Мы все тащили понемногу чего-нибудь и как-нибудь...

Сейчас я и сам не скажу точно, когда произошел этот случай – то ли страна ещё донашивала своё название «СССР», то ли мы уже вступили в «загнивающий»… Короче – начало девяностых. Наш «бармалей», то есть большой морозильный рыболовный траулер (БМРТ) пришел в порт с «северов», где мы большую часть рейса принимали и обрабатывали красную рыбу, а остальное время рыбачили сами. Полные трюма всякой всячины: горбуша, нерка, красная икра. Причем, помимо собственной икры мы попутно доставили в порт и партию в несколько десятков бочек солёной красной икры с ещё одного такого же пароходика как наш, вместе с двумя сопровождающими этот груз мастерами обработки этого судна.

Раннее осеннее утро, до конца моей суточной штурманской вахты осталось всего ничего – уже по судовой трансляции объявил завтрак для экипажа. Стою себе, покуриваю на крыле мостика. И вдруг вижу – галопом к судну со стороны проходной несётся наш старпом. В принципе, он и должен меня менять, но зачем же так рьяно? Утренняя старпомовская прыть перестала меня удивлять через пару секунд после того, как он взлетел по трапу на палубу. Я к тому времени успел туда тоже спуститься.

-Викторыч, у тебя в провизионках есть что лишнее? Убирай всё к чертовой матери! Пароход «под колпаком»! Мастер с пятнадцатью бочками икры попался!

Ни хрена себе – «что-то лишнее»! Да в мясной провизионке почти всё лишнее! За время рейса народ понаделал себе личных запасов из всяких там «даров моря». А где хранить? Естественно – там, где попрохладней. Так что моя провизионка была ну очень востребована. Честно признаться, и у самого меня хранилось восемь ящиков с мороженой икрой, где-то с четверть тонны. Ну а что делать? Времена уж больно смутные! Призвав на помощь своего матроса-рулевого, а по совместительству и артельщика, я опрометью бросился в провизионку исправлять ситуацию. Первым делом необходимо было вычистить там всё «под ноль» от различной «левой» заморозки и засола. И вот все эти запасы полетели прямо в коридор. Возле горы морепродуктов образовалась кучка любопытствующих, некоторые из которых, правильно понимая обстановку, брали из горных недр что-то им понравившееся и куда-то уволакивали. Такому мародёрству я был даже рад. Когда провизионная кладовая была наконец-таки очищена, мы с рулевым начали сносить все остатки в рыбцех и утилизировать в воду прямо с борта через все доступные шпигатные устройства, естественно, с противоположной берегу стороны. Свою икру мне тоже пришлось выпотрошить из ящиков туда же. И вот уже когда в коридоре оставалось пара-тройка палтусов, кучка камбалы и что-то ещё типа кальмаров и всякой прочей мелочи, вдруг откуда-то появился один из наших мотористов – мужичок в возрасте, годков 55-ти. «А можно я вот это возьму?» - он деловито задёргал усами. «Да бери!» - мы с рулевым ему чуть ли не хором. «А это?» «Да бери!» «А камбалку? Старуха моя очень уважает…» «Всё бери!» Всё он не взял, но отобрал приличную порцию, а остальное мы дотаскали в цех.

День прошёл буднично – никаких ОБХСС, КГБ. Хотя весть о задержании мастера обработки с икрой и подтвердилась. Вечером за мной на судно зашли друзья и мы отправились в город его культурно скоротать. И вот на подходе к проходной возле въездных ворот я заметил нашего моториста, который беседовал о чем-то с двумя милиционерами. Приглядевшись, я вдруг увидел, что одной рукой он пристёгнут наручниками к этим самым воротам…