Кому на Руси жить плохо. Или, три дня с Виктором Некрасовым

Часть первая.

* Первая застольная встреча в Бурле.

* Посиделки с банкой пива и вяленой рыбкой.

* Встреча в местном Доме культуры.

* Конец истории, но не конец памяти.

В канун 75-летия со дня Великой Победы хочу предложить посетителям сайта свой очерк об одной, малоизвестной, странице войны и советской эпохи. Советской властью незаслуженно был изгнан из СССР и на долгие годы предан забвению фронтовой писатель Виктор Платонович Некрасов.

Первая застольная встреча в Бурле.

Люди старшего поколения хорошо помнят произведения русского поэта Николая Алексеевича Некрасова. В особенности памятна его поэма «Кому на Руси жить хорошо», вошедшая в школьную программу. Но о его некогда знаменитом однофамильце — советском писателе Викторе Платоновиче Некрасове знает далеко не каждый. Между тем, этот человек заслужил о себе хорошую память.

Судьба распорядилась так, что имя Виктора Некрасова было предано анафеме и забвению. И когда власти вспомнили о нём, его уже не стало. А прах знаменитого писателя покоился на чужбине во Франции.

Уже более тридцати двух лет назад перестало биться сердце одного из самых замечательных людей, советского гражданина и просто патриота своей Родины – фронтового писателя Виктора Платоновича Некрасова. Для великого сына могучей страны, защищавшего Отечество на подступах к Сталинграду, не нашлось клочка родной земли, поэтому похоронили его в эмигрантской могиле на кладбище Сен-Женевьев-дю Буа во Франции, куда он вынужден был уехать в конце восьмидесятых годов прошлого века.

Во многом благодаря горбачёвской перестройке открылись ворота клетки, в которую он попал не по своей вине. А душа его постоянно рвалась на свободу, которой ему не давали в СССР. Горько осознавать, что он, сражавшийся за Сталинград, похоронен в Париже, а не с воинскими почестями на Родине – на Украине или в России. А вот что произошло тогда, жарким летом 1971 года…

Маленькая преамбула. Шла война, и было ему тогда 33 года. Возраст Христа. Воинское звание — капитан. Рядом с ним безотлучно находился невысокого роста, коренастый парень с Алтая Михаил Волегов, или, просто Валега, как называли его однополчане. Летом 1944 года эти два, породнённых войной человека, расстались под Люблином в Польше и больше не виделись несколько десятилетий. Прощание было в медсанбате, куда Валега пришёл к своему раненому командиру. После этого Виктора Некрасова демобилизовали по ранению.

Посиделки с банкой пива и вяленой рыбкой.

Спустя два года он написал повесть «В окопах Сталинграда», и это была первая и необычайно правдивая, по отзывам критиков, книга о войне. Она вместе с автором словно вышла из того сталинградского окопа. Одним из персонажей книги стал Валeгa — связной главного героя книги лейтенанта Керженцева, с которым отождествлял себя Некрасов. В 1957 году по книге был написан сценарий и снят фильм «Солдаты», в котором Валегу сыграл начинающий тогда актёр «Ленфильма» Юрий Соловьев. А ведь ему сейчас уже было бы за 80. Как стремительно летит время!

Историческая встреча трёх «валег» - живого, книжного и киношного персонажей произошла в районном селе Бурла Алтайского края в незабываемом июле 71-го. В то время мой старший брат Вячеслав — старший лейтенант, инструктор Барнаульского авиационного училища, находился с курсантами в летних лагерях в с. Бурла и жил у своего тестя, да ни у кого-нибудь, а у того самого Михаила Ивановича Волегова. Во время летних каникул в возрасте 13 лет я самостоятельно на поезде дальнего следования из Владимирской области приехал к нему погостить, а вскоре там же отметил своё 14-летие. Волею судьбы, через двадцать семь лет после расставания, фронтовые друзья тоже решили встретиться на алтайской земле у Михаила Ивановича.

