Лишний рот

За окном дома со скрипом остановилась буханка УАЗ, это была машина скорой. Бедная буханка наматывала по 120 км в сутки курсируя в любую погоду из поселка в райцентр и обратно. Из машины выскочила мама, за ней водитель и дядя Семен. Задние дверки распахнулись и оттуда на носилках вынесли сухонькую старушку, все это время мама суетилась рядом, открывая двери и придерживая калитку ведущую во двор. Носилки занесли в дом и старушку переложили на кровать. Я с опаской посматривал на нового домочадца, мне показалось что старуха и вовсе мертва.

-Мам, это кто? Что она тут делает? – спросил я у мамы дернув её за полы платья. Мама лишь отмахнулась.

Вечером я узнал, что это какая-то далекая родственница отца. Лично я видел её впервые, да и не слышал никогда о ней. Я старался лишний раз не попадаться ей на глаза. Уж слишком страшной казалась она мне – бледная кожа, сухие конечности, впалые глаза, которыми она казалась таращилась смотря сквозь стены. Старуха не ходила, только едва приподнималась на подушках. Все время с ней проводила мама, обстировала её, ухаживала, кормила с ложечки. А я даже не мог понять откуда она тут взялась, меня раздражало её присутствие в доме и я злился на родителей которые «притащили в дом» эту старуху. Но мои гневные рассуждения мама только качала головой, а папа даже прописал подзатыльник.

Так прошла осень и зима. Старуха жила у нас, помню как папа на руках носил её в баню, а там уже её намывала мама. Так же на руках папа выносил её на свежий воздух. Первыми солнечными днями в мае старуха могла сидеть по часу на завалинке дома и улыбаться беззубым ртом разглядывая суетливых муравьев и первые поросли зелени.

-От смерти меня она спасла – однажды начал свой рассказ отец. Остался я на улице. Есть нечего, по деревням скитались, где переночевать впустят, где и работу предложат. Да вот однажды под осень оголодал стал по ночам в огороды к людям залазить да сырую картошку из земли выгребать да так и ел. Вот и попался на краже, да старик-хозяин пожалел меня мелкого. Говорит жене мол оставим мальца, пропадет же. Долго не соглашалась эта (отец кивнул в сторону лежащей на подушках старухи), говорила зачем нам этот лишний рот, итак неурожаи. Но оставил все таки меня старик, прожил у них три года. Учится пошел в интернат, образование получил. Нет-нет, а пытался навестить и тех кто меня приютил, кто не дал с голоду помереть в самые трудные годы. Так что сынок я теперь свой долг отдаю. Какая бы она не была, но и одежку штопала и кормила.

Я же потом смотрел на эту старуху и думал, а помнит ли она как того мальца лишним ртом обзывала? Наверно да, помнила. Хоть и не любила прибившегося к ним пацана в голодные годы, но как могла смотрела. Будто отчитывая каждый день который она кормила чужого для себя ребенка, старуха прожила ровно три осени, столько, сколько жил у неё когда то "лишний рот". Каждому будет по его заслугам, рано или поздно…