«Блокадный хлеб» в брендированной упаковке. Сакрализация Победы приобретает кощунственные формы.

Первой «маркетинговой» акцией юбилейного года стала массовая раздача в супермаркетах 125-ти граммовых упаковок так называемого «блокадного хлеба».

Конечно же, к настоящему блокадному хлебу, испеченному из жмыха, опилок и травы, как, собственно, и к страшной трагедии ленинградской блокады, унесшей почти 800 тыс. жизней мирных жителей (92% умерли от голода), акция имеет весьма косвенное отношение.

Зато самое прямое — к набирающей в последнее время обороты государственной кампании по сакрализации (читай — приватизации) властью Победы в Великой Отечественной войне. Это историческое событие, с завидной настойчивостью внедряемое в ткань современности — от агрессивного, милитаризируемого школьного воспитания до не менее агрессивной внешней политики — становится едва ли не главным идеологическим основанием правящего в России властного режима. Тема войны присутствует в дискурсе президента Путина повсеместно. В последний раз он вспоминал о ней в своём послании, когда говорил о современных демографических проблемах.

При этом из настоящей военной истории вымарывается всё, что может поставить под сомнение дееспособность тогдашнего руководства СССР, допустившего и катастрофу начала войны, и блокаду того же Ленинграда, продолжавшуюся почти 2,5 года. Точно также, как сегодня из сообщений СМИ вымарывается информация о невероятных на фоне общероссийской нищеты доходах представителей правящей элиты и их родственников...

Можно понять, почему именно День Победы был выбран властями для самоутверждения — в отличие от официальных Дня России или Дня национального День 9 мая всё ещё объединяет людей и вызывает эмоции: «и радость, и горе», «праздник со слезами на глазах».

Эти эмоции государственная пропаганда старается разогреть «к очередной дате» с помощью разного рода акций, больше походящих на маркетинговые. Можно вспомнить «Бессмертный полк», отобранный у общественников и поставленный в общий строй официального парада Победы. Или эпопею с георгиевскими ленточками, которыми нынче увешано и увязано, кажется, всё, вплоть до консервных банок и водочных бутылок.

В этом году — очередное ноу-хау: «блокадный хлеб». Аккуратно нарезанные «партнёрами» акции — крупнейшими хлебокомбинатами — и нарядно упакованные кусочки аппетитного «Дарницкого» хлеба раздают вместе с листовками, описывающими ужасы блокады, раздают в супермаркетах, людям, везущим телеги, гружёные продуктами.

Чем же отличается упаковка «блокадного хлеба» от промо-упаковок шампуня или макарон, к которым мы уже привыкли, которые не вызывают ни мыслей, ни эмоций?

Сможет ли эта акция передать хоть толику тех чувств, которое испытывали настоящие блокадники по отношению к тому эрзац-хлебу, который получали в распределительных пунктах и бережно съедали по дороге домой или несли за пазухой, у сердца, умирающим от голода близким? Или к настоящему, «постблокадному» ржаному хлебу, которым «наесться не могли»?

Весть этот чрезмерный пафос, замешанный на дрожжах маркетинга, вопреки замыслу авторов поднимает в душе нормального человека в лучшем случае чувство неловкости, а так — стыд и обиду за то, как нам пытаются продать остатки последней святой памяти в обмен на лояльность.

Думаю, у тех, кто ещё помнит настоящих, отчаянных, боевых ветеранов, для которых главным 9 мая было скорбное молчание в «Минуту молчания», рука не поднимется за «блокадной» упаковкой.

Слава богу, в стране подрастает новое поколение пацифистов, которое в равной степени с подозрением относятся к уловкам общества потребления, и идеологической интоксикации официальной пропаганды. Хочется надеяться, что для них важнее будет горькая правда о том, как деды воевали, а не демонстрация военного потенциала стран и величия их «главнокомандующих».

ИСТОЧНИК.