Договориться о согласованном проведении денежной реформы в Германии четырьмя союзными державами так и не удалось. В сентябре 1947 г. Глава Советской Военной Администрации в Германии маршал В. Соколовский сообщил в Москву, что в связи с активизацией подготовки американскими властями сепаратной денежной реформы на западе Германии возникает необходимость приступить к изготовлению новых денежных знаков для советской зоны оккупации. По инициативе В. Соколовского и политического советника СВАГ В. Семенова, Совет Министров СССР 10 декабря 1947 г. принял постановление «О новых денежных знаках для советской зоны оккупации Германии» [1].
[1] Постановление Совета Министров СССР от 10.XII.1947 г. // Архив Президента Российской Федерации. Фонд 3. Опись 64. Дело 789. Лл. 1-2.
С учетом возможности проведения в западных зонах оккупации Германии сепаратной денежной реформы советское правительство разрешило СВАГ «изготовить новые немецкие денежные знаки для советской зоны оккупации Германии». Постановление Совета Министров СССР обязало московскую фабрику Гознак изготовить новые немецкие денежные знаки на сумму 5 миллиардов марок в количестве 400 миллионов экземпляров к 1 июля 1948 г. (Постановлением Совета Министров СССР от 7 мая 1948 г. намеченный срок был отодвинут до 25 августа 1948 г. [2], очевидно, из-за технических затруднений).
[2] Постановление Совета Министров СССР от 7.V.1948 г. // Архив Президента Российской Федерации. Фонд 3. Опись 64. Дело 789. Л. 32.
Тем временем западные державы приступили к непосредственной подготовке создания западногерманского государства. «Эра Ялты закончилась, — писала 20 декабря 1947 г. газета New York Herald Tribune. — Раздел Германии даст нам свободу действий, чтобы включить Западную Германию в систему западных государств» [3].
[3] New York Herald Tribune. 1947. 20 December.
С 23 февраля по 6 марта 1948 г. в Лондоне проходила первая фаза конференции представителей США, Великобритании, Франции, а также Бельгии, Нидерландов и Люксембурга по германской проблеме. Решения Лондонской конференции шести западных стран означали курс на включение Западной Германии в план Маршалла, подготовку к созданию западногерманского государства и его интеграцию в западный блок.
Эти решения вызвали несомненное беспокойство советского руководства, которое стало искать методы противодействия политике Запада в Германии. Уже 9 марта 1948 г. маршал В. Соколовский и политический советник СВАГ В. Семенов были срочно вызваны в Москву для обсуждения некоторых вопросов [4].
[4] Германский вопрос во взаимоотношениях СССР, США, Англии и Франции. Обзор, часть 3 // АВП РФ. Фонд 048 з. Опись 11 ж. Папка 70. Дело 17. Л. 435.
Доступные ныне документы позволяют предположить, что именно в это время в Москве был разработан план введения ограничений на коммуникациях Берлина с западными зонами оккупации. Во всяком случае, в середине апреля заместитель В. Соколовского генерал-лейтенант М. Дратвин и В. Семенов сообщали министру иностранных дел В. Молотову и министру вооруженных сил Н. Булганину: «Разработанный в соответствии с Вашими указаниями план контрольно-ограничительных мероприятий на коммуникациях Берлина и советской зоны с западными зонами оккупации Германии проводится неуклонно, — начиная с 1 апреля, кроме ограничений по воздушному сообщению, которые мы намерены провести позднее» [5].
[5] Телеграмма М. Дратвина и В. Семенова В. Молотову и Н. Булганину. 17.IV.1948 г. // Архив Президента РФ. Фонд 3. Опись 64. Дело 789. Л. 23.
Из этого сообщения явствует, что в Москве был разработан специальный план давления на западных союзников в Берлине. Очевидно, в обсуждении и принятии этого плана так или иначе участвовали И. Сталин, В. Молотов, Г. Маленков, Н. Булганин, В. Соколовский и В. Семенов. Разработка мер советского противодействия реализации лондонских решений западными державами проходила строго секретно, к ней был привлечен очень узкий круг лиц. Вопрос не обсуждался в Политбюро ЦК ВКП (б), и этот высший партийно-политический орган не принимал какого-либо официального решения. Не вызывает сомнений, что главную роль в принятии столь важного политического решения играл И. Сталин.
Телеграмма Дратвина и Семенова свидетельствует и о том, что первоначальный советский план предусматривал введение также ограничений и в отношении воздушного сообщения, однако практических попыток реализовать эту часть замысла предпринято не было. Очевидно, в Кремле сочли меры против американского "воздушного моста" слишком рискованными. Да и соотношение военно-воздушных сил было явно не в пользу СССР.
