Было это в далекие уже теперь восьмидесятые годы прошлого века. Я тогда ходил в моря, был вторым помощником капитана на рыболовном траулере. Моя ночная вахта была с «ноля» часов до четырёх утра, после чего я передавал вахту старпому и «чирику» - четвертому помощнику. «Чирика», молодого парня – только что из мореходки, звали Костиком. Как то раз, уже ближе к концу одной из вахт, я на пару секунд заглянул в радиорубку, которая находилась тут же – на ходовом мостике, так – проведать радиста, перекинуться парой-тройкой слов. Радист сидел ко мне спиною в наушниках и был чем-то занят. Зато в полумраке радиорубки, лишь при одном тусклом свете от приборов, я увидел нашего электрорадионавигатора Саню, который, полулежа на диванчике, сосредоточенно строгал перочинным ножом какую-то деревянную чурочку. На мой вопрос, чем он так усердно занят, Саня с серьёзным видом ответил, что делает конфету для Костика. Я улыбнулся, так как всё понял. Дело в том, что несмотря на то, что уже прошла добрая половина рейса, Костик так и не смог привыкнуть к тому, что ежедневно ему необходимо просыпаться до четырёх часов утра, чтобы затем нести совместную вахту со старпомом. На мостик он поднимался практически на ощупь, с ещё не полностью раскрытыми после сна глазами, и первым делом шел в радиорубку, где по левую руку от входа на одном из приборов обычно стояла небольшая корзиночка, всегда наполненная какими-то недорогими конфетами. Согласно своему утреннему ритуалу Костик, так же – на ощупь, брал из корзиночки конфету, съедал её, и лишь затем превращался из человека, похожего на зомби, в просто человека.
Я был занят передачей вахты старпому, обрисовывал ему окружающую обстановку, когда со стороны радиорубки раздалась смесь криков, мата и громкого смеха. Я тут же вспомнил о Санькином конфетном муляже и понял, что его шутка с Костиком удалась. Бедный парень! Он реально чуть не поломал себе зубы. Позже я видел эту «конфету» с четким оттиском на ней Костиной челюсти; на конфете синей шариковой ручкой было написано слово «Учебная».
Костик после этого случая стал осторожнее, выбирал конфеты в корзиночке уже более или менее проснувшимся. Хотя испытать прочность своих зубов ему пришлось ещё раз. Просто Саня, когда в корзиночке были леденцы без обёртки, обернул нескольку штук из них то ли целлофаном, то ли скотчем (хотя я не уверен, что тогда в СССР уже был скотч).
