Вспоминая Ленинград.

Скоро минет 30 лет, как распался Советский Союз. Четырьмя месяцами ранее, с его карты исчез Ленинград. С тех пор, новый, старый Санкт-Петербург успел побывать "криминальной столицей и городом с провинциальной судьбой". В угоду людям, ставшим высшими чиновниками в Москве, их родине присудили почетный и приятный титул - культурная столица. Только вот ею, он уже не может именоваться в полной мере. Вслед за промышленным и научным потенциалом, утеряны и присущие ранее. Воспитание, манеры и образованность. Как и во многих местах, пытающихся претендовать на что-то, гордыня, лицемерие и невежество берут верх.

Теперь модно составлять различные рейтинги, относительно лиц и событий, существенно повлиявших на дальнейший ход истории. Советский классик Евгений Евтушенко обронил фразу, ставшую крылатой: "Поэт в России, больше, чем поэт..." Хотелось бы вспомнить именно тех, кто прославил город на Неве, не только появлением на свет тут, остался верен ему, вне зависимости от перипетий судьбы, найдя упокоение в родной земле. Здесь будут литераторы, сумевшие произвести незабываемое впечатление на автора. Они следуют друг за другом, исключительно, по дате рождения, а не по глубине таланта, значимости личности в отечественной литературе или, исходя из других весомых причин. Судьба всех сложна и трагична.

Федор Сологуб, к моменту создания различных поэтических направлений "Серебряного века", в отличие от коллег, бывших, большей частью, вчерашними гимназистами, уже поколесил по губернским городам, в качестве учителя математики. По настоянию друга, известного в то время, критика, философа и мистика Николая Минского, фамилию Тетерников, изменил на ту, что придавала большую загадочность. Его поэзия и проза постепенно становилась все мрачней. Стремясь обратить внимание общества на проблемы социальной справедливости, личностной ущербности и деградации мелкого чиновничества, Федор Кузьмич пришел к выводу о неизбежности грядущей катастрофы. Его предшественник, Всеволод Гаршин, не сумел найти путей противостояния царящему злу, принеся себя, как искупительную жертву. Выходец из крестьянской среды оказался, не столь хрупкой натурой. Когда старый знакомый, Дмитрий Мережковский, всегда находившийся вне времени и пространства, наконец решил покинуть Советскую Россию, то предложил и Сологубу отправиться за рубеж. Но получил неожиданный, но резонный ответ: "Твой отец генерал, рано или поздно за тобой все равно придут, там тебе будет лучше. А кто я - сын портного, что мне в Германии делать". Про Федора Кузьмича рассказывали небылицы, что товарищи из ЧК, приходя на квартиру и видя дворника, обычно из татар, который всегда был самым информированным, спрашивали, здесь ли живет писатель Сологуб. На что получали парадоксальный ответ, что о таком владельце, метельщик понятия не имеет. После личной трагедии (самоубийства жены) Сологуб стал совсем нелюдимым. Умер в 64 года, морально раздавленным и разочаровавшимся. После закрытия и ликвидации части территории Смоленского кладбища, останки писателя не удостоились "чести", быть перезахороненными на Литераторских[ мостках или на новой площадке Александро-Невской Лавры, в отличие, от "более прогрессивных" деятелей.

Об Анне Андреевне Ахматовой известно многое. Главной загадкой остается, почему коммерчески успешная, в предвоенное время, поэтесса не пожелала эмигрировать. Если подойти с другого ракурса, то тогда, она, вряд ли бы, стала самой выдающейся русскоязычной женщиной-литератором 20 столетия. Арестованный сын был прекрасным инструментом влияния на поступки загнанной женщины, к тому же не имевшей собственного угла и бывшей лично знакомой со многими "врагами народа". По-видимому, сам Сталин приказал не трогать ее и Булгакова, будучи цензором многих, и ценя настоящий талант. Ибо "чистки" в Ленинграде не прекращались до 80-х годов. А послевоенный разгром добрался до оставшихся, неся моральное и физическое уничтожение. На градоначальников после 1917 года городу, патологически не везло. Вот и в 1966 году, 1 секрктарь Ленинградского обкома Толстиков, следуя указаниям из Москвы, не нашел в себе смелости на достойное прощание с легендой, отправив ее, на отвоеванную у финнов, территорию Карельского перешейка. Тем самым, способствуя повышению престижности погоста у Щучьего озера и сделав его культовым местом.

Виталий Бианки всегда желал заниматься прикладной наукой. Не интересуясь политикой, но как патриот и гражданин, отправился в 1914 году на фронт Первой мировой. Возвратившись в родной город к февралю 1917 года, вступил в партию эсеров. Т.е. "не проявил политического чутья". Позднее этот, и другие факты из биографии, отравили спокойную жизнь. Припомнили всё: то что отец был импрессарио, явно не из пролетариев, женился Виталий Валентинович на дочери титулярного советника, вместе со старшим братом, ставшим эмигрантом, выигрывал чемпионат Российской империи по футболу, оказался, читая лекции по орнитологии в Сибири, где "правил" адмирал Колчак. В итоге, после убийства Кирова был арестован, но после заступничества Екатерины Пешковой, единственной законной супруги Горького, отпущен под надзор. Из всего, вышеперечисленного, дорога в литературу для взрослых была заказана. Многие серьезные авторы прославились, именно, на ниве Детлита, например, Маршак или Чуковский. Ужасы "Ленинградского дела" привели к инсульту. Любому придется трудно, ожидая каждую ночь ареста. Потом были и инфаркты. Но работать, расширяя и укрупняя "Лесную газету", которую в отрочестве читали многие. Не прекращал, и серьезную научную деятельность, создав собственную школу учеников и последователей. Сын Виталий продолжил дело отца.

Продолжение следует...