Был у меня сосед, а сегодня его не стало

Старорежимный вальс

Был у меня сосед, Шишакин Юрий Петрович. Пенсионер. За 70 лет. В середине 90-х переселился из солнечного Туркменистана. Там работал преподавателем в ПТУ, пришелся местным властям не ко двору, хотя жена его Люба была и есть уроженка советской Туркмении. Двое детей, старшая дочь Светлана и сын Вадим. Рванули всем семейством.

Получили пособие как переселенцы и выстроили дом на три семьи. Жили, может, тужили, может, нет. Люба года 4 назад захворала и слегла, но жива и по сей день. Правда лежит не встает. Все это время муж ее Юрий и дочь Светлана ухаживали за ней. Огород и сад остался на плечах Юрия. Меня он исправно снабжал саженцами винограда. Вплоть до осени 2019 года.

С начала апреля Юрий впал в панику. Из дома выходить боялся – проблема заключалась в том, что ни он, ни Люба никогда не оформляли банковских карт, пенсию по старинке получали на сберкнижку. У дочери была оформлена нотариальная доверенность на распоряжение пенсией матери, но как назло в конце марта у нее истек паспорт, и банк аннулировал доверенность.

Петрович напрочь отказался выходить из дома за пенсией. Так они и тосковали, пока Светлана не переоформила паспорт. Да к тому же и орган опеки не спешил обеспечить инвалида памперсами – приглашал за их получением к себе, а Петрович не шел – боялся коронавируса. Но собесники поупирались и все-таки привезли.

Счет на дни

В конце апреля Петрович захворал, вызвал врача, диагностировали пневмонию. И как он ни упирался, его госпитализировали в республиканский центр. Первый тест на корону оказался отрицательный – а неудивительно, он из дома не выходил.

Через 2 недели (сегодня) его не стало. Похороны завтра с запретом открывания гроба. Последний тест – положительный.

Я, надеюсь, всем понятно, откуда у него корона?

Я тоскую. Я готов кусаться и драться. Но уже ничего поделать не могу.
Покойся, Петрович, с миром. Виноград в моем саду будет напоминать мне о тебе.