Как положено по традиции тех застойных времён, дабы придать партийную значимость мероприятию и отчитаться перед вышестоящим партийным руководством, почётных гостей в их поездке сопровождал один из секретарей Алтайского крайкома КПСС (а может быть и Бурлинского райкома), фамилия которого не отложилась за ненадобностью в моей, тогда юной голове. Сам фронтовой писатель прихватил с собой фотокорра столичного журнала «Советский экран» Николая Гнисюка и актёра «Ленфильма» Ю.Соловьева. Можете представить себе, какая радостная должна быть встреча!

Михаил Иванович постоянно рассказывал своему многочисленному семейству, а было у него в то время четверо детей (в настоящее время осталось двое), о фронтовом командире, но, будучи застенчивым, всё никак не мог первым решиться на встречу с ним. Потом всё-таки навёл справки через киевскую милицию. Не знал дядя Миша, что Некрасов уже стал знаменитым писателем, а сам он — героем его книги и художественного фильма о сталинградской битве. Всё выяснилось только в переписке. Тогда-то и сбылись пророческие слова Валеги не в книге, а наяву о том, что после войны он вернётся домой, построит деревянную избу, а Некрасов обязательно приедет к нему в гости.

Хлебосольная супруга Михаила Ивановича Елена Ананьевна приготовила незамысловатые, простецкие, но вкуснейшие фирменные сибирские блюда, благо, было, что поставить на стол у рачительных хозяев даже в те полуголодные времена застоя. Вплоть до чисто «сибирской» на хмелю собственного приготовления самогонки. Я наблюдал за партработником: как он среагирует на «подпольный» продукт — дело вроде запретное. Ничего, он пил с удовольствием наравне с другими и поддерживал застольную беседу. По всему было видно, что «не застучит». Михаил Иванович ни на шаг не отпускал от себя дорогого гостя, а тот почему-то постоянно тискал его в объятиях, словно проверяя человека на подлинность и на прочность фронтовую закалку.

Виктор Платонович на вид худощавый, поджарый, с правильной осанкой, чуть выше среднего роста мужичок. Волосы длинные и пепельно-седые, небольшие усы-щётки, глубокие морщины-борозды на лбу и около глаз, лицо доброго, уставшего от жизни человека. В свои 60 лет, он выглядел значительно старше. Одет был аккуратно, но простенько, хлопковая рубашка в мелкую клеточку, серые джинсовые брюки из дешёвой ткани. Выдавала майора в отставке только бравая военная выправка и прямая осанка. Уже тогда, 14-летним юношей, я отметил для себя не только душевную простоту этого знаменитого человека и известного писателя, в одежде, но и свободу в выражениях и поведении. А нам всем тогда так не хватало этого, как глотка свежего воздуха.

С людьми он разговаривал располагающе доверительно. С большой теплотой говорил о своей матери, которой тогда уже было под 90. Неохотно - о неудавшейся семейной жизни. Много шутил мимоходом. Держался всегда свободно, и при этом его не заносило, как некоторых современных знаменитостей такого ранга. Он, конечно же, был в центре внимания, и его расспрашивали, и слушали с неподдельным интересом. Другие люди из числа свиты выглядели на его фоне, как фавориты короля.

После многочасового торжественного застолья на свежем воздухе в летней беседке с обильным употреблением местной «хмелевки» гостей пригласили в дом для отдыха после сытной трапезы.

Как полагается, для Некрасова приготовили самое удобное в хате место. Жара в тот июльский день в Кулундинской степи стояла изнурительная, поэтому, не вытерпев и пяти минут одиночества в прохладе, писатель вышел на улицу и шлепнулся прямо на траву в палисаднике. Хозяева не на шутку всполошились и заботливо забегали вокруг него. После неудачных уговоров снова перебраться в дом, они ретировались и принесли ему в палисадник перину. Но не привыкший к особому комфорту фронтовик, дождавшись, когда Елена Ананьевна уйдёт, заговорщически подозвал к себе дядю Мишу. Когда фронтовой ординарец, послушно повинуясь командиру и озираясь по сторонам, подошёл к штакетнику, через невысокий забор прямо в руки ему прилетела перина. Этот трюк был проделан седоволосым дядей с таким мальчишеским чудачеством, что, никто из наблюдавших, даже и не подумал обидеться на него. Проспал он буквально часок-другой на траве, а тут уж и время обеда подоспело.

Смотрите часть 2.