Тогда же, когда В. Соколовский и В. Семенов были вызваны в Москву, то есть 12 марта 1948 г., заведующий 3 Европейским отделом МИД СССР А. Смирнов направил В. Молотову записку, озаглавленную «О наших мероприятиях в отношении Германии на ближайший период». В записке отмечалось, что США и Великобритания отказались от урегулирования германской проблемы на основе Ялтинских и Потсдамских решений и «ведут подготовительные мероприятия к созданию западногерманского государства, с которым намереваются заключить сепаратный мирный договор или мирный статут». Лондонское совещание западных держав по германской проблеме расценивалось как свидетельство того, что «западные державы превращают Германию в свой опорный пункт и включают ее в создаваемый военно-политический блок, направленный против Советского Союза и стран новой демократии» [6].
[6] А.А. Смирнов В.М. Молотову, 12 марта 1947 г. // Советский Союз и германский вопрос, 1941-1949. Том 3: 6 октября 1946 – 15 июня 1948. С. 601.
А. Смирнов предлагал более решительно противодействовать политике западных держав в германском вопросе. «При создавшихся условиях мы не можем дальше ограничиваться протестами западным державам по поводу их сепаратных действий, которые существенно затрагивают наши интересы в Германии и в Европе, — писал заведующий 3-им Европейским отделом МИД. — Нам необходимо поэтому провести такие мероприятия, которые не только ограничивали бы сепаратные действия США, Англии и Франции в Германии, но и активно срывали их планы по сколачиванию западного блока с включением в него и Германии» [7].
[7] А.А. Смирнов В.М. Молотову, 12 марта 1947 г. // Советский Союз и германский вопрос, 1941-1949. Том 3: 6 октября 1946 – 15 июня 1948. С. 602.
А. Смирнов сформулировал в своей записке следующие предложения:
1) провести совещание министров иностранных дел СССР, Польши, Югославии, Чехословакии и Албании, пригласив в качестве наблюдателей представителей Венгрии, Румынии, Болгарии, Финляндии, а также германского Народного конгресса. На совещании принять декларацию с оценкой деятельности западных держав в Германии;
2) после этого совещания Советскому Союзу надлежит проявить инициативу для созыва новой сессии Совета Министров Иностранных Дел по германскому вопросу. «Если США, Великобритания и Франция примут это предложение, тогда будут подорваны основы для их действий по сколачиванию западного блока и включению в него Германии. В том случае, если наше предложение будет ими отклонено, тогда будет ясно, что эти державы окончательно отказываются от решения германского вопроса на базе Потсдамских решений» [8], - писал А. Смирнов.
[8] А.А. Смирнов В.М. Молотову, 12 марта 1947 г. // Советский Союз и германский вопрос, 1941-1949. Том 3: 6 октября 1946 – 15 июня 1948. С. 603.
После этого Советскому Союзу предстояло заявить о том, что западные державы своими действиями разрушили Союзный Контрольный Совет и Совет Министров Иностранных Дел, и тем самым соглашения о союзном контрольном механизме и о зонах оккупации утратили свою силу. Поэтому Советское правительство вынуждено было бы полностью закрыть свою зону оккупации, обеспечив проведение соответствующих финансовых мероприятий, организацию охраны границ и тому подобное.
По моему мнению, записка А. Смирнова была подготовлена не по собственной инициативе заведующего 3-м Европейским отделом МИДа. Она отражала замыслы высшего советского руководства, в частности В. Молотова, и вписывала ограничительные мероприятия на коммуникациях Берлина с западными зонами в более широкий контекст политико-пропагандистской кампании против действий западных держав в германском вопросе. Не случайно, весь план действий, намеченный в записке, был реализован в той или иной форме. 20 марта 1948 г. маршал В. Соколовский демонстративно покинул заседание Союзного Контрольного Совета, деятельность этого органа и всех его директоратов была прекращена [9].
[9] См.: Советский Союз и Берлинский вопрос (Документы). [Выпуск 1]. Москва, МИД СССР, 1948. С. 22-25.
25 марта 1948 г. маршал В. Соколовский издал приказ «Об усилении охраны и контроля на демаркационной линии советской зоны оккупации Германии». В нем начальнику транспортного управления СВАГ, в частности, предписывалось сократить до минимума движение пассажирских поездов и транспортов американских, английских и французских войск [10].
[10] Германский вопрос во взаимоотношениях СССР, США, Англии и Франции. Обзор, часть 3 // АВП РФ. Фонд 048 з. Опись 11 ж. Папка 70. Дело 17. Л. 439.
27 марта последовал его же приказ «Об усилении охраны и контроля на внешних границах Большого Берлина», ужесточивший контроль над передвижением людей и перевозкой грузов через внешние границы Большого Берлина.
С 1 апреля были введены различные ограничения на коммуникациях, связывавших Берлин с западными зонами [11].
[11] См.: Справка О.В. Оконишникова, 10 апреля 1948 г. // Советский Союз и германский вопрос, 1941-1949. Том 3: 6 октября 1946 – 15 июня 1948. С. 647-651.
