Кредит, не возращенный организацией, может быть взыскан банком с руководителя как возмещение ущерба

Обществом в рамках кредитной линии были получены кредиты от Банка. При этом сменявшие друг друга руководители Общества, исполнявшие одновременно обязанности его главного бухгалтера, представляли Банку балансы, из которых следовало, что у Общества имеются значительные активы, в том числе дебиторская задолженность. Впоследствии Общество было объявлено банкротом и ликвидировано по завершению конкурсного производства, требования Банка по кредитному договору полностью удовлетворены не были. При этом в ходе банкротства было установлено, что организации, указанные Обществом Банку как должники Общества, на самом деле являются его кредиторами, и их требования были включены в реестр кредиторов Общества (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 5 марта 2019 г. № 305-ЭС 18-15540).

Банк обратился в суд с иском к сменявшим друг друга руководителям Общества и единственному учредителю, одобрившему заключение кредитных договоров, с иском о привлечении их к солидарной субсидиарной ответственности. Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суды первой, апелляционной и кассационной инстанций исходили из того, что ответчики могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда банкротство юридического лица вызвано указаниями или иными действиями контролирующих должника лиц; ответчиками не совершались от имени Общества сделки, направленные на вывод активов должника без предоставления экономически обоснованного эквивалента либо безвозмездно, а ущерб интересам кредиторов не причинялся; отсутствия доказательств оспаривания Банком сделок Общества и признания их недействительными в установленном законе порядке. Суд кассационной инстанции сослался на то, что выводы об умышленности действий ответчиков по предоставлению недостоверной документации в целях получения кредита при заведомом отсутствии намерений возвратить долг могут быть сделаны только в рамках уголовного судопроизводства.

Банк обратился в ВС РФ, который при рассмотрении жалобы указал, что право на возмещение убытков возникает у кредитора как из нарушения договорного обязательства (ст. 393 Гражданского кодекса), так и из деликтного обязательства (ст. 1064 ГК РФ).

Невозможность реализации предусмотренных законодательством о договорах механизмов восстановления нарушенного права не исключает, при наличии к тому достаточных оснований, обращения за взысканием компенсации имущественных потерь в порядке, предусмотренном для возмещения внедоговорного вреда (ст. 1064 ГК РФ), с лица, действия (бездействие) которого с очевидностью способствовали нарушению абсолютного права другого лица и возникновению у него убытков (п. 40 Обзора судебной практики ВС РФ № 3 (2018), утв. Президиумом ВС РФ 14 ноября 2018 г.).

Банком в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) Общества было заявлено требование, вытекающее из договора кредита, которое не удовлетворено, что не лишает его права на обращение с требованием о возмещении убытков в порядке ст. 1064 ГК РФ к лицам, причинившим своими действиями такой вред.

При этом противоправное поведение (в частности, умышленный обман контрагента) лица, осуществляющего функции единоличного исполнительного органа, или иного представителя, повлекшее причинение вреда третьим лицам, может рассматриваться в качестве самостоятельного состава деликта.

Для установления неправомерности действий ответчиков необходимо исследование обстоятельств, при которых Банку предоставлялась информация о состоянии активов Общества и умысла ответчиков в предоставлении недостоверной информации. Установление указанных фактов возможно не только в рамках уголовного, но и в гражданском судопроизводстве.

В итоге ВС РФ отменил судебные акты, принятые судами всех трех инстанций, и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции