Дипломатическое сближение России и Америки (1832 – 1850 гг.) (2)

С конца 1830-х гг. доминирование России на Аляске и близлежащих территориях вплоть до мексиканской Калифорнии начало характеризоваться отрицательной динамикой.

В результате это привело к тому, что: 1) в связи с очередной нормализацией российско-британских внешнеполитических отношений и вероятным стремлением России с помощью Британии пресечь (или значительно снизить) активность незаконной торгово-экономической деятельности граждан Америки в собственных североамериканских владениях 25 января 1839 г. в г. Гамбурге между главным правителем Русской Америки Ф.П. Врангелем и полномочным представителем британской Компании Гудзонова залива Дж. Симпсоном было подписано официальное соглашение, согласно условиям которого с июня 1840 г. вышеназванная Компания получала в долгосрочную аренду (на 10 лет) участок прибрежной полосы (материкового берега) между мысом Спенсера у залива Креста до южной границы российских владений, т.е. до 54 о 40, с.ш. В качестве арендной платы Компании вменялось в обязанность ежегодно передавать РАК две тысячи шкур выдры, а также снабжать Русскую Америку различными продовольственными товарами по приемлемым ценам; 2) 31 марта 1839 г. главное правление Российской Американской Компании обратилось с ходатайством к правительству императора Николая I, в котором содержалось обоснование ликвидации российских поселений в районе границы с мексиканской Калифорнией, мотивируемое бесполезностью дальнейшего их существования в политическом и стратегическом отношениях. Российская высшая государственная власть приняла эти доводы во внимание и дало согласие на продажу имущества и ликвидацию поселений с 1 января 1842 г. Следствием данного решения стала продажа в 1841 г. основанного в 1812 г. поселения Форт-Росс американскому предпринимателю Дж.А. Суттеру.

Думается, что решения об оставлении позиций, т.е. о резком снижении влияния на Северо-Западе Северо-Американского континента были приняты синхронно: российским правительством – по причинам глубокой занятости в разрешении вопросов европейской и восточной политики, нецелесообразности выделения финансовых средств для продовольственного снабжения и организации силовой помощи (в виде отправки военных кораблей для патрулирования российских вод Тихого океана) в отношении Русской Америки; главным правлением РАК – по причине увеличивавшихся из года в год финансовых расходов на содержание российских североамериканских колоний. Со своей стороны, министр иностранных дел России К.В. Нессельроде подтвердил мысль о том, что владение Российской Американской Компанией поселениями Форт-Росс и Бодега являлось для неё тяжким финансовым бременем с невозможностью извлечения из них какой-либо пользы материального характера.

Возвратимся к российско-американским отношениям на государственном уровне. В 1837 г. вместо несколько инфантильного, занимавшегося в подавляющем большинстве своём организацией дипломатических приёмов и посещением высших должностных лиц Соединённых Штатов П.А. Крюденера на пост российского чрезвычайного и полномочного посланника в г. Вашингтоне был назначен А.А. Бодиско. Нужно отметить, что новый посланник сразу же развернул чрезвычайно активную деятельность: занялся организацией поездок по Америке российских морских офицеров, организовывал встречи с различными американскими изобретателями (в том числе, оружейниками), тщательно отслеживал материалы в американской прессе и настроения в обществе касательно самой России и отношений с ней.

В последней трети 1830-х гг. одни из важнейших международных политических событий были сконцентрированы в сфере российско-американско-британских отношений.

Во-первых, в очередной раз достаточно серьёзно обострились отношения между Соединёнными Штатами и Британией в силу того, что в ноябре-декабре 1837 г. в Нижней и Верхней Канаде (являвшихся колониями Британской Империи) имели место вооружённые восстания поселенцев, требовавших учреждения выборного законодательного собрания. Вполне естественно, что их постигла неудача, но они продолжали свою борьбу уже на территориях северных американских штатов. Со своей стороны, российский посол в г. Лондоне К.О. Поццо-ди-Борго самым тщательным образом информировал Министерство иностранных дел России о ходе канадского восстания.

Во-вторых, сразу же после начала восстания Российская Империя заявила о политике невмешательства в британско-канадские дела. Однако, летом 1838 г. в одной из канадских повстанческих газет, издававшихся в Америке, появилось сообщение о том, что Россия якобы собиралась оказать (или уже оказала) помощь восставшим канадцам. Несмотря на то, что в печатном издании не было приведено каких-либо достоверных доказательств, британские колониальные власти очень серьёзно отнеслись к озвученной информации: в конце ноября того же года был арестован прибывший в г. Монреаль по семейным вопросам российский консул в г. Бостоне П.П. Кильхен, правда, отпущенный через несколько дней без каких-либо вразумительных объяснений.

В-третьих, нам кажется, что Соединённые Штаты неосознанно хотели получить политическую выгоду от втягивания России в канадские дела: в декабре 1838 г. посланник А.А. Бодиско допустил серьёзнейшую дипломатическую оплошность, согласившись с подачи помощника президента Америки М. Ван Бюрена (1837 – 1841 гг.) встретиться с лидерами повстанческого движения в Нижней Канаде. Это могло создать реальный повод для весьма невыгодного для России обострения отношений с Британией. Реакция со стороны российского Министерства иностранных дел последовала практически незамедлительно: послу в г. Лондоне было предписано встретиться с министром иностранных дел Британской Империи и разъяснить ему позицию Российского государства по поводу событий в Канаде. Но и после этого ситуация не была до конца урегулирована: в конце сентября 1839 г. новому российскому послу в г. Лондоне Ф.И. Бруннову было заявлено, что российское консульство в г. Нью-Йорке тайно передавало значительные денежные средства для помощи канадским повстанцам. Подозрения в отношении России имели место до февраля 1840 г., пока британским министром иностранных дел не были высказаны заверения в том, что строгие инструкции, адресованные российским министром иностранных дел послу в г. Лондоне и посланнику в г. Вашингтоне (с которыми он ознакомился лично), без всяких сомнений свидетельствуют о неукоснительном соблюдении Российской Империей нейтралитета в канадских делах. Тем самым очередная осознанная (или неосознанная) политика манипулирования Россией со стороны Соединённых Штатов с целью достижения политической выгоды потерпела неудачу.

Наконец-то устранившись от совершенно ненужной ситуации с канадским восстанием, Россия достаточно пристально наблюдала за нараставшим обострением американско-британских отношений, грозящим обернуться новой военной конфронтацией. В марте 1841 г. российский министр иностранных дел выразил прямое сожаление по поводу чрезвычайно негативных тенденций во внешнеполитических отношениях между Соединёнными Штатами и Британией. В связи с этим, Российская Империя готова была выступить в качестве посредника в урегулировании имеющихся разногласий и противоречий.

По нашему мнению, американский посланник в г. Санкт-Петербурге Дж.М. Даллас и сменивший его на этом посту в 1841 г. Ч.С. Тодд довели до соответствующих президентов и государственных секретарей Америки информацию о российской обеспокоенности состоянием американско-британских отношений. К тому же, в конце 1841 г. К.В. Нессельроде вновь подтвердил готовность России выступить посредником.

На основании вышесказанного, сформулируем промежуточный вывод: наблюдая со стороны за конфликтом между Америкой и Британией, спровоцированном восстанием в Канаде, Российская Империя преследовала несколько целей: 1) сохранить благожелательный и миролюбивый нейтралитет по отношению к обоим государствам; 2) усилить свою роль в статусе великой державы за пределами Европейского континента; 3) использовать, по возможности, Северо-Американские Соединённые Штаты в качестве инструмента локального территориального противостояния дипломатической и военной мощи Британской Империи.