История российской проституции: «Тревоги за половую жизнь страны нет». Часть 2

28 заразных процентов

В первые годы после революции борьба с проституцией в стране действительно давала желаемый новой властью результат.

Нарком здравоохранения Семашко высказывался весьма оптимистично. Вот цитата из его доклада:

«Поскольку в 1921 году услугами "жриц любви" граждане свободной России стали пользоваться меньше, в данный момент оснований для тревоги за половую жизнь в стране нет».

Однако с приходом НЭПа в этой бытовой отрасли явно наметился бурный «ренессанс».

Например, только в Северной столице, согласно проведенному петроградской милицией учету, было выявлено в 1922 г. около 32 000 женщин, занимавшихся проституцией. Многие из них решились на столь отчаянный шаг из-за безысходности: в условиях разрухи и безработицы им не оставалось иного выбора, чтобы добыть кусок хлеба.

В 1923 г. пришлось даже создавать Центральный совет по борьбе с проституцией, который возглавил Семашко. Интересно был решен вопрос с финансированием деятельности упомянутого совета. На уровне наркоматов был согласован вопрос об отчислении на эти цели определенного процента со штрафов, взимаемых с самогонщиков и держателей борделей.

Чтобы противостоять опасному распространению венерических заболеваний, обратились к опыту дореволюционного времени. Уже через пару лет в столицах и некоторых других крупных городах были созданы венерологические диспансеры, где врачи занимались в том числе и профилактикой заболеваний среди публичных женщин.

Проблеме существования советской проституции посвящалось в середине 1920-х немало газетных публикаций. К этой теме обращалась и тогдашняя московская «молодежка».

«Молодой ленинец» 28 ноября 1926 г.:

«Зав. венерологическим подотделом Наркомздрава В. Броннер: Одним из проклятых наследий прошлого является проституция. Массовая проституция стала исчезать после Октябрьской революции. Но окончательно проституция не вывелась.
Мы ведем беспощадную войну со сводниками, с притонами разврата, со всеми местами, где происходит вовлечение женщины на путь проституции.
Но этого еще недостаточно. Подумать надо и о спросе на проституцию. Проституция захватывает лишь ничтожную часть тех, кто остался без работы. Существуют, значит, моменты, сдерживающие женщину на пути к проституции.
У работницы в Советской России есть гордость пролетарского класса, у рабочего же должна быть сознательность, достойная строителя социализма. А между тем мы видим, как многочисленны еще у нас те, кто покупает женское тело, кто пользуется проституцией. А в их числе немало и нашей молодежи.
Обычные ссылки на физиологическую потребность организма не выдерживают критики и наукой, и жизнью. Твердо установлено, что половое воздержание для организма безвредно, а до возраста, значительно превышающего средний возраст начала половой жизни, даже полезно. Половая жизнь – это затрата энергии. У человека нет особой половой энергии, энергия организма едина, ее можно кинуть по собственному усмотрению на любое дело.
Велики задачи перед нашей молодежью и прежде всего перед молодыми ленинцами. И одной из этих задач является борьба со спросом на проституцию. Все покупатели женского тела должны выноситься на черную доску. Проституции не должно быть места в трудовой республике».

Еще одна заметка, опубликованная в том же номере: «В результате годовой работы секции по борьбе с проституцией при Замоскворецком венерологическом диспансере имеется ряд интересных цифр о венерологических заболеваниях среди молодежи. Оказывается, от проституток заразилось 28%. Наибольший процент дают случайные встречи – 54%.

В борьбе с проституцией громадную роль играют два профилактория Бауманского и Рогожско-Симоновского районов. Только за последний год оба профилактория возвратили к трудовой жизни 588 проституток. По возрастному состоянию прошедшие через профилакторий проститутки разбиваются следующим образом: до 16 лет – 2%, от 16 до 18 – 14%, от 18 до 25 – 53%, от 25 до 30 – 21%, больше 30 лет – 10%.

Обследование показало, что из всего количества проституток относительно здоровы только 14%, остальные больны различными венерическими заболеваниями… Нередко бывает достаточно нескольких недель полуголодного существования, нескольких ночевок в ночлежке или на вокзале, чтобы девушка попала в цепкие руки сводницы».

Дамы, все на митинг!

Едва ли не главной панацеей от разгула продажной любви новые власти посчитали повсеместное создание лечебно-трудовых профилакториев. Первое такое специализированное заведение появилось в Москве в 1924 г.

Пациентки приходили сюда только по собственному желанию. Желавших порвать с прошлой аморальной жизнью женщин размещали в достаточно комфортных палатах, бесплатно кормили, лечили от «профессиональных заболеваний». Были также организованы для них курсы шитья, а при профилактории работала пошивочная мастерская.

В среднем срок реабилитации занимал полгода. По окончании его экс-проституткам помогали устроиться работать на фабрику или завод. Конечно, далеко не все барышни в итоге превращались из «ночных бабочек» в фабричных ударниц. Согласно данным наблюдений сотрудников профилакториев, каждая третья их выпускница все-таки возвращалась к прежнему своему позорному ремеслу. Но этот показатель был все-таки выше, чем в подобных заведениях дореволюционного времени.

О том, как комсомольцы-энтузиасты пытаются побороть это «проклятое наследие прошлого», написал в ноябрьском номере «Молодого ленинца» за 1926 г. один из рабкоров:

«В Сокольническом районе много проституток – в Ермаковском ночлежном доме, в четырех вокзалах Каланчевской площади. И потому борьбу с проституцией мы ведем напряженно.
Наши рабочие дружины оказывают венерологическим диспансерам громадную помощь. В то же время вендиспансеры руководят нашей работой. Каждая дружина имеет свой участок работы: одна прикреплена в вокзалу, другая – к Ермаковке и т. д. Не смотря на довольно короткое время существования, дружины по борьбе с проституцией имеют значительные достижения. С 1 октября 1925 г. по 1 октября 1926 г. 155 проституток устроено в различные мастерские, 100 человек удалось уговорить лечиться, 50 направлено в больницу им. Короленко, 20 вернулись на родину».

Любой специалист наверняка подтвердит, что процесс социальной адаптации бывших проституток требует большой деликатности, внимания... Увы, в первых советских профилакториях все это постепенно сходило на нет и заменялось идеологической муштрой, которая лишь отпугивала женщин от обращения в такие заведения.

Во многом изменения в работе профилакториев произошли с подачи супруги видного партийного лидера Сергея Мироновича Кирова – Марии Маркус. Эта властная женщина с весны 1929 г. стала руководить одним из крупнейших профилакториев Ленинграда.

Будучи ярым приверженцем коммунистических идей, Мария Львовна решила, что заблудших женщин лучше всего может отвратить от их прежнего неправильного бытия вовлечение в активную политическую жизнь. В результате в профилактории активно проводились собрания, общие «читки» произведений коммунистических вождей, лекции на общественно-политические темы. Несчастных женщин в принудительном порядке выводили на многочисленные демонстрации и митинги.

Результат не замедлил сказаться, но результат отрицательный: количество пациенток профилактория стало неуклонно уменьшаться, некоторые барышни, не дотерпев до конца реабилитационного срока, покидали заведение и возвращались к своим прежним делам.

После трагической гибели С. М. Кирова в конце 1934 г. в СССР система лечебных профилакториев для проституток постепенно была заменена совсем иными «заведениями». Значительно разросшаяся из-за «кировского дела» волна репрессий в стране накрыла и «жриц любви». Теперь любую из них запросто могли арестовать, как «антисоветский элемент», представить на суд «чрезвычайной тройки» и в итоге приговорить к расстрелу.

Торгсиновские оргии

В начале 1930-х проститутки оказались в числе «экспортных товаров», благодаря которыми молодая советская республика зарабатывала валюту, остро необходимую, чтобы закупать зарубежное оборудование для строящихся «сталинских индустриальных гигантов».

Одним из способов выкачивать валюту из иностранцев, приезжающих в СССР, стало открытие сети торгсинов – спецмагазинов, обслуживавших зарубежных гостей. Система торговли была усовершенствована и дополнена.

