Привлечение родителей и иных лиц к уголовной ответственности за похищение собственных детей

В настоящее время весьма актуальным вопросом является защита интересов участников семейных отношений в ситуациях противоправного изъятия детей родителями или иными близкими родственниками.

Актуальность данной проблемы была выявлена в связи с участившимися случаями незаконного изъятия и перемещения детей за границу родителями-иностранцами, а также острым вопросом урегулирования подобных семейных конфликтов в семьях граждан РФ.

В настоящее время конфликтные ситуации не имеют адекватного правового реагирования, что свидетельствует о несовершенстве действующего законодательства в сфере защиты отношений, обеспечивающих личную физическую свободу ребенка.

Представляется, что в системе действующего правового регулирования изъятие ребенка с перемещением его за рубеж не представляет большей общественной опасности, нежели изъятие ребенка и перемещение его в границах Российской Федерации, учитывая территорию России и наличие процедуры (пусть и неидеальной) урегулирования конфликта с участием "иностранного элемента". Более того, гораздо более существенные сложности появляются, когда конфликт по поводу изъятия ребенка возникает между российскими гражданами на российской территории.

А что у нас

Нужно заметить, что в России привлечение к ответственности родителя при изъятии им ребенка, как правило, исключается. Так, по данным порталов sudact.ru и rospravosudie.ru за период с 1 января 2013 г. по 1 января 2019 г. не выявлены приговоры судов по ст. 126 УК РФ в отношении родителей, изъявших детей.

Обнаружен единственный приговор суда, в соответствии с которым за изъятие ребенка у матери, с которой судом было определено место проживания ребенка, по ст. 330 УК РФ был привлечен к ответственности отец ребенка [Приговор мирового судьи судебного участка № 17 Ленинского района Республики Саха (Якутия) от 14 марта 2013 г. // Судебный участок № 17 Ленинского района Республики Саха (Якутия). Режим доступа: Подробнее ➤].

Представляется, что наличие всего одного приговора по данному составу преступления вызвано введением ч. 2 ст. 5.35 КоАП РФ, что исключило возможность применения ст. 330 УК РФ в случае нарушения решения суда, определяющего место проживания ребенка.

Частью 2 ст. 5.35 КоАП РФ предусмотрена административная ответственность родителей и иных законных представителей за лишение детей права на общение с родителями, другими близкими родственниками, за намеренное сокрытие места нахождения детей помимо их воли, за неисполнение судебного решения об определении места жительства детей.

Как показывает анализ судебной практики, к административной ответственности по ч. 2 ст. 5.35 КоАП РФ привлекаются родители детей, не передавшие ребенка другому родителю при наличии решения/определения суда, предписывающего такую передачу, удерживающие у себя ребенка по истечении установленного для общения с ребенком периода времени, забравшие ребенка и скрывшие его местонахождение как при наличии решения судебного органа об определении места жительства ребенка с другим родителем, так и при отсутствии такого решения. Как можно видеть, родителями в данном случае совершались действия, сходные с составом как самоуправства, так и похищения человека [см.: Иванова Е.В. Перспективы привлечения родителей и иных близких родственников к уголовной ответственности за похищение собственных детей // Актуальные проблемы российского права. 2019. № 11. С. 107].

В научной литературе превалирует точка зрения об отсутствии в России уголовной ответственности для родителей за похищение ими собственных детей. В ряде научных трудов эта позиция обосновывается действием родителя в интересах ребенка [Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник / Ю.В. Грачева, Л.Д. Ермакова, Г.А. Есаков и др.; под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. М.: КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2009. С. 201].

Однако из законодательной конструкции состава ст. 126 УК РФ не следует такого основания для освобождения лица от уголовной ответственности, как "действия в интересах похищенного". Более того, диспозиция ст. 126 УК РФ является простой, следовательно, любой мотив совершения данного преступления не может быть учтен как обстоятельство, влекущее освобождение от уголовной ответственности. Кроме того, состав похищения человека не предусматривает наличия специального субъекта, таким образом, исключение родителей из субъектного состава является необоснованным.

