Гражданская жена

Я смотрел в припухшие от невыплаканных слез глаза немолодой женщины и старался найти нужные слова, чтобы не ранить ее отказом быстрого исполнения ее просьбы.

Она рассказывала мне свою историю, которую я и без ее слов знал очень хорошо, ведь слухи в маленьких городках разлетаются по воздуху, не понятным образом материализуясь и становясь поводом для обсуждения всем скучающим населением, частью истории городка, его достоянием.

Она говорила все, что я и так уже знал. Что на закате женской привлекательности она встретилась с немолодым вдовцом, и что встреча была случайной, почти внезапной, и что для нее, не имевшей никогда семьи, это знакомство стало последним шансом обрести женское счастье, и ей было совсем не важно ни мнение окружающих, ни сплетни подруг, ни пересуды коллег по работе.

К тому же, в скором времени, они стронулись с обжитого места в небольшом сибирском городке, чтобы переехать поближе к его единственному взрослому сыну в наш город. Продав обе свои квартиры, прихватив с собой нехитрый скарб, а деньги положив на его банковский счет, они поехали строить свое немолодое счастье.

Он просил ее, и умолял стать его официальной женой, но побоявшись встретить осуждение ребенка своего мужчины, она отвечала отказом. Уже по приезду в наш провинциальный городишко и выбрав красивую, светлую квартиру, она потребовала, чтобы именно он, ее мужчина, являлся собственником, хозяином их домашнего гнезда, а значит и отвечал за судьбы обоих.

С тех пор минуло пятнадцать лет, промчавшиеся для двух любящих людей как одно мгновение. И никогда не было между ними ни ссор, ни недомолвок. Вопрос о женитьбе они больше не хотели обсуждать, ведь зачем им штампы в паспорте, если брак все равно заключают на небесах.

Но однажды в их дверь постучалось горе. Проводив своего мужа на охоту, она, не находя себе места, уже спустя час после расставанья стала безуспешно звонить ему, не получая ответа.

Тревогу она подняла в тот же день, добившись, чтобы и полиция, и МЧС и охотобщество приняли участие в поисках.

Его нашли спустя две недели. Он сидел, прислонившись спиной к дереву, подвернув под себя ногу и закрыв глаза, как будто пережидая боль.

Про похороны она не рассказала. Спустя сорок дней пришло второе горе. Любимый и единственный сын потребовал от нее, оказавшейся в одночасье посторонней для него женщиной, покинуть квартиру своего отца и оставить в ней все нажитое имущество.

Она показывала квитанции, где она платила по коммунальным счетам, показывала совместные фотографии, показывала договоры, письма, умоляла, просила.. сбивалась с мысли и вновь объясняла что-то свое, важное для нее.

Я отвечал ей заученными фразами, что браки заключают в органах записи актов гражданского состояния, что признать фактические брачные отношения практически невозможно.. нельзя, что нужно доказать, что у нее есть доля в их общей квартире, что ей надо проживать в их доме дальше, что процесс будет длительный и сложный.

Она не слушала и не слышала меня, думая о своем.

Вдруг она встала, собрав свои бумаг, и прощаясь на ходу пошла к выходу. Я, проводив ее до крыльца и закурив сигарету, смотрел ей вслед. Она шла по краю тротуара в стареньком пуховике, чуть сутулясь, неся перед собой сумку и прижимая ее к себе как единственную значимую для нее ценность, как его воображаемую руку.

И я понял, что она приходила не для того, чтобы я вернул ей имущество. Она приходила, чтобы я пообещал, что вернется он.

Возвратившись в свой кабинет я увидел на столе купюру в пятьсот рублей.

Плату за не оказанную мной консультацию.

Всем добра.