О колготках

Местный автор имел в прошлой жизни счастье быть знакомым с начальником отдела общего надзора ("общего позора") областной прокуратуры, Людмилой Николаевной Горожаниной.

Женщина властная, эффектная, и в любой момент могла начихать на указявки Генерального прокурора (тогда это был Устинов) по поводу прокурорской формы. И явиться на заседание Думы в сногсшибательном красном платье и с потрясающей причёской.

Кабинет у неё был огромный и пасмурный (никакого солнца и вообще дневного света – сразу проникся симпатией к его обладательнице), заставленный горшками с цветами.

Местный автор терпеть не может засилья горшечных культур в кабинетах из-за запаха всей этой древесно-кустарниковой и особенно травянистой растительности. Особенно от ароматов торфосмеси. Один-два горшка – ещё ладно, но четыре десятка – это всё-таки садомазохизм какой-то.

Но в кабинете была такая мебель как "стенка", а в ней – отсек, где Горожанина хранила чайные принадлежности.

Полированная "стенка" - счастье и кошмар советских лет. Невероятно тяжёлая, и требовательная к уходу. Отполировать эту лакированную поверхность было непросто.

Там было всё: десятки сортов чая, всяческие вкусные шоколадки, коньяк… И попасть к ней на чаепитие было примерно то же самое, что получить приглашение в Кремль.

Но местный автор пакостил прокуратуре области столь увлечённо и беспрестанно, выискивая не соответствующие закону нормы правовых актов регионального и федерального уровня, и принося на них протесты, что был частым гостем у Людмилы Николаевны.

И вот сидим, пьём чай.

Напряжённо. Ибо деятельность местного автора никому не нравилась ни разу – особенно после первого его протеста на несоответствующие закону положения Устава Самарской области. Скандал был неслыханный. Но что за пакость он затевает в очередной раз, было интересно всем. А за чаем у девочек была надежда получить информацию. Тщетная, но всё же.

Разозлить Горожанину было непросто. Почти невозможно.

Почти. Но не совсем.

И вот местный автор приходит – октябрь – в кондовом синем плаще сотрудника правоохранительных органов.

Из Твери ничего путёвого не присылали – ни одежду, ни обувь. По размеру ничего не подходило, либо менялись между собой, или раздавали по родственникам. А в прокуратуре области давно уже были в ходу шикарные "путинки" - чёрные мужские плащи. Но вот женское обмундирование отставало на порядок. Ибо типовая прокурорская форма превращала самую красивую женщину, простите - девочки! - чёрт знает в кого. Один из элементов женской формы тогда был каракулевый берет. Таким испоганить Даму – это не просто стараться, а дней и ночей не спать.

Прихожу, в очередной раз пьём чай…

И ненароком (вру, понятное дело – ненароком местный автор ничего не делает) делаю замечание за неуставное положение звёзд на её погонах.

Там всё должно быть до миллиметра. Работа над прокурорскими погонами была обязательным атрибутом, и отвертеться – ну никак. Поэтому в ход шла линейка-миллиметровка, шило, а то и дрель. Ну и куски линеек, разумеется. За несоблюдение – дисциплинарка.

Горожанина только что не подпрыгнула. Но у неё отменное чувство юмора, и она съехидствовала:

Дмитрий Владимирович, а Вы колготки наши не пробовали надеть?!

В чём местный автор некомпетентен, о том даже не бормочет. О колготах (колготках) слышал что-то про денье (ден) - циферки, "ластовицу" и "стрелки" - последний пункт видел. И что – якобы – их надо класть в морозилку, тоже слышал. А ещё видел вычисления одного математика (журнал "Химия и жизнь"), который рассчитал, что для женщин надо покупать разом 14 пар капроновых чулок (не колготки, но всё же). И что в старые колготки кладут лук для зимнего хранения. Вот все познания.

-Нет, Людмила Николаевна. А что такое?

-Что?! Да их, когда натянешь, нужно узлом завязывать вокруг макушки, чтобы не сползли! Морским!

Девочки, вот завис c тех пор.

Такие правда бывают?

Ибо в голове висит реклама колготок, которые использовались как буксировочный трос. Могу ошибиться, но по памяти - Golden Lady.

Выковыряйте.

Местному автору надо знать больше.