Почему мы реже видимся с родными и друзьями

Почти столетие назад Советский Союз предпринял одну из самых странных попыток переосмыслить календарь. Иосиф Сталин, пытаясь превратить сельскохозяйственную страну в промышленно развитую, отменил общий для всех выходной по воскресеньям.

С 1 октября 1929 года в стране была введена так называемая «непрерывка»: год состоял из 360 дней, то есть 72 пятидневок (и 5 праздничных дней). Рабочие были разделены на пять групп, названных по цветам (желтый, розовый, красный, фиолетовый, зеленый), и у каждой группы был свой выходной. То есть календарь был реформирован в рабочий табель, а каждый из пяти дней был раскрашен в цвета – от желтого до зеленого.

Фактически выходных дней стало больше, но эта реформа была непопулярна у населения. Новый календарь значительно усложнял личную и семейную жизнь из-за несовпадения графиков работы. Предполагалось, что супруги попадут в группу одного цвета, но на практике такое случалось редко. Как утверждает историк Эдвард Грэм Ричардс в книге «Mapping Time», посвященной истории календаря, советская Компартия вообще хотела избавиться от семьи, этого буржуазного института, особенно от привычки собираться по воскресеньям за одним столом. Одного этого пережитка, считает историк, было достаточно, чтобы захотеть отменить этот день.

«Непрерывка» просуществовала недолго: в июне 1940-го ⁠восстановили семидневку, начав с дня отдыха – воскресенья, пишет Леонид Волков ⁠в книге «Страсти ⁠по февралю». Переход на привычную пятидневку с двумя выходными ⁠случился лишь в 1967 году.

Сейчас, кажется, история повторяется. Но этого ⁠требует ⁠не какой-то коммунистический тиран из прошлого, а современная гиг-экономика: развозить ли людей в Uber или выполнять поручения заказчиков на YouDo – вариантов частичной занятости множество и на любой вкус. Но, в целом, часы нашей работы и отдыха рассинхронизированы, и это – настоящая катастрофа. О неблагоприятных последствиях этого в статье для The Atlantic рассуждает американская журналистка Джудит Шульвиц.

«Непрерывка» для миллениалов

По ее подсчетам, примерно треть американской рабочей силы трудится не по стандартному графику. С одной стороны «персонализацию» рабочего времени многие считают удобным нововведением: они могут подстраивать свои планы под трудовые нужды. Правда, для этого им приходится чуть ли не круглосуточно оставаться на связи. Последствия этого для США могут быть настолько же деструктивными, как в свое время для Советского Союза. Ведь календарь – не просто перечень дней и месяцев: это, как утверждает Шульвиц, план жизни.

Привычный многим из нас график – пятидневка с 8-часовым рабочим днем – постепенно отмирает. Согласно исследованию Stable Scheduling Study (2018), проведенному совместно Center for WorkLife Law, Университетом Северной Каролины и Чикагским университетом, у 80% американских работников в сфере розничных продаж так называемый гибкий график. Многие работодатели сегодня планируют график труда с помощью алгоритмов. ИИ учитывает, какой объем рабочей силы нужен в определенное время. Считается, что подобный динамический подход к планированию экономически более выгоден, но для работника невозможность спланировать хотя бы неделю наперед – большая потеря.

В своей новой книге «On the Clock» журналистка Эмили Гюндельбергер сравнивает работу на одном из складов Amazon, в колл-центре и в McDonald’s. Во всех трех случаях соискателю предлагался гибкий график с формулировками «возможно, потребуется работать ночами и по выходным» и «вероятна переработка». Рабочие графики при этом пересматривались без предварительного – в разумный срок – уведомления сотрудников.

Одна из сотрудниц Amazon призналась журналистке, что ей с трудом удается увидеться с мужем: он работает по ночам школьным смотрителем и приходит домой за час до того, как она встает на работу. «Нам остается лишь воскресенье. И то, если меня не заставляют отрабатывать сверхурочные», – говорит она.

Карьера и ничего больше

С другой стороны шкалы заработной платы находятся высокооплачиваемые специалисты, руководители. Даже их рабочие дни и недели сильно удлинились. Для своей книги «Sleeping With Your Smartphone» (2012) профессор Гарвардской школы бизнеса Лесли Перлоу опросила 1600 топ-менеджеров и специалистов. 92% респондентов признались, что посвящают работе 50 и более часов в неделю. Примерно треть из них – 65 часов и больше. И это, пишет она, не включая 20–25 часов еженедельного мониторинга – простого наблюдения за выполнением поручений. В книге «Finding Time: The Economics of Work-Life Conflict» (2016) экономист Хезер Буши кратко подытожила свои изыскания так: большую часть своего времени профессионалы уделяют карьере.

Когда люди работают много и без четко установленных границ для отдыха, страдают прежде всего их семьи. Непредсказуемый график вынуждает работников с детьми – обычно матерей – увольняться. И не случайно. Исследования говорят, что у детей, чьи родители работают сверхурочно или по гибкому графику, больше шансов на развитие поведенческих и когнитивных нарушений, а также ожирения. Даже те родители, которые могут себе позволить нянь или группы продленного дня, должны не злоупотреблять работой и внимательнее относиться к своим детям.

