ДОБРО И ДОБРОТА
На первый взгляд, кажется, что роман Гроссмана «Жизнь и судьба» - это отражение торжества зла, которое не победишь. С одной стороны, гигантская фашистская империя, как танк, прошедший по робким росткам человечности. Концентрационные лагеря, гетто, крематории … По ходу заметим, что изображенное писателем массовое уничтожение евреев – одно из самых гениальных в мировой литературе. А с другой, щупальца советского тоталитаризма, стремящегося парализовать человеческие души.
Но читатель понимает, что писатель верит в добро, что солдаты и офицеры, идущие на войну, - последняя надежда уставшего от трагедий мира. Но мы знаем, что после войны останутся те же репрессии, колхозы, бесправие – то есть зло.
На первых страницах романа появляется Иконников – маленький щупленький человечек с маленькими руками и детскими ногтями.
Жизнь его была ужасной. Казалось, что он видел все формы горя, которые были в истории ХХ века: массовую гибель раскулаченных, нечеловеческий голод, когда матери съедали своих детей, муки военнопленных, казни евреев … Всё это помогло Иконникову выработать свое отношение к добру и злу: «Там, где есть насилие, царит горе и льется кровь. Я видел великие страдания крестьянства, а коллективизация шла во имя добра. Я не верю в добро, я верю в доброту».
В лагере он напишет заметки о добре и зле, всего несколько листочков, и будет казнен. Записки достанутся Лиссу – идеологу фашизма. Знаменательно, что их прочитает и Мостовской – идеолог большевизма. Отрицательное, презрительное отношение идеологов к мнению Иконникова совпадут. Почему?
Исходно положение Иконникова заключается в том, что размышление о природе добра и зла сопутствует всей истории человечества. В чем же проблема? Представим, что когда-то очень давно понятие добра было единым для всех. Но история привела к его раздроблению. Получилось «добро» пролетариев, помещиков, немцев, коммунистов, христиан, мусульман.
И еще: ради идеи общественного добра в России была проведена коллективизация, развернуты репрессии 1937 года: «Я увидел, как во имя добра … уничтожались люди. Я увидел деревни, умирающие голодной смертью, я увидел крестьянских детей, умирающих в сибирском лесу». Следовательно, добро – это источник зла.
А что тогда нужно? «И вот, кроме грозного большого добра, существует житейская человеческая доброта. Это доброта старухи, вынесшей кусок хлеба пленному, доброта солдата, напоившего из фляги раненого врага, это доброта молодости, пожалевшей старость, доброта крестьянина, прячущего на сеновале старика еврея … Это частная доброта отдельного человека к отдельному человеку, доброта без свидетелей, малая, без мыслей. Доброта людей без религии и общественного блага».
МОЖЕТ, ЭТОГО НЕ ХВАТАЕТ И НАМ?
