Беседы с ветераном чеченской войны

Мой сосед ветеран чеченской войны Ильдус Камалетдинов. Немного даже забавно было - такой молодой, а уже ветеран. Для меня тогда ветеранами были наши седовласые старички в потертых пиджаках с медалями. А тут он ветеран - еще и сорока нет. Ильдус попал в Чечню в 1999 году, отслужив положенное, он подписал контракт, но потом не смог ужиться с командованием и вернулся домой. Как и многие такие ветераны он долго не мог найти себе место в жизни, начал пить, оброс щетиной и вообще мало что в нем выдавало храброго разведчика, разве что зеленый берет лежавший на шкафу в его доме.

Изредка я заходил к Ильдусу, в основном с просьбой соседского характера - помочь окучить огород, подсобить с сенокосом или пасти деревенский табун в нашу очередь. Сосед редко отказывался, ведь за оказанные услуги мы бартером платили ему - продуктами, реже деньгами или самогоном. Бабушка моя очень уважала Ильдуса и всегда просила занести ему свежих яичек или сметаны, обидно было что парень спивается и она частенько ругалась с теми кто продавал ему водку и самогон. Она говорила, что и после войны солдаты были потерянными но вот труд вернул их к нормальной жизни. К сожалению послевоенное общество было другим, а наше современное было лишь пародией на нормальное человеческое.

Раз в месяц сосед получал "ветеранские" - пенсию для участников боевых действий, иногда он покупал на них что-нибудь необходимое, но чаще пропивал. Не сказать, что мы были с ним друзья, но иногда он мне рассказывал о той "другой" жизни на войне. Он не говорил о подвигах, не говорил он и о грязи, а просто спокойно повествовал о людях, друзьях и врагах.

Ильдус говорил, что на войне приходилось не только сражаться, но и жить, а иногда – выживать.

«Особый шик на войне – при отсутствии каких-либо условий ежедневно быть чисто выбритым. Каждый набирал себе снега в котелок и ставил около кровати на ночь. К утру была талая вода», – вспоминал сосед. У ребят всегда было мыло, крем для бритья, лезвия, зубная паста. Солдаты старались держать себя в чистоте, но от вшей не спасали никакие гигиенические процедуры, так что приходилось бриться налысо. Машины-химчистки приезжали редко, импровизированное стиральное корыто делали прямо в земле: накрывали небольшую яму химзащитой и заполняли водой.

В спокойные времена читали книги которые нашли у разбитой школы: произведения советских классиков, школьные учебники, старые газеты. Вечерами варили чифирь, вели обычные разговоры. Но вся «солдатская романтика» пропадала, когда не подвозили продовольствие и наступал голод. Тогда солдаты бродили по округе в поисках пищи, с завистью смотрели на выброшенную на землю замерзшую кашу. Ветеран вспоминает, как однажды подстрелили корову и питались ее мясом две недели. А иногда приходилось есть змей и лягушек. Голод вынуждал ребят идти даже на мародерство.

« Ты представь да мы ж солдаты своей страны, а сидим и жрать хотим, я бы понял если бы год шел 41, так нет же включишь телек, а там все хорошо, клипы крутят... » - всплескивал руками уже поддатый Ильдус. А мне ему и ответить было нечего, да и что я мог ему сказать, знающий о войне лишь из книг да фильмов.

Потом я уехал учится в институт и видел Ильдуса только в те моменты когда приезжал на каникулы, он всегда был рад мне, называл меня "студером" и говорил что тоже пойдет учится, "но не сейчас, а на следующую осень, ведь там льготы будут". Я ему мало верил, но заметил что в доме у него появились книги по филологии, оказывается мой сосед еще в школе хотел идти на филфак, да вот не срослось. Последний раз я видел его на своем втором курсе, летом, он поехал в райцентр вроде как за одеждой для института. Но обратно не приехал, его нашли через два дня на трассе с ножевыми ранениями. Преступление так и осталось нераскрытым, да и кому нужно расследовать смерть какого-то деревенского алкаша. Так закончилась жизнь очередного солдата своей Родины...