В Саратовской области чиновницу уволили за комментарий в соцсети, причем написанный с аккаунта с другой фамилией. Лидия Бузовчук, исполняющая обязанности директора Центра молодежных инициатив администрации Энгельского района Саратовской области, под ником Лидии Прозоровой, предположительно, покритиковала президентское решение о выплате на детей от трех до 16 лет.
"Раньше никогда ни денег за рождение детей не давали, никаких маткапиталов и жили как-то, не скулили, а сейчас рожающим все должны и обязаны. И чем больше получают, тем больше хочется! Лучше б пенсионерам помогли, которые всю жизнь налоги платили и работали", — сказано в ее комментарии.
Запись заметили в прессе, потом в Госдуме и областной администрации — и Бузовчук уволили. Нет, критиковать президента можно и нужно, но у нас слова любого чиновника воспринимаются как позиция власти. И получается, что чиновница дала повод говорить: вот, посмотрите, во власти люди против помощи семьям с детьми. А это уже вызывает возмущение общества и подрывает авторитет государства в целом — как бы пафосно это ни звучало, но именно так это и работает.
Увольнение в данном случае все-таки чересчур жесткое решение — но факт, что чиновники должны приучаться куда серьезнее относиться к своим публичным словам и действиям.
Все последние годы правила поведения (как и ответственности) для номенклатуры становятся все более строгими. Во вторник в Госдуму внесен законопроект об ужесточении штрафов и дисквалификации чиновников за хамское и оскорбительное поведение. Предлагается не только существенно увеличить штрафы — до 100 тысяч — и ввести дисквалификацию на год (то есть запрет занимать любые должности на госслужбе), но и расширить само понятие оскорбления: не только "унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме", но "и в иной унизительной, оскорбляющей общественную нравственность форме". Именно появление понятия "общественная нравственность" вызвало претензии к законопроекту: а что это вообще такое, как понимать, что попадает под это определение? И это на самом деле ключевой вопрос — куда более важный, чем приведение в чувства хамоватой части чиновничества.
Потому что сама идея заставить чиновников думать об общественной реакции на их слова и поступки понятна и нормальна — из-за неоднократных случаев, когда глупая или неаккуратная фраза представителя власти становится поводом для медийного скандала и, говоря прямо, атаки на власть в целом. Что они несут, вы только послушайте, да они совсем оторвались от народа, они все там такие — вот сухой остаток подобных историй. Понятно, что часто пресса или местные пиарщики (противники региональной власти) создают их практически на пустом месте: берется вырванная из контекста фраза или просто неудачное выражение и подается в скандальном виде (самой возмутительной в этом смысле была недавняя история с керченскими депутатами, пришедшими поздравить ветеранов — о ужас, "в шубах" — и подвергнутыми незаслуженной обструкции за "неподобающее поведение").
Но и реальной чиновничьей дури хватает — классическим примером подобной глупости стали слова свердловской чиновницы про детей: "Государство не просило вас рожать" (хотя и тут "героиня" оправдывалась тем, что фраза была вырвана из контекста, — и отчасти была права). Как правило, за такое отделываются увольнением, но за прямые оскорбления попадают и под суд. В 2018 году по соответствующей статье КоАП были наказаны 60 должностных лиц, а в первом полугодии 2019-го — уже 45.
Самым же громким увольнением за неадекват стала отставка руководителя Чувашии Михаила Игнатьева в январе этого года, причем глава региона сам себя "закопал": вместо того чтобы после огласки некрасивой истории (на церемонии вручения новой техники для МЧС он заставил офицера прыгать за ключами) объясниться и извиниться, он принялся обижаться и искать заговор. И в итоге был уволен президентом с позорной формулировкой "в связи с утратой доверия".
Именно после чувашской истории Владимир Путин и поручил усилить ответственность чиновников за оскорбление, а "Единая Россия" подготовила соответствующие поправки. Хотя изначально правительство было против похожего законопроекта, который вносили коммунисты, теперь, скорее всего, он будет принят. Но дело не в том, чтобы штрафовать и сажать чиновников, — нужно и кнутом и пряником приучать номенклатуру к ответственности перед людьми. Страхом этого не добиться — важнее всего делать так, чтобы на всех уровнях власти становилось как можно больше людей, для которых именно такое отношение к гражданам является абсолютно естественным. То есть они понимают, что чиновничье кресло обязывает их быть максимально внимательными и чуткими к людям — и готовыми к повышенному вниманию к своим словам и делам.
И даже к не всегда адекватным реакции и требованиям — и потому, что люди не различают полномочий того или иного уровня или органа власти (абсолютное большинство относится к любому чиновнику как к представителю всей власти — для людей вся власть едина и отвечает за все), и потому, что некоторые изначально исходят из принципа "наверху одни воры". Такой нигилистич*еский подход существовал всегда и везде, но в случае масштабирования уже сам по себе является угрозой для общества и государства, потому что противопоставляет власть и народ, создавая условия для их стравливания и смуты. Но ответственность в том числе и за преодоление подобного отношения лежит на той части общества, которая руководит остальными, — то есть на власти, являющейся не просто продолжением народа — но в зависимости от эпохи его лучшей или худшей частью.
Все последние годы мы видим растущие усилия по самоочищению власти: здоровая и стратегически мыслящая часть хочет обновлять ее за счет действительно лучших и неравнодушных людей. Но у нас огромная страна, к тому же пережившая смуту и развал не только экономики и государства, но и общественных связей и морали, — поэтому процесс формирования новой национальной элиты (а номенклатура в любом случае является ее частью) очень тяжелый и не
быстрый.
И ключевую роль в нем наряду с грамотной кадровой политикой играет оздоровление самой атмосферы в обществе, то есть соответствие принципов функционирования государства и общества той самой "общественной нравственности", за оскорбление которой и предлагает наказывать новый законопроект. Этот закон не может и не должен формулировать общественную мораль — если она есть, то она сама диктует свои законы и правила всему обществу, всем его частям и стратам. И власти в первую очередь — потому что она на виду, потому что от нее больше зависит.
Общественная нравственность — это те принципы и идеалы, которые разделяет абсолютное большинство нашего народа: справедливость, солидарность, ответственность, достоинство, честность, уважение к традициям и предкам, семье и многодетности, любовь к своей стране. Если власть будет формироваться из людей, для которых эти ценности абсолютны и естественны, то ни один чиновник не сможет безнаказанно оскорбить общественную нравственность, потому что для него это будет равнозначно оскорблению самого себя, потери лица и страшному стыду перед людьми и народом, частью которого он себя ощущает, и этой принадлежностью дорожит больше всего на свете. Недостижимо? Но другого пути у нас нет.