В других научных трудах высказывается довод, согласно которому родитель не подлежит уголовной ответственности, поскольку имеет законные основания завладеть ребенком [Ушакова Е.В. Некоторые проблемы уголовно-правовой квалификации объективных признаков похищения человека // Российский следователь. 2010. № 18. С. 23]. Однако данная позиция не учитывает возможного наличия решения суда, определившего место жительства ребенка с другим родителем, что в практике бывает довольно часто.

Давайте разбираться

Для решения вопроса о возможности привлечения лица к ответственности при изъятии им своего ребенка следует определить, на какие общественные отношения посягает такое деяние. Поскольку закон не предусматривает изъятий для лица с несовершеннолетним статусом, более того, предусматривает повышенную защиту несовершеннолетних лиц по сравнению со взрослыми путем установления квалифицированного состава (п. "д" ч. 2 ст. 126 УК РФ), похищение несовершеннолетнего необходимо рассматривать как посягательство на личную физическую свободу.

Однако детальное исследование законодательства показывает, что непосредственной физической свободой в полном объеме ребенок не обладает.

Из положений действующего законодательства нельзя делать безусловный вывод, что мнение ребенка относительно его желания проживать с одним из родителей служит безусловным основанием для его изъятия у другого родителя (лица, его заменяющего). Исходя из взаимосвязанных положений ст. 56 и 64 СК РФ, до достижения полной дееспособности дети юридически не могут самостоятельно осуществлять свои права. Кроме того, возможно привлечение родителей ребенка к ответственности по ч. 1 ст. 5.35 КоАП РФ в случаях, когда несовершеннолетний пропускает занятия в учебном учреждении [Постановление Московского городского суда от 19 января 2017 г. № 4 а-6755/2016 // Судебные и нормативные акты РФ. Режим доступа: sudact.ru], малолетний оставлен без присмотра, вследствие чего совершает правонарушение или гражданско-правовой деликт [Решение Хабаровского краевого суда от 24 мая 2016 г. по делу № 21-386/2016 // Судебные и нормативные акты РФ. Режим доступа: sudact.ru], то есть распоряжается своей свободой.

Таким образом, физическая свобода принадлежит ребенку опосредованно, а не непосредственно. Данное обстоятельство влечет за собой два существенных вывода.

Во-первых, мнение ребенка относительно определения им своего местоположения не может быть учтено без учета мнения его родителей. Во-вторых, поскольку это прямо предусмотрено ч. 2 ст. 38 Конституции РФ и ст. 61 СК РФ, права родителей являются равными, оба родителя имеют право определять местонахождение ребенка.

Исходя из вышеизложенного в ситуациях, когда изъятие ребенка производит не лишенный родительских прав родитель при отсутствии решения суда, определившего место проживания ребенка, полностью исключается возможность привлечения данного родителя к ответственности. Здесь лицо действует в границах имеющихся у него прав и не несет уголовной ответственности за похищение человека (а также по другим статьям УК РФ) в связи с отсутствием противоправности в его действиях.

В тех случаях, когда за родителей вопрос о месте проживания ребенка решил суд, не может идти речи о посягательстве на свободу ребенка: нарушается решение суда и проистекающее из решения суда право второго родителя [см.: Иванова Е.В. Перспективы привлечения родителей и иных близких родственников к уголовной ответственности за похищение собственных детей // Актуальные проблемы российского права. 2019. № 11. С. 110].

Судебная практика по ст. 126 УК РФ в отношении ситуаций, когда изъятие ребенка производит лишенный родительских прав родитель, ничем не отличается от судебной практики в отношении не лишенных родительских прав лиц. В доктрине уголовного права высказывается позиция, что при изъятии ребенка лишенным родительских прав лицом такое лицо не подлежит привлечению к уголовной ответственности за похищение человека.

Данная точка зрения является ошибочной. Как указал Пленум Верховного суда РФ, вынесение судом решения о лишении родительских прав влечет для лица утрату не только тех прав, которые лицо имело до достижения ребенком совершеннолетия, но также и иных прав, основанных на факте родства лица с ребенком, в том числе права на воспитание ребенка, защиту его интересов и право истребовать ребенка от других лиц [Постановление Пленума Верховного суда РФ от 27 мая 1998 г. № 10 "О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей"]. Следовательно, лишенный родительских прав родитель подлежит привлечению к уголовной ответственности за похищение человека.

