Почему принцип формальной истины не заменил принцип объективной истины в гражданском процессе

В публикации «Суд да правда, или Почему идти в суд с одной только правдой наперевес – не лучшая идея» многоуважаемый юрист Гусева Татьяна Эдуардовна несколько исказила содержание гражданского процесса, формируя у граждан неверное представление о том, на что они вправе рассчитывать при рассмотрении дела в суде, но восполнение пробелов вынуждает показать, почему принцип состязательности так и не стал торжествующем в гражданском процессе принципом, фактически в этом очень важном для правосудия вопросе имеется то, что принято называть полной кашей, нагромождением фрагментов из взаимоисключающих подходов.

В чем Татьяна Эдуардовна права

Что является истинной правдой, я изложу немного своими словами.

Исковое заявление состоит из утверждений, не вопросов, а именно утверждений, и если в тексте иска будет хоть одно из таких утверждений, которое истец не готов подкрепить доказательствами, то его ценность снижается.

Ответчик в общем случае не обязан что-то утверждать, ему порой достаточно обратить внимание суда на бездоказательность утверждений истца, и ответчик победит в споре, если же ответчик позволит себе свою порцию утверждений, то получит обязанность все их доказать.

Именно поэтому справедлив тезис, что в гражданском процессе сложнее быть истцом, нежели ответчиком.

И именно поэтому исковое заявление не должно быть неким многостраничным рассказом о жизни, текст иска немногословен именно потому, что ограничивается перечнем утверждений, равным перечню доказательств.

Татьяна Эдуардовна приводит замечательный пример с займом, который по закону обязан подтверждаться письменно, нет расписки, нет и удовлетворения иска, утверждение о якобы наличии займа останется голословным утверждением, что не может быть основанием для удовлетворения такого иска, пусть даже фактически между сторонами действительно имел место займ, но убедиться в этом без расписки возможности не существует.

Есть более распространенный пример, мы все хорошо знаем, что когда рассчитываемся в кассе супермаркета, то приходится отодвигать много чеков, чтобы увидеть свой, мы не привыкли брать чеки вместе со сдачей, но, забывая чек, мы тем самым преграждаем себе путь к возможной защите в суде, потому что у нас не будет возможности доказать свое утверждение, что мы купили товар или продукт в этом супермаркете.

Права Татьяна Эдуардовна и в том, что в советское время существовал принцип объективной истины, ниже мы к нему вернемся, вычертив более явно.

В чем Татьяна Эдуардовна не права

В том, что суд якобы равнодушен к тому, докажет сторона все свои утверждения или не докажет.

У Татьяны Эдуардовны получается так, что судья – это некий статист, мол, скрыжил себе дескать вот два тезиса истца, и на один из тезисов истец принес доказательство, а доказательство на второй тезис я не принимаю по статье об относимости доказательств – все, можно выносить решение.

Это не так.

Татьяна Эдуардовна не упомянула о праве сторон ходатайствовать об оказании судом содействия в собирании и истребовании доказательств (часть 1 статьи 57 ГПК РФ).

Татьяна Эдуардовна умолчала, что существует даже ответственность за невыполнение требования суда о представлении доказательства.

Татьяна Эдуардовна утаила, что существуют основания для освобождения от доказывания, что суд может дать поручение другому суду провести определенные процессуальные действия в области доказывания.

Иными словами, у граждан, которые по тем или иным причинам не могут воспользоваться юридической помощью, должна быть уверенность в том, что если доказательство существует, но они не могут самостоятельно его получить и представить суду, то они вправе просить суд о помощи, и если суд посчитает, что запрашиваемые сведения необходимы для правильного рассмотрения дела, он удовлетворит такое ходатайство.

Данные дополнения создают несколько иную картину того, как рассматриваются дела в гражданском процессе, не столь мрачную, где суд не так уж и равнодушен к тому, что сторона принесла или не принесла в подтверждение своих слов.

Но если уж мы затронули темы принципов объективной истины и состязательности сторон, то нельзя обойти вниманием и то, а перешли ли мы от одного к другому.

Вот и Татьяна Эдуардовна уверенно утверждает, мол, принцип состязательности, мне бы такую уверенность.

О принципах

Действительно, в советское время было предложено некое процессуальное изобретение – принцип объективной истины, оппонирующий общемировому принципу формальной истины.

Все, что Татьяна Эдуардовна рассказывала в своей публикации об условности правды, именуется в мировом юридическом сообществе именно так – принцип формальной истины, самим названием дающий посыл – суд не устанавливает истину как таковую, он устанавливает ее формальную сторону, то есть только то, что можно подтвердить доказательствами.

Изобретение принципа объективной истины сводилось к тому, что советскому образу жизни, мол, не нужны юристы, по крайней мере в таком количестве, как в «капиталистических странах», идеологами советского образа жизни было решено действовать иначе, суд был обязан самостоятельно, вместо сторон позаботиться о получении всех необходимых доказательств для правильного рассмотрения дела, а стороны освобождались от подтверждения своих слов необходимыми доказательствами, пришел в суд, заявил что право нарушено, – и все, все остальное должен сделать судья, всех вызвать, допросить, потребовать представить любые справки журналы отчеты и установить не формальную, а фактическую истину, объективную.