В Москве получали информацию, свидетельствовавшую о серьезности конфронтации вокруг Берлина. Так, в обзоре утренней немецкой прессы из Берлина за 2 апреля подчеркивалось: «Американский государственный департамент заверил, что вооруженные силы США останутся в Берлине. В вашингтонских дипломатических кругах советские мероприятия рассматриваются как начало попытки вытеснить западные державы из Берлина. По их мнению, Берлин является местом, где проверяется решимость американской и русской внешней политики» [12].
[12] Телефонограмма из Берлина в Москву 2.IV.1948 г. // Архив Президента РФ. Фонд 3. Опись 64. Дело 789. Л. 13.
Представители западных оккупационных держав в этот период неоднократно заявляли о своей «непреклонной воле оставаться в Берлине» [13].
[13] Справка О.В Оконишникова, 10 апреля 1948 г. // Советский Союз и германский вопрос, 1941-1949. Том 3: 6 октября 1946 – 15 июня 1948. С. 648.
Тем не менее, руководители Советской Военной Администрации в Германии были настроены весьма решительно и оптимистично. Сообщая в Москву 17 апреля 1948 г. о реализации с 1 апреля плана контрольно-ограничительных мероприятий на коммуникациях Берлина и советской зоны с западными зонами оккупации, М. Дратвин и В. Семенов победно докладывали: «Наши контрольно-ограничительные мероприятия нанесли серьезный удар по престижу американцев и англичан в Германии. Немецкое население считает, что "англо-американцы отступили перед русскими" и что это «показывает силу русских» [14].
[14] Телеграмма М. Дратвина и В. Семенова В. Молотову и Н. Булганину. 17.IV.1948 г. // Архив Президента РФ. Фонд 3. Опись 64. Дело 789. Л. 25.
Руководство Советской Военной Администрации в Германии явно недооценивало и решимость западных союзников оказать сопротивление советскому нажиму на Берлин, и средства, имевшиеся в их распоряжении. В этой же телеграмме руководители СВАГ утверждали, что «попытки Клея создать "воздушный мост" Берлина с западными зонами провалились. Американцы признали, что это слишком дорогая затея» [15].
[15] Телеграмма М. Дратвина и В. Семенова В. Молотову и Н. Булганину. 17.IV.1948 г. // Архив Президента РФ. Фонд 3. Опись 64. Дело 789. Л. 24.
М. Дратвин и В. Семенов предлагали усилить нажим на западные державы дальнейшим ужесточением режима на коммуникациях Берлина с западными зонами оккупации: пропускать товарные поезда из Берлина в западные зоны оккупации только по лицензии СВАГ на грузы, ввести новый порядок приема почтовых посылок в западные зоны. В дальнейшем под предлогом обеспечения безопасности полетов предполагалось ограничить и воздушное сообщение между Берлином и западными зонами оккупации [16].
[16] Телеграмма М. Дратвина и В. Семенова В. Молотову и Н. Булганину. 17.IV.1948 г. // Архив Президента РФ. Фонд 3. Опись 64. Дело 789. Л. 28.
Пойдя на серьезную конфронтацию с западными державами вокруг Берлина, сталинское руководство стремилось, прежде всего, обеспечить возможности вести переговоры по германской проблеме с позиции силы. Предполагалось, что осложнения в Берлине заставят Вашингтон,
Лондон и Париж быть более уступчивыми, отказаться от реализации их планов создания западногерманского государства. Советское силовое давление должно было также усилить недоверие немецкого населения к западным державам. Если же западные державы не готовы были пойти на серьезные политические уступки по германской проблеме, то советское руководство имело в виду попытаться включить весь Берлин в советскую зону оккупации и, возможно, вытеснить союзников из Берлина. В беседе лидеров Социалистической Единой Партии Германии с И. Сталиным 26 марта 1948 г. В. Пик заметил, что вряд ли результаты выборов, намеченных в Берлине на октябрь того же года, будут лучше для СЕПГ, чем в 1946 году. Далее Пик сказал, что «они были бы рады, если бы союзников удалить из Берлина. Сталин замечает: Давайте общими усилиями попробуем, может быть, выгоним» [17].
[17] Запись беседы тов. И.В. Сталина с руководителями Социалистической Единой Партии Германии В. Пиком и О. Гротеволем. 26 марта 1948 года. // Архив президента РФ. Фонд 45. Опись 1. Дело 303. Л. 34. Опубликовано: Советский Союз и германский вопрос, 1941-1949. Том 3: 6 октября 1946 – 15 июня 1948. С. 623.
Первоисточник информации: Наринский М.М. Берлинский кризис 1948 – 1949 гг. / М.М. Наринский // Вестник МГИМО (Университета). – 2011. – № 1 (16). – С. 162-172.
Фотографии:
https://ru.wikipedia.org/wiki/Блокада_Западного_Берлина
http://www.socialcompas.com/2016/07/03/berlinskaya-blokada-1948-49-gg-mify-i-realnost/
http://rrepetitor.ru/ussr/protivostoyanie-byvshih-soyuznikov-v-germanii-1948-god/
