Не много о грустном, о прошлом, что уже не вернуть...

НИКТО Наталья Скудина:

Никто не штопает носки. И уж если совсем поглубже в историю — никто из тех, кому меньше шестидесяти, не знает, что такое перелицевать костюм или пальто.

Никто уже не чистит ковры первым снегом или соком от квашеной капусты.

Никто уже не протирает тройным одеколоном головку звукоснимателя в кассетном магнитофоне. Как и не склеивают лаком зажеванную плёнку в кассетах.

Никто уже не вырезает телепрограммы из субботней газеты и не подчёркивает в ней интересные передачи, на которые нужно успеть.

Никто уже не посылает сервелат в посылках.

Никто уже не хранит пустые пивные банки в серванте.

Никто уже не подвешивает на переднее зеркало в автомобиле чёртиков и рыбок-скалярий из трубок от капельницы.

Никто уже не хвастает умением разжечь спичку, чиркнув об оконное стекло или об штанину.

Никто уже не считает, что лучшее средство от кашля — это банки или медовый компресс на ночь.

Никто уже не вешает ситечко на носик чайника.

Никто уже не заправляет одеяло в пододеяльник через дырку посередине.

Никто уже не стирает полиэтиленовые пакеты.

Никто уже каждый вечер не заводит часы и будильник.

Никто уже не разбрызгивает воду изо рта во время глажки брюк.

Никто уже при виде знакомого не подходит к нему незаметно сзади и не закрывает ему глаза — угадывай, мол.

Никто уже давно не чистит зубы зубной щеткой с натуральной щетиной. Странно, а они были самыми дешёвыми.

Никто уже не подает покупные пельмени, в качестве главного блюда на праздничном столе.

Никто уже не наворачивает вату на спичку, чтобы почистить ушные раковины.

Никто уже не помнит чем отличается синяя стёрка от красной… А я помню! Синяя стирает карандаш, а красная — стирает чернила и проделывает дырки в бумаге.

Никто уже не считает, что банный день должен быть один раз в неделю…

Никто уже не коллекционирует полезные советы из отрывных календарей.

Никто уже не наклеивает переводилки на кафельную плитку.

Никто уже не ходит в фотоателье, чтобы сделать ежегодный семейный портрет.

Никто уже не украшает стены квартиры выжиганием или чеканкой собственного изготовления.

Никто уже не вяжет банты на гриф гитары

Никто и не вспомнит, что когда футболка торчит из под свитера — это называется «из под пятницы суббота» и вообще это просто неприлично!

Никто уже не оставляет масло в сковороде «на следующий раз».

Никто уже не мечтает задать Знатокам вопрос, на который бы те не смогли ответить.

Никто уже не боится, что сливной бачок в один прекрасный день всё-таки упадет на голову.

И никто уже давно не слышал свежих анекдотов про Штирлица и Василия Ивановича.

Грустно…

Мы будем первым поколением, что не оставит от себя следов

Мы не оставим своих писем. От себя из юности, когда так остро и неразделённо, а позже понимаешь, что не с тем. Мы не оставим писем от себя постарше, для друзей, с которыми тоскуем по неважным прежде дням. Мы не оставим своих почерков, затертой, мятой, сложенной бумаги, конвертов с адресами, штемпелями, именами тех, кому и от кого.

Мы не оставим фотографий. Они все сгинут в электронной суете. Нам и сейчас уже не вынуть свой фотоальбом, нам и сейчас не надписать на обороте — нету оборотов. Мне негде написать, что это я, а это Женька, это Машка, это мы. Мы не оставим своих лиц.

Не будет мемуаров, дневников, записок, писем, фотографий разных лет. Не будет биографий, почерков, всего, что для кого-то остаётся нитью к нам, ушедшим навсегда. Мы будем первыми, кто растворится без следа.

Привет, эпоха гаджетов, компьютеров и соцсетей.

Ты умудрилась нас стереть.

ПОЕЗД ЖИЗНИ Сергей Грачёв:

Несёт нас поезд жизни в никуда,

А в общем-то и даже ниоткуда.

Летят недели, месяцы, года...

И не узнать доедем мы до куда.

Промчались остановку "Детский сад",

И где-то в прошлом остановка"Школа".

Когда конфетке и мороженке был рад

И лимонад был лучше пепси-колы.

Промчались остановку "Институт",

Любовные интриги, стройотряды.

Хоть не у всех через неё маршрут,

Но возрасту тому все были рады.

Доехали до станции "Любовь",

Проехали и станцию "Разлука".

Кипит адреналин, играет кровь,

Но были станции "Отчаянье" и "Скука".

На станции "Семья" на тормозах

Остановился поезд наш надолго.

У многих слёзы счастья на глазах,

А у кого-то просто чувство долга.

Одни судьбу свою благодарят

И не желают в жизни перемены.

Другие о свободе говорят,

Сойдут они на станции "Измена".

А поезд не меняет свой маршрут,

Всю жизнь свою из окон его видим.

Кто дальше едет, кто-то сходит тут,

Но в результате все из него выйдем.

Посадим мы в него своих детей,

У поезда нет станции "Конечной".

Его маршрут - от самых первых дней,

Наверное, до полустанка "Вечноcть"...

Никто не знает наперёд,

Кого и с кем судьба сведёт:

Кто будет друг, кто будет враг,

А кто знакомый, просто так.

Кто осчастливит, кто предаст,

Кто отберёт, кто всё отдаст,

Кто пожалеет дел и слов,

А кто разделит хлеб и кров.

С кем можно всё, до простоты,

А с кем и не рискнёшь на "ты",

Кому-то сердце распахнёшь,

А перед кем-то дверь замкнёшь.

В кого-то веришь, как в себя,

Кого-то терпишь, не любя,

С одним и в горе хоть куда,

С другим и в радости беда.

Никто не знает наперёд,

Что нас на белом свете ждёт:

Кого блистательный успех,

Кого позор за тяжкий грех.

Всю жизнь везение-одним,

Боль и страдания-другим.

Одним - за правду вечный бой,

Другим - и ложь сама собой.

Так и живём мы на земле-

И в благодетели, и в зле.

Грешим на молодость, порой,

На обстоятельства и строй.

Чужим ошибкам счёт ведём...

И лишь своих не признаём,

Друзей обидеть норовим...

И непростительно язвим.

Молчим, когда пора кричать,

Кричим, где надобно молчать,

Святынями не дорожим.

А перед серостью дрожим.

Лелеем собственное "Я",

То обвиняя, то кляня,

Исходим в вечной суете,

Глядишь... и мы уже не те...

Никто не знает наперёд,

К чему всё это приведёт.

А жизнь уходит, между тем,

Частично или...

Насовсем...