Чтобы извлечь как можно больше пользы из того скудного объема времени, которое люди проводят дома, родители порой прибегают к программам для организации своей работы. Trello – для составления списков покупок и проверки домашней работы, Slack – для коммуникации с детьми, и так далее. С одной стороны, живое общение всегда лучше виртуального, но с другой – до современных детей легче «докричаться» как раз с помощью гаджетов, напоминает журналистка.

Вести более-менее активную социальную жизнь с гибким графиком работы также нелегко, а необходимость заранее спланировать какое-то торжественное мероприятие вроде свадьбы стала источником тревожности: часто человек не знает, как будет работать даже на следующей неделе. В США 40% работников с почасовой оплатой получают уведомление о смене графика работы за 7 дней, 28% – за 3 дня, а то и меньше.

«Знаю, мои взгляды устарели, но лично я испытываю ностальгию по атмосфере покоя, которая воцаряется на семейных обедах, приемах гостей и так далее, – пишет Джудит Шульвиц. – Мы еще не полностью потеряли это время». Исследования показывают, что уикенды (по крайней мере, в Америке) остаются самыми социализирующими днями недели – большая часть совместных торжеств (а также посещения церкви) приходится на выходные. Впрочем, большинство магазинов по воскресеньям работают, так что даже этот день нельзя признать свободным от любого труда. Незаконченные задачи висят над нами даже в выходные дни. Очень часто мы испытываем смутное чувство вины за то, что позволяем себе отдохнуть.

Предсказуемый выходной

Есть ли хоть какая-то надежда на то, что мы сможем вернуть себе «украденное» время? В «Sleeping With Your Smartphone» Перлоу рассказывает о том, как участвовала в разработке решения этой проблемы для белых воротничков из Boston Consulting Group.

Стратегия получила название PTO (predictable time off, «предсказуемый выходной»). Она заключается в том, что каждый член команды может выбрать себе свободный от работы вечер, – при этом, само собой разумеется, кто-то должен оставаться на дежурстве, ведь клиенты ожидают круглосуточной поддержки. Воплотить эту стратегию на практике оказалось сложно, и далеко не всем она понравилась: у каждого были свои пожелания и уважительные причины, чтобы застолбить за собой тот или иной день.

Все же и Перлоу, и Boston Consulting Group сочли эксперимент успешным, а стратегию стали внедрять в других компаниях. Предсказуемый выходной заставил сотрудников чаще встречаться и общаться более искренне, эта (хотя бы и вынужденная) сплоченность сделала их более счастливыми и, следовательно, эффективными. Впрочем, для занимающих нижестоящие должности такие стратегии еще не придуманы.

Культ занятости

Сегодня культ занятости настолько распространен, что многие начинают призывать к его разрушению. Дженни Оделл в книге «How to Do Nothing» советует противостоять проникшей во все сферы жизни «экономике внимания» и ее продуктам. Нужно бороться с повсеместно принятой идеей о том, что каждая наша минута должна быть «схвачена и оптимизирована» с помощью технологий, которые мы постоянно используем. Для этого потребуется смелость, считает Оделл. «Одно дело – удалить фейсбук и инстаграм с телефона, чтобы уделять больше внимания семье. Другое – решить в одностороннем порядке, что ответ на письмо босса подождет до завтра».

Предсказуемый выходной, напомним, сравнительно хорошо себя показал в случае с белыми воротничками. Что до нижестоящих работников, руководство различных компаний до сих пор ломает головы, как снизить экономический ущерб от несовпадающих смен. Например, в Gap и IKEA стараются предупреждать работников как минимум за две недели об изменениях в их рабочих графиках и подгоняют время начала и конца смены, чтобы между ними не было зазоров.

Было бы наивно предполагать, что такое поведение ритейлеров станет нормой, утверждает Джудит Шульвиц. Однако реформы возможны. В Сиэтле, Нью-Йорке и Сан-Франциско, к примеру, работают законы «справедливой рабочей недели», обязывающие работодателя согласовывать графики с сотрудниками. У последних, кстати, есть право требовать оштрафовать начальство в случае нарушений. Не стоит забывать и о «праве быть недоступным», которое прописано в законодательстве некоторых стран (например, Франции и Италии).

Политические философы часто прибегают к следующему клише: если вы хотите создать все условия для тирании, вам нужно разорвать узы личных отношений и связи между членами в местном сообществе. Как написала немецко-американский философ, политический теоретик и историк Ханна Арендт в «Истоках тоталитаризма», опора тоталитарных движений – атомизированные, изолированные индивиды. В этой книге она анализировала условия, породившие тоталитаризм, на примере двух его основных форм – гитлеризма и сталинизма.

Сегодня не нужны ни тайная полиция, ни репрессии, чтобы превратить нас в «атомизированных индивидов». Требуется лишь смириться перед запросами современной гиг-экономики и корпораций, интересующихся лишь собственным обогащением, и многие из нас так и поступают, осознанно или нет, делает вывод Джудит Шульвиц.