Однако такое привлечение к ответственности выглядит несправедливым. Изъявший собственного ребенка родитель будет нести ответственность по п. "д" ч. 2 ст. 126 УК РФ, то есть как если бы нес ее в случаях похищения им взрослого постороннего человека.

Во всем объеме проанализированной судебной практики за период с 1 января 2013 г. по 1 января 2019 г. (по данным реестров sudact.ru и rospravosudie.ru) не выявлено приговоров судов по ст. ст. 126 и 330 УК РФ в отношении близких родственников, изъявших детей у родителей.

В научной литературе встречается точка зрения, согласно которой близкие родственники ребенка (и кровные, и нет) не подлежат уголовной ответственности за похищение ребенка, если изъятие осуществлялось в связи с интересами ребенка (и истинными, и ложно понятыми); исключение составляют случаи применения к ребенку насилия либо угрозы применения такого насилия.

Встречается также точка зрения, что не могут нести ответственность по ст. 126 УК РФ бабушки и дедушки изъятого ребенка, поскольку у них имеется основанное на родственных отношениях законное право завладеть ребенком. Однако согласно ч. 2 ст. 38 Конституции РФ, ч. 1 ст. 63 СК РФ родители имеют право и обязанность воспитывать своих детей, это право является преимущественным перед правами всех иных лиц. Следовательно, изъятие ребенка у родителей является противоправным, общественно опасным и должно влечь ответственность по п. "д" ч. 2 ст. 126 УК РФ.

Данный вывод представляется полностью основанным на законе, но не вполне справедливым. Очевидно, что общественная опасность изъятия родного по крови ребенка не тождественна похищению чужого ребенка. Но ч. 2 ст. 5.35 КоАП РФ не является универсальным средством для борьбы с "семейным киднеппингом", поскольку не рассчитана на иных близких родственников.

Проведенный анализ норм действующего законодательства, научной литературы и судебной практики позволяет сделать вывод о необходимости существования уголовно-правового механизма, позволяющего обезопасить участников семейных отношений от нарушения их прав, вызванных самовольным и противоправным изъятием детей у лиц, с которыми определено проживание данных детей.

Введению уголовной ответственности не лишенных родительских прав родителей препятствует наличие ч. 2 ст. 5.35 КоАП РФ: введение отдельной статьи в Уголовный кодекс РФ вызвало бы конкуренцию норм, которая должна была бы решаться в пользу нормы УК РФ как более позднего закона, но такое разрешение противоречия фактически обесценило бы часть 2 ст. 5.35 КоАП РФ.

Предполагая, что при конструировании состава ч. 2 ст. 5.35 КоАП РФ законодатель действовал разумно и целесообразно, остается допустить, что введение уголовной ответственности для родителей за изъятие собственных детей рассматривается законодателем как явление нежелательное.

Между тем должен быть решен вопрос об уголовной ответственности лишенного родительских прав лица, а также иных близких родственников ребенка. Необходима теоретическая конструкция такой нормы, которая предусматривала бы уголовную ответственность для вышеуказанных лиц в справедливых размерах [см.: Иванова Е.В. Перспективы привлечения родителей и иных близких родственников к уголовной ответственности за похищение собственных детей // Актуальные проблемы российского права. 2019. № 11. С. 111].

Таким образом, представляется целесообразным изложение конструкции нормы ст. 126.1 УК РФ в следующей редакции:

"Похищение ребенка, совершенное лицом, лишенным родительских прав, а равно иным близким родственником ребенка:

• похищение ребенка, а именно: совершенное вопреки воле лица, с которым определено место жительства ребенка, самовольное завладение ребенком и его перемещение из места постоянного или временного проживания, совершенное лицом, лишенным родительских прав в отношении данного ребенка, а равно дедушкой, бабушкой, братом либо сестрой ребенка,