нее самой. Следовательно, ответственность, существуя еще до посягательства на нарушение субъективного права либо обязательства, отрицает возможность придания ей лишь ретроспективного характера.
Также, хотелось бы опровергнуть положение о том, что гражданско-правовая ответственность – это одна из форм государственного принуждения. Следует признать, что хотя меры ответственности и установлены нормами права, они могут исполняться добровольно. А в договорных отношениях их принимают и устанавливают сами стороны, еще до начала правоотношения, как гарантию исполнения обязательства.
§ 3. Основания и условия гражданско-правовой ответственности.
По общему правилу основания ответственности это те обстоятельства, при которых применяется ответственность. Н.Д. Егоров определяет основание гражданско-правовой ответственности, как совокупность условий, необходимых для привлечения к гражданско-правовой ответственности, которые образуют состав гражданского правонарушения. Помимо самого состава, существует ряд необходимых условий – обязательных предпосылок возложения ответственности, которые О.Н. Красавчиков справедливо выделяет в самостоятельные звенья: нормативные основания – т.е. лишь предусмотренные нормами права; правосубъектные основания – только для лиц, обладающих правосубъектностью; юридико-фактические – собственно правонарушение. Хотелось бы обратить внимание на то, что Б.И. Пугинский, сетуя на смешение понятий основания и условия, отмечает необходимость строго их разграничивать. Основания, по его мнению, это то, чем устанавливается ответственность (закон, договор), а условия – при каких обстоятельствах применяется ответственность. С этим следует согласиться. Таким образом, основания и условия разноплоскостные понятия.
Ст. 401 ГК РФ «Основания ответственности за нарушение обязательства» устанавливает в п. 1 общее условие ответственности - лицо, не исполнившее обязательства, либо исполнившее его ненадлежащим образом несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания, следовательно, и сам ГК допускает терминологическую погрешность. Таким образом, то, что О.А.Красавчиков называет нормативными основаниями и есть собственно основания, а правосубъектность и правонарушение - условия ответственности.
Итак, согласно господствующей концепции этими условиями - общими, типичными для гражданских правонарушений, является само правонарушение, которое понимается в литературе, как некий сложный состав:
1) противоправный характер поведения (действие или бездействие) лица, на которого предполагается возложить ответственность (либо наступление иных специально предусмотренных законом или договором обстоятельств);.
2) наличие у потерпевшего вреда или убытков;
3) причинная связь между противоправным поведением и наступившими вредоносными последствиями;
4) вина правонарушителя;
Следует отметить, что из многих авторов, предложивших аналогичный перечень, лишь О.С. Иоффе употребляет термин «неправомерное» вместо «противоправного» в отношении поведения нарушителя, признавая противоправным только запрещенное законом или иным правовым актом поведение. Но поскольку закон не содержит исчерпывающего перечня запрещенных действий, критерием неправомерности, по мнению автора, служит закон в сочетании с принципами коммунистической морали и правилами социалистического общежития. Для договоров же привлекаются дополнительные критерии.
Б.И. Пугинский, указывая на ошибку подмены этих терминов, встречающуюся в литературе сплошь и рядом, уточняет, что под неправомерностью предлагается понимать неоснованность действий должника на праве, т.е. отсутствие закона или пункта договора, позволяющего должнику действовать подобным образом.
Итак, понятие «неправомерное поведение», как необходимое условие ответственности, довольно точно отражает круг охваченных им явлений.
В отношении «убытков» также практически не возникает разночтений. Однако существует ряд проблем, связанных и с этим понятием.
Хотя понятия вреда и убытков часто отождествляются, необходимость выделять убытки в самостоятельную категорию отмечается многими учеными, в частности О.С. Иоффе. Очень часто убытки определяются как денежная оценка того ущерба, который причинен неправомерными действиями одного лица имуществу другого или денежная оценка имущественных потерь (вреда).
Чтобы охватить общим определением все разнообразные виды убытков, О.С. Иоффе предлагает отказаться от их понимания только как денежной оценки материального ущерба. Когда ущерб причиняется непосредственно имуществу в виде его повреждения или утраты и в результате возникают убытки, то понятие убытки в этом смысле имеет более узкое значение по сравнению с понятием вреда. Если под убытками понимать те отрицательные последствия, которые наступают в имущественной сфере потерпевшего в результате совершенного против него гражданского правонарушения, то смысл понятия «убытки» расширяется, но, тем не менее, не отождествляется с понятием вреда, так как и в этом случае имеет более узкое значение.
Категория вреда охватывает и имущественный, т.е. материальный и моральный вред. Поэтому понимание вреда как всякого умаления личного или имущественного блага наиболее точно отражает смысл понятия «вред» и представляет собой гораздо более широкую категорию, нежели чем убытки. Компенсация морального вреда самостоятельный вид ответственности в гражданском праве.
И имущественный и моральный вред возмещаются в денежном выражении. Однако К.Б. Ярошенко замечает, что не должна абсолютно исключаться возможность с согласия потерпевшего произвести компенсацию морального вреда в какой-либо иной материальной форме (например, приобретением жилья, автомобиля и т.п.) То же самое можно было бы отнести и к возмещению убытков.