В практику ввели так называемый шипчандлер – услуги по снабжению и обслуживанию моряков иностранных судов, прибывших в советские порты. Отныне на каждый такой корабль сразу после его швартовки прибывал помимо традиционных таможенников и пограничников еще и шипчандлер – уполномоченный представитель местного торгсина.

Он договаривался с капитаном о том, что на все время стоянки команда прикрепляется для «эксклюзивного» обслуживания не только к городскому торгсину, но и к конкретным «торгсиновским» ресторану и бару.

Но, предупреждали капитана, расплачиваться в портовом городе можно только специальными бонами, на которые команда должна предварительно обменять свою валюту с помощью шипчандлера. И еще один сюрприз ждал зарубежных гостей. Сходить с корабля на берег с долларами, франками и прочими фунтами в карманах им запрещалось: сотрудники ОГПУ за этим будут строго следить.

Таким образом зарубежные моряки оказывались повязаны определенными обязательствами и заходить в другие «злачные места», помимо тех, что назвал шипчандлер, со своими бумажками-бонами уже не могли. С одной стороны, сервис и ассортимент в предложенных им «торгсиновских» заведениях были обеспечены иностранцам на высоком уровне, однако попутно выяснялось, что только лишь покупками, напитками и едой дело не ограничивается.

В «торгсиновских» «точках» посетителям – иностранным морякам тамошние директора и заведующие открытым текстом предлагали воспользоваться услугами женщин, «искушенных в искусстве любви» (при каждом торгсине имелся целый «штат» таких барышень легкого поведения).

Конечно, официального разрешения на подобный вид сервиса власти не давали, однако «постельный бизнес» существовал явно при их молчаливом одобрении, не мешали ему и вездесущие органы ОГПУ.

Важно ведь было, что оплата сексуальных утех шла также в пресловутых бонах, и благодаря этому валютная выручка торгсина заметно увеличивалась. Впрочем, судя по сохранившимся воспоминаниям моряков, тарифы на интим чаще всего были просто смешные по меркам благополучной Европы. Порой заполучить «искусницу» на всю ночь можно было за сумму, эквивалентную стоимости килограмма сахара!

Атмосфера, царившая в «торгсиновских» ресторанах, сплошь и рядом оказывалась вполне сравнима с теми оргиями, которые устраивали до революции разгулявшиеся «хозяева жизни».

Один из итальянцев поделился впечатлениями об увиденном в одесском «заведении для иностранцев». По его словам, в разгар вечера «пьяные проститутки... танцевали в зале на столах как в настоящем публичном доме в буржуазных странах»... (Из старых документов выяснилась в числе прочего весьма пикантная подробность: в Одессе местным торгсином поставлен был заведовать настоящий профессионал по части торговли женским телом – до революции этот человек являлся содержателем публичного дома.)

Просуществовав несколько лет, система шипчандлер была затем свернута. Весной 1933 г. «сверху» спустили специальное указание о ликвидации всех «прикрепленных» к торгсинам ресторанов и баров. В немалой степени это решение было вынужденным. Его приняли во избежании назревающего международного скандала. Ведь среди иностранных моряков, попадавших под атаки советских «жриц любви», оказывались порой и идейные товарищи – члены зарубежных коммунистических партий, которые публично высказывали свое недоумение и возмущение подобными извращениями, увиденными в большевистской России.

Впрочем, свой весомый вклад в невиданно быструю индустриализацию СССР советские валютные проститутки все-таки успели сделать. Так что немало импортных станков и агрегатов на Горьковском автозаводе, Сталинградском и Харьковском тракторных, Днепрогэсе, Уралмаше появилось именно благодаря «неотразимым прелестям» советских публичных женщин, «трудившихся» в годы первых пятилеток.

В середине 1930-х власти объявили, что в СССР с проституцией полностью покончено. Еще раньше констатировали искоренение публичных домов.

«Революция стерла с советской земли публичные дома, где содержались одичавшие от пьянства и разврата женщины» – так писал журнал «Культура и быт» в 1931 г.

Наступили десятилетия, на протяжении которых в СССР, согласно расхожей цитате, «секса не было».

Источник Подробнее ➤