На практике это не сработало.

В отличие от других постов в молодой советской республике судейский корпус не было никакой возможности заменить тотально на рабочих и крестьян, поэтому судить продолжали судьи со стажем еще с дореволюционных времен. Это заложило традицию рассматривать дела так, как их рассматривали во всем мире, несмотря на выдумки идеологов, то есть судьи пытались, насколько это возможно, оставаться «над схваткой».

Кроме того, от принципа формальной истины не существует возможности отойти в принципе. Между двумя субъектами что-то произошло, и что там было на самом деле, знают только они и никто больше, один из них не признается, а другой говорит правду, но его слова не могут быть подтверждены ничем, и никакой объективной истины тут не получить ни при каких условиях.

Этот принцип объективной истины немного что называется подправили, обеспечив судью двумя присяжными заседателями, «из народа», и от судей отстали, не помню в каком из фильмов, «Мимино» или «Экипаж», но в общем в фильмах того времени это можно увидеть, сидит судья, а слева и справа от него два народных заседателя при рассмотрении самой обычной судебной рутины.

Вернувшись в начале 1990-х к здравому смыслу, принцип формальной истины вернули в российский судебный процесс, но не до конца.

Что не так с состязательностью

Процессуальное законодательство имеет специфику по отношению к материальному, если в материальном праве присутствуют интересы разных групп, граждан, государства, бизнеса, то процессуальное право не имеет разных групп, оно написано юристами для юристов, поэтому считается наиболее проработанной и безупречной частью законодательства.

Нельзя при этом сказать, что оно недоступно для понимания неюристами, вполне доступно, трудность в другом, в умении полностью контролировать свою речь, моментально давать юридическую квалификацию всему, что происходит в процессе, изначально не имея поводов для некоей внутренней паники, то есть когда заведомо все под контролем, если что-то и подводит юристов, так это поведение их доверителей, которые иногда при виде противной стороны тут же забывают все рекомендации, уходя в эмоции.

И вот такая проработанность процессуального законодательства нет-нет да и обнаруживает изъяны, в виде, образно говоря, лоскутного одеяла из разных подходов.

В частности, часть 2 статьи 68 ГПК РФ освобождает от доказывания, если другая сторона признает обстоятельства, на которых другая сторона основывает свои требования или возражения.

Данная норма права заставляет, что называется, все изучать с самого начала, что в своей статье излагает Татьяна Эдуардовна, следует читать с добавлением всякий раз перед словами «обязан доказать» слов «если противная сторона не признает утверждение с освобождением от доказывания такого утверждения».

Право на признание противной стороной того или иного утверждения, освобождающего от доказывания, – это прекрасная иллюстрация принципа формальной истины, то есть принципа состязательности, казалось бы, что еще нужно.

Но данная норма права находится в прямом противоречии с главой 12 «Предъявление иска» статьи 131–138 ГПК РФ, где обязанность представить доказательства императивно вшита в обязанности истца (подпункт 5 части 2 статьи 131, абзац 5 статьи 132, часть 1 статьи 136 ГПК РФ).

В названных положениях нет никакой состязательности сторон, нет никакого принципа формальной истины, это такая контрольная функция суда, где суд обязан взять на себя роль ответчика и вести себя как ответчик.

Рассмотрим на примере Татьяны Эдуардовны.

Два друга договорились о займе без расписки, между друзьями такое случается, затем друг начинает, что называется, «Ваньку валять», он не говорит да или нет на вопрос о возврате, а все вокруг да около, так продолжается несколько лет, затем займодавец решает поставить вопрос ребром, и чтобы добиться от займополучателя хоть какой-то ясности, он решается полностью расстаться с госпошлиной в обмен на получение ясности, что друг – мошенник, для этого он предъявляет иск, зная и об отсутствии расписки, и о пропуске срока исковой давности, и об императивной норме права о доказывании займа только письменными доказательствами, и если ответчик произнесет хоть что-то из всего этого, то истец теперь будет все знать о своем бывшем друге – перед ним банальное жулье, поскольку если перед ним друг, он признает иск без доказательств, руководствуясь правом на освобождение истца от доказывания.

Если читать ГПК РФ с точки зрения формальной истины, то есть принципа состязательности сторон, то судья не должен вмешиваться, контролируя вместо ответчика, представил ли истец доказательства.

Но мы хорошо знаем, что такой иск не может быть рассмотрен именно в силу отказа законодателя от принципа состязательности, судья поработает на стороне ответчика, не предоставляя им возможности для разрешения разногласий в суде, сначала оставит иск без движения, а затем вернет иск как неподанный.

Вот этот конфликт процессуальных норм и не позволяет разделить уверенность Татьяны Эдуардовны в наличии принципа состязательности, на практике об освобождении ответчиком истца от доказывания знают не все, это торжество принципа состязательности сторон вообще почти не работает, суд настаивает на немедленном представлении доказательств любого утверждения истца, даже если ответчик этого не хочет.