Ст. 15 ГК «Возмещение убытков» закрепляет нормативное определение убытков. Понятие убытки включает реальный ущерб и упущенную выгоду. Под реальным ущербом понимаются расходы, которые лицо произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, а также утрата или повреждение имущества. Из этого с очевидностью следует, что если расходы буквально подразумевают денежное выражение, то утрата или повреждение имущества это лишь материальное выражение вреда, но не денежная его оценка. И прежде чем получить возмещение убытков в этой части, необходимо сначала произвести подобную оценку.
Понятие упущенной выгоды в определении убытков приравнивается к неполученным доходам. Однако, на некорректность подобного подхода указывает Б.И. Пугинский, отмечая, что термин упущенная выгода в большей степени относится к торговой, а не к производственной деятельности. Этим термином обычно обозначают конъюнктурные выгоды, возможность получения которых возникает из-за колебания цен на товары, изменения курсов валют. В судебной же практике имеет место подмена понятия «доход» понятием «прибыль». В отличие от дохода прибыль представляет собой разницу между доходом и понесенными необходимыми расходами на ее получение. В п. 11. Постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного суда РФ от 01.07.96 г. № 6/8. «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса РФ» указывается на необходимость исключения из расчета убытков суммы непонесенных производственно-заготовительных или торговых затрат. Таким образом, это требование о взыскании неполученной прибыли, а не о взыскании доходов.
Следует отметить, что и в гражданском законодательстве советского и постсоветского периодов провозглашен принцип полного возмещения убытков. Однако ГК РСФСР 1964 г. не предоставлял возможности взыскать возмещения будущих расходов в части реального ущерба. Кроме того, в нем не существовало критерия определения упущенной выгоды, который предложен в новом ГК (ст. 15 ГК) в виде доходов, полученных нарушителем вследствие нарушения. Потерпевший может требовать возмещения в размере, не меньшем, чем такие доходы. Несмотря на эти новеллы, проблема расчета и взыскания убытков остается очень острой. В наибольшей степени она связана с трудностью, а порой и с невозможностью доказать факт наличия убытков и их размера.
Из вышеизложенного следует, что понятия вреда и убытков не являются тождественными. «Вред» охватывает весь комплекс неблагоприятных последствий нарушения, тогда как убытки затрагивают лишь имущественную сферу. Таким образом, определение убытков, предложенное О.С. Иоффе, кажется наиболее точным и полным – убытки, как категория гражданско-правовой ответственности есть вызываемые неправомерным поведением отрицательные последствия в имущественной сфере потерпевшего. Поэтому, сами убытки не следует считать денежной оценкой имущественных потерь. Подобное понимание может относиться лишь к возмещению убытков.
Что же касается причинной связи, то существует несколько теорий причинности. Основные из них достаточно ясно изложены в «Обязательственном праве» О.С. Иоффе. Е.А. Суханов также упоминая несколько концепций причинности, считает ее главными признаками конкретность и объективность. Объективность причинной связи в том, что данная причина в аналогичных условиях всегда порождает следствие и в этом смысле не зависит от каких-либо случайностей. С этим трудно согласиться. Дело в том, что аналогичность условий для данной причины действительно может определять ее результат, однако далеко не всегда. Подобный подход очень близок к концепции типичного причинения, когда менее всего учитываются конкретные обстоятельства.
Б.И. Пугинский называет три обязательных условия для применения любой ответственности – факт нарушения, неправомерность, реальное понесение убытков и факультативное, которое необходимы лишь для применения ответственности в виде убытков - причинная связь между нарушением и возникновением убытков. Под причиной он подразумевает такое действие или событие, без которого результат не наступил бы, т.е. необходимость и достаточность причины для возникновения результата. Однако причинность, с его точки зрения, заведомо носит субъективный характер, т.к. поиск причины это оценка действия и результата с позиций, принятых лицом, изучающим соотношение.
Необходимость и достаточность причины отражает концепцию необходимого условия, согласно которой причиной может быть признано лишь такое обстоятельство, без которого результат не наступил бы. Критикуя эту теорию, О.С. Иоффе отмечает, что она превращает причинность в субъективную категорию, зависящую от воли и сознания человека, что собственно и имеет в виду Б.И. Пугинский, отказывая «причине» в возможности быть предметом научного анализа и придавая ей оценочный характер.
О.С. Иоффе предлагает концепцию «возможности и действительности» наступления вредоносного результата, суть которой сводится к тому, что для установления причины данного результата необходимо ответить на вопрос, каков характер возможности наступления вреда – абстрактный, конкретный или превращающий возможность в действительность (в сам вред). Противопоставление абстрактной и конкретной возможности, которая преобразуется объективно повторяющимися обстоятельствами в действительность, даже при таком, относительно точно определенном критерии, как объективная повторяемость, остается усмотрением судей. Поскольку эта теория в некоторой части схожа с концепцией типичного причинения, что признает сам автор, даже признак индивидуализации, т.е. учета конкретной ситуации, не спасает, в конечном счете, эту и другие теории от субъективного преломления при их приложении к действительности.
В среде защитников «состава» как основы основ, по утверждению многих исследователей, классическая триада (неправомерное поведение, наличие вреда и причинная связь между ними) представляет собой объективную сторону состава, а субъективную – вина.
В числе противников подобного взгляда на условия ответственности в виде состава, и сам состав как нерушимую совокупность, В.В. Витрянский, подчеркивая уголовно-правовое происхождение данного понятия, отмечает удивительное рвение защитников этого учения ради спасения категории состава гражданского правонарушения и там, где очевидна абсурдность такого подхода (например при ответ.
Привет.
