Слабый Путин.

Президент России выступил с самым слабым обращением к нации за всю современную историю страны.

Ожидания перед вечерним обращением Путина 2 апреля были не просто завышенными, можно сказать, у телевизоров буквально собралась вся страна. Впервые за долгие годы. Оно и понятно — Россия переживает тройной шок и вступает в один из самых тревожных кризисов последних десятилетий.

От президента ждали конкретных решений. Четкого плана действий. Системного высказывания по ключевым вопросам. Ждали и лояльные слои бюрократии, и бизнес, и оппозиция. Вместо этого мы услышали странный набор из общих фраз про продление общероссийских «каникул» до 30 апреля и призыв к губернаторам разбираться с эпидемией на свое усмотрение. И все.

Разрыв между ожиданиями от обращения и его предметным содержанием оказался столь велик, что многие испытали настоящий шок, а еще — растерянность, полное непонимание, как жить дальше, чувство, что государство бросило страну. Путинское «будьте здоровы» уже сравнивают с Ельцинским «я устал, я ухожу» — очень показательный и неприятный сигнал.

Путинская речь вне всяких сомнений войдет в историю как удивительный, редкий пример бегства капитана с тонущего корабля. Пример тем более вопиющий, что до этого Владимир Владимирович десятилетиями ковал имидж политика, от которого в этой стране зависит буквально все. Нам говорили: «Нет Путина — нет России». Теперь получается, что Путин умыл руки, и России с этим предстоит как-то жить.

На самом деле отказ брать на себя ответственность в критический момент — характерная черта президентского стиля. Так было после катастрофы Курска, когда Путин дистанцировался от ситуации, а потом ляпнул хрестоматийное: «Она утонула». Во время теракта в Беслане в 2004 году Путин развернул самолет и вернулся в Москву, хотя его присутствие на месте могло реально многое изменить. Нечто похожее можно было наблюдать в декабре 2011 года, когда дрожащий от страза президент Медведев мямлил о либерализации избирательной системы на фоне многотысячных манифестаций в Москве, в том время как Владимир Владимирович отмалчивался и поджимал губы.

Конечно, не стоит ожидать немедленного обвала или стихийного отката страны в нищету и хаос девяностых. Скорее всего, уже в ближайшие дни Правительство Михаила Мишустина выйдет из летаргического сна и наконец-то начнет вводить реальные меры поддержки банкротящегося бизнеса и оставшихся без работы граждан. Кроме того, можно ожидать, что в регионах РФ, где ситуация с коронавирусом остается контролируемой (а таких регионов большинство), режим принудительного карантина будет отменен или по крайней мере существенно смягчен, что позволит перезапустить хотя бы базовые отрасли экономики. То есть сценарий немедленной катастрофы теоретически возможен, но все еще маловероятен.

Но это — разговор про экономику. Если же отвлечься от темы выживания (в широком смысле) и посмотреть на ситуацию с политических и общечеловеческих позиций, мы увидим самый жесткий управленческий кризис за всю путинскую эпоху. И в разгар этого кризиса человек, олицетворяющий эпоху — Владимир Путин, — вдруг поднимает руки, отказывается брать на себя ответственность и перекладывает все непопулярные решения на подчиненных.

В момент войны или кризиса Россия становится очень простой страной. Здесь все ждут решений и проявлений воли от верховного командования. 2 апреля командование продемонстрировало слабость, уронив свой авторитет до опасного уровня. Именно опасного, ведь по сути Путин призвал каждого жителя страны взять на себя ответственность за происходящее и спасаться поодиночке. Это болезненная ломка вечного русского принципа и переход в какую-то новую, неведомую фазу отношений в связке «царь - народ». Хотя почему новую? Периоды ослабления центральной власти в России редко, но случаются. И они всегда связаны с большой Смутой.