Союз с именем Ленина...

Лагерь. Нет, не тот, о котором вы подумали, а для отдыха детей. Раньше они еще назывались пионерскими. Отправляю своего наследника отдыхать. Конечно, сразу же на ум, - хорошее место лагерем не назовут. Памятник Ленина, неизменный атрибут прошлой жизни, стоит посреди площади, на лобном месте, аккурат против административного корпуса. И как-то вспомнилось моё детство и место Ленина в нём. В нашей жизни тогда Владимира Ильича Ленина (Ульянова) было с передозировкой. По-моему, только в роддоме не было упоминаний о Ленине. Но как только человек подрастал, шел в детский сад, так сразу и начиналось. Ленин всех правдивее, Ленин всех честней. До сих пор помню книжку, которую нам читали тогда. Что-то там про то, как маленький Ленин украл у матери со стола яблочные очистки и съел, когда она готовила компот или шарлотку. А потом ему стало стыдно за свой поступок и, после долгих нравственных мучений, он сознался матери в своей краже и ему сразу полегчало.

После, как обычно, шел подросший человек в школу. Там обязательным атрибутом была октябрятская звездочка, на которой красовался будущий вождь пролетариата, правда еще не ласый, а в задорных кудряшках. Этакий образцовый ребенок. И сразу брали детей в оборот. "Октябрята — будущие пионеры. Октябрята — прилежные ребята, любят школу, уважают старших. Только тех, кто любит труд, октябрятами зовут. Октябрята — правдивые и смелые, ловкие и умелые. Наших правил ровно пять. Мы их будем выполнять." Пятёрка тогда вообще была неким магическим числом. Детей делили на небольшие группы, которые состояли из пяти человек. Называлась эта группа "Октябрятская звездочка". "Пятёрка" в дневнике до сих пор является отличной оценкой. У звезды - пять лучей. Пять - миром правят символы.

Что сказать о пионерах? Пионеры давали клятву, торжественно вступая в ряды пионерской организации. Их уже предупреждали, что октябрята - будущие пионеры. Школа - дружина, классы - звенья. Звенья и дружины соревновались между собой, хотя и так были первыми, так как пионер - это первый. А еще были вожаки - вожатые, которые вели подросших детишек туда, куда надо было Коммунистической партии и лично товарищу Ленину. Хотя к тому времени Ленин уже был мумией, но всем внушалось, что Ленин жил, Ленин жив, Ленин всех нас еще переживет. Этакий долгожитель - горец, котрого можно убить только тогда, когда отрубишь голову. А чтобы усилить эффект присутствия живого вождя, в пионеры принимали в доме-музее Ленина, где всё было сохранено так, как будто хозяин вышел ненадолго и вот-вот вернется.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы предположить, что из пионеров вожатые передавали подросшее племя в комсомольцы. Пионеры - будущие комсомольцы. Здесь становилось все серьезнее. Были даже своеобразные экзамены, на которых спрашивали, как ты учишься и знаешь ли, что такое демократический централизм. Но отраднее всего было то, что, став комсомольцем, можно было уже не повязывать этот изрядно поднадоевший к седьмому классу галстук. Ленин на комсомольском значке уже был таким же как на советских плакатах, - лысым с устремленным на красном фоне в будущее взглядом. Как сейчас помню эти занудные комсомольские собрания, где в частности разбирали тех, кто уже не хотел быть пионером, но в то же время не горел желанием стать комсомольцем. Скованные одной цепью, связанные одной целью, связанные...

А дальше? А дальше - партия. Партия, без которой в стране ничего не могло произойти. Прошла зима, настало лето, спасибо партия за это. Партия, которая открывала двери в карьеру, если ты торжественно вступал в её ряды. Партия, которая рулила всем и давала рулить избранным. Ум, честь и совесть нашей эпохи, вот чем была партия. И Ленин такой молодой, и юный октябрь впереди! Моральный кодекс строителя коммунизма. Ну и, естественно, собрания, закрытые чтения писем китайских рабочих, пленумы, съезды. В семейном архиве есть такая легенда. Как-то готовила моя мать ужин, а отец после работы присел перед телевизором на диван. По ящику передавали какое-то очередное заседание чего-то. Отец задремал под бурные овации, переходящие в несмолкаемые аплодисменты. Но когда с экрана донеслось: "Кто - "За", прошу поднять руки!", - он с дивана в сонном состоянии на полном автомате выкинул руку вверх в знак согласия. Рефлекс сработал...

Так вот про лагерь, с которого я начал свое повествование. Оформляю сына. А лагерь хоть уже и не пионерский, но атрибутика вся как была, так и осталась. Сохранился и памятник Ленину. Я так, ради интереса, спрашиваю сына, - А ты знаешь, что это за дяденька? - Нет, - искренне и честно смотря на меня, отвечает он. Рефлекс пропал? Хорошо это или плохо, что мы вышли на свободу из коммунизма? Забыли Ленина, Сталина? Однозначный ответ здесь дать трудно. Да, были перегибы, излишняя идеология, которая сочилась из каждого утюга и давила на мозг, как нам тогда казалось. Но всегда было чувство принадлежности к чему-то большому и сильному, которое, случись что, позаботится о тебе и не даст пропасть. Какое-то единение. Несмотря на всю пропаганду, люди не чувствовали себя оболваненной толпой. И это, кажется, было главным в том Союзе, который мы потеряли с именем Ленина...

#ВашМакаров