История приговоренного к смерти, которого трижды не сумели казнить

Приговоренный к смертной казни гражданин Малави Байсон Каула трижды оказывался на пороге смерти, но каждый раз избегал ее, потому что у палача заканчивался рабочий день. Так продолжалось до тех пор, пока в стране не отменили смертную казнь.

Каула утверждает, что его приговорили к смерти по навету завистливых соседей, из-за которого его обвинили в убийстве. Это случилось в 1992 году, когда убийство в стране в обязательной мере каралось смертной казнью.

Байсон родился в маленькой деревне на юге Малави, работал в газовой индустрии в южноафриканском Йоханнесбурге и смог скопить достаточную сумму, чтобы, вернувшись домой, купить себе участок земли. Он нанял пятерых человек и выращивал фрукты, пшеницу, кукурузу и маниок.

«Именно тогда начались мои несчастья», — рассказывает он.

По его словам, однажды соседи напали на одного из его работников и серьезно изувечили его. После нападения тот не мог передвигаться без посторонней помощи. Как-то Байсон помогал ему добраться до туалета, поскользнулся на мокрой от дождя тропинке, и они оба упали. Работник умер в больнице, а Байсон был обвинен в убийстве.

В суде соседи Байсона свидетельствовали против него.

Его мать Люси сидела на заднем ряду в зале суда. Она не расслышала приговор и спросила, что произошло. Когда ей сказали, что его приговорили к смерти, у нее, как она рассказывает, слезы ручьями потекли из глаз.

Это случилось в конце правления президента Хастингса Банды, который возглавлял страну с 1964 года. Байсон четко помнит тот ужас, с которым он ожидал своей очереди к «машине смерти», как он ее называет.

Когда мне сказали: ты можешь идти в секцию приговоренных и ждать своей очереди на виселицу, я почувствовал, что я уже умер.

В то время в регионе был всего один палач — южноафриканец, который ездил из страны в страну и приводил приговоры в исполнение. Раз в два месяца он приезжал в Малави, и тогда заключенные в камерах смертников понимали, что время на этом свете для некоторых из них истекло.

Список смертников

Однажды Байсону сказали, что его имя включено в список из 21 человека, которых должны были повесить через несколько часов. Охранник объявил ему, что приведение приговоров в исполнение начнется в 13:00 и ему самое время начинать молиться.

В 15:00 палач закончил работу, не дойдя до конца списка. Трое заключенных, включая Байсона, должны были ждать его возвращения.

«Он был единственным, кто управлял этой машиной. И, как я понимаю, в тот день он сказал: нет, это уже перебор, я вернусь через месяц», — говорит Байсон.

То же самое повторилось еще дважды. Составлялся список подлежащих казни, однако палач не успевал повесить всех, кто был в него включен. И каждый раз Байсон оказывался среди тех, кто к концу дня обнаруживал себя все еще живым.

На третий раз были казнены все внесенные в список смертники, кроме него.

В какой-то степени он был счастливчиком, но эта удача не прошла ему даром: из-за пережитого стресса он дважды пытался покончить с собой, но оба раза безуспешно.

После установление многопартийности и демократии в Малави в 1994 году исполнение всех смертных приговоров было остановлено.

Формально смертная казнь все еще сохраняется в стране и приговоры время от времени выносятся, однако за прошедшие 25 лет ни один президент Малави не санкционировал ни одного из них.

Заключенные либо продолжают годами ждать рокового дня, либо отбывают пожизненный срок вместо высшей меры.

Со временем Байсона перевели из блока для смертников в основной корпус центральной тюрьмы города Зомба, и все указывало на то, что он пробудет там до конца своих дней. Он принимал активное участие в тюремной образовательной программе, учился и преподавал. Однако он даже не надеялся, что его выпустят на свободу.

Новый суд

В 2007 году, ровно через 25 лет после вынесения приговора Байсону, все изменило одно громкое уголовное дело.

Наркоман, признавшийся в убийстве своего приемного сына, но при этом утверждавший, что сделал это в состоянии аффекта, оспорил в суде безальтернативный приговор к смертной казни в случае признания вины в убийстве. Он утверждал, что это нарушает право на справедливый суд и право на защиту от бесчеловечного и унизительного обращения с заключенными, которые закреплены в конституции Малави.

Суд поддержал истца. Он постановил, что в разных случаях степень виновности осужденного за убийство должна быть различной; соответственно, наказание тоже должно быть разным. Это означало, что все смертные приговоры подлежат пересмотру.

Из 170 заключенных, чьи приговоры были пересмотрены, 139 были освобождены. По данным правозащитной организации Reprieve, у многих наблюдались проблемы с психикой, некоторые были признаны умственно отсталыми. На более чем половину из этих заключенных не было составлено протоколов судебных заседаний: оставалось неясным, как они вообще попали за решетку.

Когда адвокаты предложили Байсону снова пойти в суд, тот поначалу воспротивился, поскольку первый процесс чрезвычайно напугал его. Однако в итоге он согласился пойти в суд, и когда судья объявил ему, что он совершенно свободен с этого момента, он был глубоко потрясен.

Надзиратели сказали мне, чтобы я встал со скамьи подсудимых. Но я не мог подняться на ноги. Меня трясло, я чувствовал слабость во всем теле… Это было как во сне. Я не мог поверить словам судьи.

Дом для матери

Он был не единственным, чья жизнь изменилась после приговора.

Его мать Люси навещала его каждый год. Она копила деньги, выращивая хлопок, чтобы добраться до тюрьмы в Зомбе и привезти Байсону столько продуктов, сколько могла увезти с собой.

В день пересмотра приговора она не была там, но в суд приехал ее младший сын. Когда он позвонил ей, чтобы сообщить радостную весть, она не сразу поняла его. Затем, как рассказывает Люси, она скакала как ягненок, а ее сердце было переполнено радостью.

Байсона отправили в реабилитационный центр для переобучения и плавного перехода к нормальной жизни. Ему уже было за 60, и он был самым пожилым постояльцем центра.

Сегодня он возвращается туда по выходным в качестве добровольца и консультирует других бывших заключенных, которые проходят через те же трудности.

Участок земли, на котором работал Байсон, сейчас зарос травой. Его жена умерла, пока он сидел в тюрьме, а его шестеро детей выросли и разъехались кто куда. Он живет один и заботится о своей матери, которой перевалило за 80.

Во время моего заключения я думал только о своей матери… Я был ее первенцем, и я готов сделать для нее все возможное. После моего возвращения я не позволяю ей работать в поле и заниматься любой тяжелой работой. У меня есть другие люди, которые этим занимаются. Она не выходит в поле, это делаю я.

Его ближайшая задача — построить для матери новый кирпичный дом.